Страница 14 из 16
Глава 5
Сердце ночного гостя пропустило удар.
По всем правилам и логике этот человек сейчас должен был либо начать умолять его сжалиться, либо предпринять последнюю попытку вырваться, либо тут же выложить всё, что знал, включая фазу луны, в которую прятал свой тайник с бумагами культа. Но вместо этого «жертва» была абсолютно спокойна, и даже та напускная бравада, которой незадачливый профессор пылал пару минут назад, исчезла без следа.
Вторженец попытался было отогнать от себя эти странные мысли, но выработанная за годы нелёгкого труда на «изнанке» общества интуиция отчаянно вопила о неестественности ситуации. Однако всё-таки работа есть работа, и её надо было выполнять. Так что ночной гость тряхнул головой и надавил кинжалом настолько сильно, что из-под острия выступила капелька крови.
— Да. Четыре дня в страшных мучениях, представь, каково это? Когда кости выкручиваются, трескаются и разлетаются на крошечные осколки, застревающие в мясе, когда раскалённые иглы входят в мошонку, когда кожа срезается лоскутами. Говорю тебе сразу, ты такого не выдержишь. Предлагаю закончить всё сейчас и не оттягивать неизбежное.
— Это ты прав, — неожиданно губы лежащего на кровати человека растянулись в жуткой, противоестественной, невозможной для живого человека ухмылке от уха до уха. После чего он сам приподнялся на локтях, насаживая себя животом на лезвие. — Стоит закончить.
Дознаватель выпустил из руки рукоять кинжала и вскочил. Сейчас у него в голове была лишь одна мысль: «Бежать!» Он не представлял, что и в какой момент пошло не так, почему вместо взбалмошного и неуравновешенного профессоришки он наткнулся на ЭТО.
Но одно он знал точно: если в ближайшую секунду он не покинет эту комнату, то уже не покинет её никогда. К сожалению, даже секунды Лазу было вполне достаточно.
Налетев в оконном проёме на непроницаемую стену вместо пустого воздуха, ночной гость понял, что придётся сражаться. Он повернулся на пятках, выхватывая из ножен короткий кортик, парный к… тому кинжалу, что невиданное нечто сейчас, вставая с кровати, преспокойно вытаскивало из своего живота.
— Хороший кинжал, — пророкотало чудище. — Жаль, что я такими не пользуюсь.
— Умри, монстр! — воскликнул вторженец, бросившись в атаку.
Надо было отдать ему должное, действовал он, несмотря на ситуацию, взвешенно и разумно. Одновременно создал несколько сложных заклинаний: ускоряющее, увеличивающее пробивную силу удара, покрывающее его самого плотной бронёй, а также искривлявшее свет вокруг его тела, что заставляло думать, что он находится примерно на полметра левее реальной позиции — всё это было крайне профессионально.
К тому же тот флакончик с отравой, что он так и не успел убрать обратно в карман, он разбил о лезвие кортика, рассчитывая таким образом ввести в тело Лаза как можно бо́льшую дозу. К сожалению, против Мастера Метаморфоз, даже ослабленного ядом и не способного пользоваться мастерской магией, это было мало полезно. После того, как комната была опечатана Лазом, единственное, что ждало ночного гостя — это провал.
— Так, на чём мы там остановились, напомни? Было что-то про четыре дня в страшных мучениях и ещё, кажется, про раскалённые иглы в мошонку. Стоит признать, звучало крайне занимательно. Ну, что, приступим?
Лаз, с аппетитом поглощавший обед в столовой академии, был в прекрасном расположении духа. То, что он четыре дня кряду зверски пытал, а потом хладнокровно убил человека, не только не испортило ему аппетит, но и помогло немного успокоить бурлящую внутри ярость.
И уже только это было максимально наглядным подтверждением того, что от того Лазариса Морфея, что щадил и жалел врагов, потому что считал себя недостойным решать чужие судьбы, не осталось и следа. Хотя внешне он казался интеллигентным и даже утончённым молодым человеком: всегда в строгом костюме, аккуратно выбрит и причёсан, со всеми вежлив и обходителен — под этой оболочкой таилось нечто в полном смысле этого слова жуткое.
Так что ничего удивительного, что после того, как у Лаза на несколько месяцев забрали жену и лучшего друга, отправив их непонятно куда в рабство, первый, на которого он смог спустить свою ярость, окончил в виде бесформенного окровавленного обрубка человека, едва способного мыслить и говорить.
Жалости и раскаяния Лаз не испытывал ни доли мгновения. Просто потому, что для него, не обладавшего навыками Айны в ментальной магии, это был единственный способ выудить из ночного гостя необходимую информацию и убедиться в её достоверности.
А узнал он, действительно, немало. Часть воспоминаний киллера была заблокирована особой магией наподобие клятвы души, и раскрыть Лазу особо важные секреты он был физически не в состоянии. Но даже так у доверенного агента культа Зверя в голове было предостаточно сведений.
Имена предыдущих жертв, контакты в культе, с которыми киллер связывался ради новых заказов; информация, которую он выудил из «допрашиваемых», раскрывавшая немало грязных секретов богатейших и влиятельнейших людей страны; досье на Си’Прака, которое он прочёл перед отправкой на свою последнюю миссию; а также куда более полное и всеобъемлющее представление о культе Зверя Сфарры, чем то, что имел Лаз.
Как Мастер Метаморфоз и опасался, последователи «бога» в Эрде имели огромную власть. Они не захватили престол, как это было в начале континентальной войны на Люпсе, и императора нельзя было считать частью культа. Но у них было достаточно сил, чтобы влиять на политику империи и даже напрямую продавливать выгодные им законы и приказы.
В грубом приближении около тридцати процентов всего Эрда находилось под властью культа. А если посмотреть на картину более глобально и учесть не фактические активы и средства, а само влияние тех или иных сторон и организаций, то выходила и вся половина империи. Половина крупнейшей и сильнейшей Эрдской империи Сфарры находилась в руках непримиримых врагов Лаза.
Единственным преимуществом, что пока имел профессор Сван — это его инкогнито. Никто не знал и не догадывался, что молодой профессор магии изменчивости и Мастер Метаморфоз, в одиночку вырезавший главную базу одной из крупнейших теневых группировок Леракии, — один и тот же человек. И это позволяло Лазу постепенно и неторопливо накапливать другое преимущество. Информацию.