Страница 136 из 162
— Он бы справился…
— Но с худшим результатом и, скорее всего, гораздо позднее. А сейчас сама смотри: ты прикрыла военное производство, Струмилин все остальное тащит — и в СССР, несмотря на войну, экономика растет. Заботами Струмилина в основном растет. Точнее, по его планам растет — а планы он столь успешно составляет потому, что знает: за военную промышленность он может не беспокоиться потому что женушка моя любимая все правильно сделает. Ну а то, что женушка моя сама у Струмилина училась — ну так звезды сложились. И раз уж ты освоила то, что Станислав Густавович только через десять лет придумал, то грех ему не помочь.
— Да я не отказываюсь… просто ты верно заметил: я прикрывала производство в Девятке, а тут всё, да еще в двух республиках сразу.
— Оль, а ты не переживай, — с легкой улыбкой заметил Валентин. — Мы же еще когда по поводу этих территорий к окончательному решению пришли? В двадцать седьмом или в двадцать восьмом?
— Я к Сталину не пойду объяснять, почему тут на промышленность нужно болт забить!
— Ну я пойду, — рассмеялась Ира, — ты мне только диаметр этого болта заранее обрисуй.
— Детей сиротами оставить хочешь? — заржал Вася. — Удивляюсь я, как только Иосиф Виссарионович тебя терпит?
— Ну ты же терпишь, а он — человек даже более ответственный. Он вглубь меня смотрит и видит мои нереализуемые возможности!
— Совсем нереализуемые? — усмехнулась Гуля.
— Ну, комп-то мой окончательно сдох. А тут еще с Архангельским вышло опростоволоситься…
— А с ним что?
— Да с ним-то ничего. Просто я Александру Александровичу нарисовала сто тридцать четвертую машину. Она была с двумя движками по шесть тонн, а у Люльки были только по четыре готовые — ну я ему и сказала машину с тремя двиглами делать и на происки Люльки не поддаваться. А у Архипа Паша Соловьев уже спроворил двухвальный двухконтурный движок на шесть с половиной тонн, причем Архип его уже на завод передал — а теперь Архангельскому весь проект переделывать. Ну не весь, но довольно прилично.
— Ну, не тебе об этом переживать, — на лице Ольги впервые за весь вечер появилась улыбка. — Ты же не виновата, что Павел Соловьев гением оказался. И опять же… я, конечно, авиаконструктор хоть куда, но если три движка помощнее, то может и самолет сразу побольше делать?
— Я лучше не буду говорить, куда тебе как авиаконструктору, — сделав обиженную физиономию, ответила Ира. — Одно дело если гондолы моторов переделать и другое, когда самолет заново лепить. Мы лучше подождем пока Паша не спроворит мотор тонн на десять тяги, и вот тогда… Просто не хочу снова перед серьезными людьми выглядеть как описавшийся пудель.
— Ну подожди. А пока займись-ка снова культуркой в массах, а то ты как-то это направление забросила и такая пурга поперла…
— Солжи полезли?
— Нет, — широко улыбнулся Петруха, — с Солжами и Шаламовыми мы уже поступили.
— Она не забросила, — вступилась за подругу Аня, — просто тщательнее этим занимается сейчас и получается медленно. Я для нее специальный отчет готовила, у меня только на писанину три недели ушло — зато у Иры точно не пурга вышла, завтра сами увидите. А какая пурга в массы пошла?
— Пошлятина поперла, — уточнила свой тезис Оля, — бойцы Ташкентского фронта грудями и прочими частями тел бросились доказывать наносимую ими стране пользу.
— Ташкентский фронт, говоришь? Гуля, сдается мне, что нам срочно потребуется кое-кого посадить на диету, скополамин-мескалиновую. У тебя как с диетическими продуктами, есть запасец или потребуется снова производство запускать?
— Ну, немножко есть, на кадрированную дивизию хватит. Тебе когда нужно? И сколько диетологов потребуется?
— Пока не знаю. Вот после праздника слетаю в Москву, поговорю с начальством — тогда запрос свой и конкретизирую…
Двадцать девятого состоялось сильно внеочередное (и расширенное) заседание Политбюро, на котором кроме собственно членов Политбюро были Лаврентий Павлович Берия в качестве одного из докладчиков по рассматриваемым вопросам, Кржижановский, Баранов, Хруничев, Мессинг, Илья Малышев — «главный геолог» Союза и Малышев Вячеслав — «танковый нарком». Вообще-то Иосиф Виссарионович хотел пригласить еще несколько человек, но остальных просто не успели собрать: мотались по делам где-то вдали от Москвы. Впрочем, по мнению, скажем, Глеба Максимилиановича, и собравшихся было более чем достаточно — а честно говоря, он считал присутствие Калинина вообще лишним. Насколько он знал, обычно Политбюро как-то обходилось без «крестьянского президента» — но мнение свое высказывать он посчитал излишним.
— Итак, товарищи, сегодня, в преддверии всенародного праздника, мы считаем необходимым закончить некоторые дела, которые в суматохе войны остались… незавершенными. Надеюсь, все успели ознакомиться с проектом постановления об учреждении Ордена Славы? Нам кажется, что Светлана Юрьевна, подготовившая этот проект, ни одной мелочи не опустила…
— Постановление Верховного Совета, я думаю, будет уместно опубликовать первого мая, — отозвался Калинин. — Сейчас работники Секретариата уже проводят опрос среди членов…
— Я рад, что возражений ни у кого нет, а бойцам на фронте это будет, мне кажется, приятным подарком к празднику.
— Особенно девушкам особых батальонов Девятого управления, — усмехнувшись, шепотом на ухо прокомментировал это Ворошилов сидящему рядом Кагановичу. И, глядя не непонимающее лицо Лазаря Моисеевича, добавил: — Я утром подписал постановление о награждении всего личного состава Первой роты легких снайперов, в ней у каждой уже больше трех десятков врагов на счету.
— А остальные? Там же…
— Остальные пока без представлений, а тут Толбухин в Москву вчера за своим орденом приезжал, я ему про новый орден в разговоре рассказал — так он со стула не вставая мне представление и написал. А мне-то не жалко, девки на самом деле героические…
— Полагаю, что обсудить эту новость можно будет и по окончании заседания, — с легкой улыбкой заметил Сталин, а у нас остались срочные вопросы, касающиеся других наград. В частности, Президиум Верховного Совета до сих пор не подготовил указ о присвоении Гюльчатай Халматовне Суховой звания Героя Социалистического труда…
— Так она же уже Герой, — недовольным голосом ответил Калинин.
— Нам это известно, но мы отправили в Президиум представление ее к этому званию повторно.
— Хорошо, сделаем…
— Желательно сегодня, мы ждем. Но это дело, которое уже давно тянется, а к празднику наград заслужившим их людям должно быть больше. Вот товарищ Малышев Илья Ильич представил к такому же званию товарища Суворова Александра Васильевича, — при этих словах все, кроме Калинина, заулыбались, — и представил он его за открытие… самого богатого месторождения золота в Советском Союзе, так? Мы думаем, что часть найденного золота будет уместно потратить на изготовление заслуженной Звезды товарищу Суворову. Есть возражения? Нет? Отлично. Далее, другой товарищ Малышев, Вячеслав Александрович, сообщает нам, что изобретенные товарищем Лукьяновым сварочные автоматы позволили увеличить производство танков в четыре раза. Мы думаем, что уже это изобретение необходимо достойно отметить. А учитывая, что Василий Викторович еще и разработал броневой сплав, втрое превосходящий по прочности ранее применяемую броню, мы думаем, что отметить эти достижения было бы правильно, присвоив товарищу Лукьянову звание Героя Социалистического труда. Вы хотите что-то сказать, товарищ Ванников?
— А за спецсплавы…
— Другие достижения товарища Лукьянова мы оценим позже, без спешки. А я хочу отметить и супругу Василия Викторовича, всем известную Ирину Алексеевну. Благодаря разработанным под её руководством самолетам Советский Союз имеет лучшую в мире пассажирскую авиацию, лучшие в мире истребители, лучшие в мире бомбардировщики. Да, мы знаем, что над ними работали и другие авиаконструкторы, но все они признают, что по сути они реализовывали идеи Ирины Алексеевны. И совершенно естественно, что товарищи Баранов и Хруничев представляет ее к званию Героя Социалистического труда. Мы все это представление поддерживаем. Лаврентий Павлович, вы хотите продолжить?