Страница 4 из 16
Глава 2
Аудиторию сотрясли одобрительные возгласы и аплодисменты. Запрет на использование магии для студентов распространялся и на мини-Мастеров, и только на практических занятиях под присмотром преподавателей они могли разгуляться по полной.
— У вас есть какое-нибудь занятие после моего?
— Теория структуры души…
Даже Шира, самая ответственная и трудолюбивая из группы, понурилась и тяжело вздохнула, про остальных не стоит и говорить. И Лаз их прекрасно понимал. Бесспорно, понимание устройства души было очень полезно для магов. Но изучение энергетических массивов и паттернов, что лежали в основе человеческих душ, было невероятно скучным занятием.
Сам Лаз всегда интересовался этой темой, но только потому, что хотел разобраться в том, что творилось с его собственной душой, а не потому, что это было интересно.
— С профессором Дайн?
— Ага.
— Тогда давайте договоримся так: если покажете хорошие результаты, я договорюсь с ней, и мы продлим практическое занятие ещё на час. Что скажете?
— Ура профессору Свану!
Сио’Геата, рыжая девчушка, самая младшая в группе, ей было всего шестнадцать, от переизбытка эмоций вскочила с места и запрыгала от восторга. Лаз широко улыбнулся.
Эти восемь мини-Мастеров, и правда, напоминали ему друзей из академии Савойна Листера. Однако причина была в царившей в этой группе атмосфере, а не потому, что они были внешне или по характеру похожи на студентов высшей группы факультета магии. На самом деле, Геата была единственной, в ком Мастер Метаморфоз мог найти знакомые черты.
Волосы, веснушки, задор и непосредственность, открытость, словно она готова была заговорить с первым встречным и проболтать до ночи, почти совпадавший возраст… Лаз не мог не вспомнить Жарди Шинил, Рыжика.
Она умерла во время атаки на Апрад за семнадцать лет до того, как произошла финальная битва с культом Монарха, и увидеть в одной из мини-Мастеров тень погибшей подруги было для него очень странно. Как дежавю, но не мимолётное и резкое, а словно размазанное по времени, постоянно дёргавшее какие-то ниточки на краю сознания.
Когда Лаз впервые поймал себя на этом чувстве, он даже подумал, что это монстр внутри что-то чудит с его восприятием. Но после многих проверок стало ясно, что ничего подозрительного в Геате не было. Это было простым совпадением, примерно из той же категории, что и встреча в Эшельраге с Эминой, внешне невероятно похожей на его земную любовь.
Вот только от осознания того, что это совпадение, какие-то отеческие забота и внимание, что Лаз испытывал по отношению к Геате, никуда не исчезли. Если бы у него самого были дети, он бы хотел, чтобы они были именно такими. Беззаботными и радостными, не отягощёнными мыслями о творившихся в мире кошмарах.
Казалось бы, довольно несвоевременные, с учётом того, зачем он прибыл в Эрд, мысли.
Но, во-первых, с учётом земной жизни сейчас Лазу уже было больше шестидесяти, в таком возрасте некоторые даже правнуками обзаводятся, не то что детьми.
Во-вторых, он был женат на любимой женщине, и, хотя этот вопрос они с Айной обсуждали очень редко, разговоры о детях, конечно, имели место. Да и немалую часть своих исследований за те четыре месяца, что он провёл в «Крыльях», Лаз посвятил именно возвращению своему телу репродуктивной функции.
В-третьих же, хоть он и был человеком крайне хладнокровным, бесчувственным или сумасшедшим его назвать точно было нельзя. А после того, как от твоих рук обрывается ещё даже не успевшая нормально начаться жизнь, тяжёлые мысли не придут в голову только последнему психопату.
Да, после того, что произошло на базе «Крыльев» и что ему пришлось сделать, такие мысли начали посещать Лаза всё чаще.
За свою жизнь Мастер Метаморфоз убил многих. Более двадцати тысяч человек будучи Ужасом из Сайркина, потом ещё несколько сотен, пока он играл роль чудовища во время войны каганата с озёрниками, много тысяч человек на войне с культом Монарха и некоторых — уже здесь, в Сфарре.
Но очень редко когда Лаз убивал тех, кто не был готов к бою, и никогда — детей.
Давно, перед финальным боем с культом, он спросил у Фауста, готов ли тот убить ребёнка, взятого врагом в заложники. Один из многих споров двух во многих вопросах не сходившихся друзей.
Кто же знал, что этот разговор однажды воплотится в жизнь. Впрочем, с учётом того, какую жизнь Лаз вёл, рано или поздно что-то подобное должно было произойти.
И именно поэтому он остановил сердце Нисса сам, а не дождался, когда это сделает Даат. Это он, Лазарис Морфей, был виноват в том, что сблизился с мальчиком и этим сделал его заложником. И он, Лаз, должен был нести груз ответственности за свои поступки.
Он не имел права убегать от действительности, не имел права сбрасывать вину за смерть Нисса на старого алкарн. Даат был не причиной, лишь следствием.
Но зато потом Лаз сполна отыгрался на «Крыльях» и их главе. К счастью, готовясь к появлению Лаза, Даат эвакуировал всю центральную область базы, оставив лишь Мастеров и магов, ответственных за орудия, которые были стащены со всей территории. Так что, когда они сражались, никто из гражданских не пострадал.
И до сих пор, вспоминая тот бой, Лаз не мог сдержать восторженную дрожь.
О, это была поистине великолепная бойня. Впервые, наверное, с Сайркина Лаз позволил своей ярости пылать в полную силу.
Айны рядом не было, не было Фауста, не было посторонних, кто мог бы пострадать. И Мастер Метаморфоз позволил «Крыльям» увидеть, за что на самом деле его прозвали Ужасом.
Сайла отделалась легко. На ней он лишь разогрелся, вырвав из груди сердце и раздавив на глазах у ещё не успевшей умереть суккубы.
А вот остальным, решившим последовать за тем, кто брал в заложники детей, пришлось куда хуже. Сполна воспользовавшись силой монстра, который был только рад подобному буйству, Лаз в одиночку одолел десяток Мастеров, в числе которых были два лидера группировки, а также самого Даата, с первых секунд боя принявшего свой облик огромного демона.
От такого количества поглощённой за раз энергии, душ и воспоминаний баланс в его душе чуть не нарушился, и ему стоило огромных усилий удержать разум в стабильном состоянии. Два дня после бойни он был на грани безвозвратного падения в ничто, когда его место занял бы буквально только что усмирённый монстр.