Страница 5 из 15
Появись магическим образом в комнате землянин, он бы без труда понял назначение пузатой стеклянной тары из-под выпитого пару дней назад вина. Лаз, отправившись на встречу с таинственным учителем Зинека, напоследок научил друзей правилам игры в бутылочку.
— Закрывай дверь и присаживайся, — Штучка, заговорщицки улыбнувшись, помахала девушке рукой. — Мы только начали.
— А с Лани девочек больше получается! — Малютка надула губки.
— Черныш, давай, присоединяйся. Теперь у тебя не осталось ни одного аргумента.
— Ладно-ладно… — парень с вечно сонным лицом уселся рядом с Лани.
— Нам твой брат про эту игру рассказал, — начала Мари, явно бывшая инициатором всей этой идеи — Правила простые: первый крутит бутылочку, на кого укажет, того он целует.
— В губы! — Алексис нахмурилась ещё больше, но было видно, что ей происходящее не менее интересно.
— Конечно, в губы! — Штучка состроила оскорблённую гримасу. — По-другому неинтересно! Парни парней и девочки девочек могут не целовать. Хотя, если кто-то очень захочет…
— Не захочет! — рявкнул Варвар.
— Я же просто пошутила, Джи, не принимай так близко к сердцу, — Мари выглядела, словно объевшаяся сметаны кошка. Однако, правила новенькой всё-таки дорассказала. — Ну вот. А если отказываешься целоваться, то должен выполнить какое-нибудь задание.
— Какое? — Лани настороженно посмотрела на свою старшую подругу.
— Какое скажем! — Штучка протянула руку и несильно ущипнула девушку за бок. — Не волнуйся, ничего страшного заказывать не будем, а то твой брат, как вернётся, нам всем головы открутит. Все готовы? — не дождавшись ответа, Мари крутанула бутылочку. — Я чур первая!
Звериный сон, как оказалось, был лишь одной из трёх ментальных техник северных охотников, которым Лаза собирался научить Иа’Ту’Эаби. Сон оказался местным вариантом медитативной практики, во время которой человек практически полностью отключал сознание, оставляя лишь базовые функции, вроде реакции на свет, звук или прикосновение. При этом мозг, находящийся в подобии контролируемого обморока, отдыхал даже лучше, чем во время простого сна.
Вторая методика называлась звериной охотой, и представляла из себя форму изменённого сознания, заключавшуюся в предельном обострении всех органов чувств.
— В обыычном состояянии человеек моожет не услыышать шагии в сосеедней коомнате, однаако ноочью, выходяя в теемнооту, мы различааем кааждый шоорох и скриип, — Эаби оказался не только тренером рукопашного боя, но и неплохим рассказчиком. По крайней мере, слушать его было не скучно. — Етоо свяязано с теем, что нааше сознаание по-раазному рабоотает в раазных ситуаациях. В слуучае опаасности иили дааже лишь прии подозреении на ету опаасность оноо спааасобно подняять обыычный ууровень восприяятия…
Если упростить, суть звериной охоты была как раз в том, чтобы научиться контролировать этот процесс, входить в него осознанно и выходить по необходимости. Не стоило и говорить, какие выгоды мог принести такой метод в бою, да и в повседневной жизни, по словам северянина, иногда очень неплохо помогало.
Третья и последняя методика называлась звериный облик. Конечно, это был лишь красивый оборот речи, ни в каких животных человек не превращался, но техника всё равно была невероятной. Слушая пояснения Эаби, Лаз понял, что и в его родном мире нечто подобное могло существовать.
Так называемый самогипноз, пусть не был особо известной штукой, но каждый человек хоть раз слышал о подобном. Люди, способные убедить самих себя в том, что, к примеру, обладают невероятной силой или не чувствуют боли.
Конечно, в большинстве случаев это были всего лишь трюки и игра на публику, но, как говорится, нет дыма без огня. Наверняка, нечто подобное всё-таки имело место быть. Здесь же, на Люпсе, где человек мог в буквальном смысле заглянуть в свою душу, подобные практики становились куда больше похожи на реальность.
Однако, Эаби пока что отказался объяснять Лазу хоть какие-то детали этой техники.
— Буудешь учииться в поряядке уувеличеения слоожности, инааче нее поймёоошь неекотоорых детаалей. Начнёом со зверииного снаа.
Как учитель, северянин оказался очень хорош, пусть и использовал не слишком привычные Лазу способы. Рассказывая, как правильно очищать сознание, он шёл по какому-то своему пути, отличному от того, которому Лаза учили в начале занятий магией.
Вместо постепенного выдавливания мыслей из головы, Эаби советовал сосредоточиться на чём-то одном. Сосредоточиться так, чтобы всё остальное пропало, а потом, откинув это одно, разом оказаться в пустоте собственного подсознания. Такой метод понравился Лазу даже больше, своей резкостью, порывистостью, даже какой-то агрессией.
И он собирался освоить эту технику как можно быстрее.
— Блин… — горлышко бутылки указывало точно Тиммилини в лоб.
— Ну иди сюда… — было видно, что девушка наслаждается смущением парня, Штучка картинно раскинула руки и потянулась через стол.
— Может, не надо…? — неуверенно переспросил Черныш, отстраняясь от надвигающейся на него шикарной груди.
— Или так, или желание! — Малютка, радостно подпрыгивая на стуле, ткнула в парня пальцем. Мари остановилась, ожидая ответа.
— Какое?
— Так не пойдёт, — проворковала Штучка, ещё сильнее наклоняясь вперёд, — либо да, либо нет, а желание мы тебе уже потом скажем.
— Э не-ет… знаю я вас, — Тиммилини, дико покраснев, вскочил с места и чмокнул Мари в алые губы. — Наверняка, же загадаете что-нибудь противное.
— Скучный ты.
— А кто следующий крутит? — Черныш, вытерев губы, на что Штучка недовольно поморщилась, перевёл взгляд на дуло бутылки, смотрящее прямо на него.
— Ты, ты, ты крутишь! — когда в процессе участвовали другие, Малютка явно была в восторге.
— Серьёзно? — на лице Тиммилини появилось страдальческое выражение. — Ладно…
Роковая винная тара снова завращалась на столе, на этот раз, правда, куда менее активно.
— Я его не буду целовать! — даже с какой-то истерикой в голосе воскликнул Черныш, когда горлышко уткнулось в плечо Рыцаря.
— Парням парней не надо, — Лазарг как-то не слишком весело улыбнулся. — Но тебе придётся крутить ещё раз.
— Засада…
— Я⁈ — Алексис, оказавшаяся на прицеле беспристрастной бутылочки, резко растеряла весь задор. — Я не хочу!