Страница 6 из 16
— Профессор… это жестоко… — с трудом выталкивая слова, прошептал великан.
— И хорошо, в следующий раз ты на такой приём точно не попадёшься, будешь знать, чем рискуешь. Ладно тебе притворяться, ты ведь в трансформации. Хоть и больно, но повреждений у тебя точно никаких нет. Вставай давай. Кто следующий? — он оглядел остальную группу. Однако энтузиазма в них после произошедшего с Ласианом явно поубавилось, вызываться никто не спешил. — Да ладно вам, вы будущие Мастера или кто? Калечить никого не собираюсь, чего вы боитесь?
— Я хочу! — Геата подскочила на месте, видимо, на что-то решившись.
— Ну, давай, посмотрим, что ты покажешь.
— Ага!
Геату окутал туман нежно-жёлтого, как маленький цыплёнок, цвета. Однако выбравшееся из него существо походило скорее не на птицу, а на кошку, если ещё точнее, то на рыжую рысь размером со льва. В отличие от Ласиана и Ширы, пошедших по довольно специфическим путям, Геата выбрала вполне классический тип трансформации.
Так называемые звериные формы, то есть подражавшие конкретным животным, создавать было довольно просто, так как ничего кардинально нового придумывать не требовалось. Просто скопировать анатомию уже существовавшего зверя и отмасштабировать до требуемых размеров, максимум немного подправить детали для конкретных целей.
Правда, управлять такой трансформацией, по крайней мере, в первое время, было куда сложнее, чем гуманоидными формами с куда более привычными положением тела, центром тяжести и распределением мышечной массы. Так что выбирали звериные формы далеко не все.
Издав воинственный, хоть и не слишком угрожающий рык, Геата рванула на Лаза.
К сожалению для неё, на своём веку Мастер Метаморфоз поймал, убил и препарировал столько самой экзотической живности, что хватило бы на десяток зоопарков. Анатомию животных Лаз знал досконально и прекрасно понимал, как надо себя вести в бою против практически любого рода живности.
И тот факт, что под обличьем рыси прятался человек, ему нисколько не мешал. Тело зверя предполагало, что и способы нападения будут мало отличны от звериных. Так что довольно быстро рысь-переросток оказалась прижата к земле, не в силах ни вырваться из крепкого захвата Дьяволёнка, ни как-то ему навредить.
— Звериная форма, — назидательно вещал Лаз, крепко сжимая шею Геаты рукой, — означает, что ты не сможешь использовать бо́льшую часть своих человеческих преимуществ. Интеллект — это, конечно, хорошо, но прямохождение и руки были нам даны природой не просто для красоты. Да, звери сильнее и быстрее людей, у них есть клыки и когти, но редко когда ты будешь сражаться с обычными людьми. И просто так отбрасывать данные тебе миллионами лет эволюции дары — это глупо. Попробуй создать гибридную форму. Это будет куда сложнее, с точки зрения магии трансформации, но даст тебе возможность совместить звериные и человеческие сильные стороны.
С этими словами он разжал захват, и Геата, недовольно зашипев, вернулась к группе, где перекинулась в человеческий облик, потирая ладонью шею. Как бы девочка Лазу ни нравилась, создавать себе любимчиков он не собирался. К тому же такой немного жестокий способ как нельзя лучше подходил, чтобы ребята быстрее запомнили все его уроки.
Вздохнув, Лаз задумался о Принцессе, о которой ему напомнила трансформация Геаты. Перед атакой на базу «Покоя» кошку он оставил в безопасном месте, и после она вместе с ним вернулась в «Одиннадцать крыльев», где также вполне успешно пережила устроенную Мастером Метаморфоз резню.
К сожалению, взять Принцессу с собой в Эрд молодой человек не решился. Да, он создал себе совершенно новую личность, историю и внешность. И да, о том, что Лаза на Акилоне — северном континенте, сопровождала чёрная кошка, было известно очень немногим.
Но он собирался с головой нырнуть в самое сердце вражеского лагеря, а на кону стояли жизни Айны и Фауста. Он не мог рисковать, давая врагу даже столь незначительный шанс связать Саймона Свана и Лазариса Морфея. Так что с Принцессой ему пришлось временно расстаться.
Питомицу свою он оставил на Мадисаре — восточном континенте Сфарры, на так называемых Диких землях — области, отчасти напоминавшей Южный континент Люпса, полной буйной энергией Хаоса и свихнувшихся от этого монстров.
Местечко было опасное, но для умеющей колдовать кошки, а Принцесса в этом отношении оказалась неожиданно талантлива для зверя — в самый раз. Тем более что в ошейник Принцессы Лаз заключил несколько довольно мощных защитных заклинаний.
Надо ли говорить, что по своей питомице, бывшей с ним вместе дольше, чем кто бы то ни было, включая Айну и Фауста, Лаз очень скучал? К сожалению, вернуться к нему она сможет лишь после того, как он закончит все дела в Эрде и спасёт своих жену и друга. Встряхнувшись, Лаз повернулся к ещё не показавшим себя студентам.
— А вам, что, особое приглашение надо?
Ушли они с тренировочной арены лишь через полтора часа. За это время Лаз успел повести несколько спаррингов с каждым из своих студентов, каждый раз побеждая благодаря какой-то уязвимости в трансформациях или стиле боя ребят и указывая им на их ошибки.
В конце он позволил мини-Мастерам нападать на него всем разом, в результате чего даже ему пришлось несладко. Использование обычной магии по молчаливому согласию было запрещено, а Дьяволёнок был, честно сказать, довольно устаревшей формой.
На ногах Лаз оставался только за счёт своего огромного боевого опыта и навыков, а также из-за малого опыта своих студентов. Но, в конце концов, им всё-таки удалось его повалить, в буквальном смысле задавив весом. В какой-то момент Дьяволёнок оказался погребённым под грудой тел, и даже с его физической силой выбраться, не навредив ребятам, оказалось невозможно. От души смеясь, Лаз признал своё поражение, и на этом урок закончился.
Попрощавшись со своими студентами, профессор Саймон Сван вернулся в преподавательское общежитие и упал на кровать. Улыбка, только что игравшая на его губах, исчезла, молодой человек закрыл глаза и тяжело вздохнул.
Ему было очень комфортно с этими ребятами, но это была лишь возможность забыться. А после того, как веселье закончилось, тяжёлые мысли дали о себе знать с удвоенной силой.
И не удивительно: жена и лучший друг, находящиеся где-то в рабстве. Если это не повод для волнения, то, что повод?