Страница 23 из 24
– Конечно, деточка, развлекайтесь, – с улыбкой махнул рукой мне в след Ульрик.
– Я иду работать, – строго нахмурилась я.
– Ага‑ага, – хмыкнул старик с видом: «конечно, я поверил, что вы со следователем не на свиданку собрались».
Закатив глаза, я молча вылетела из кабинета и, злясь на ситуацию, поспешила к проходной. Надеюсь, Ренслир понимает, что скоро слухи о нашем с ним романе наводнят полицейский участок.
Отделение банка, где работала леди Мелисон находилось в деловом районе города неподалеку от биржи и других финансовых центров города. Оглядев очередь, выстроившуюся к кассам даже в дневное время, я подумала, что найти мужчину, которому приглянулась симпатичная работница, будет слишком сложно. Пока я тщательно принюхивалась к окружающему пространству, но ничего похожего на нужный след не ощущала.
Ренслир, дав мне немного времени, попросил одну из работниц проводить нас к управляющему.
– Томас, – обрадовалась я, когда к нам вышел знакомый молодой человек. Если до того моя сущность была под контролем, то, едва я его увидела, как она рванула навстречу, пытаясь пополнить запасы энергии, я непроизвольно принялась копировать манеру двигаться Софи: ее жесты и мимику, напоминая ее Томасу.
– Вероника? – удивился он. – Что‑то случилось с Софи?
– Нет‑нет, не волнуйтесь, все в порядке, – поспешила заверить я.
– Мы здесь по работе, – строго прервал нас Ренслир. – Мы расследуем дело о нападении на Анну Мелисон.
Томас мгновенно стал серьезным и строгим. Он рассказал, что является заместителем начальника этого отделения банка и часто исполняет его обязанности, когда начальника нет на месте. Он рассказал все, что знал о девушке, впрочем, не так много: хорошая работница, с клиентами не флиртовала, ничего лишнего себе не позволяла, романов с коллегами не крутила. Нам разрешили опросить и других работников и выдали список уже уволенных, а также тех, кого сейчас не было на месте. Ни один из мужчин, которых я встретила, не пах похожим образом.
– Вы должны были сказать, что знакомы с одним из работников банка, – строго отчитал меня Ренслир, когда мы вышли на улицу и отошли немного.
– Вы о Томасе? – растерялась я. – Он жених Софи…
– И вы решили у нее его отбить? Впрочем, это не мое дело, делайте, что хотите! – отмахнулся он и быстро пошел дальше по улице. – Идемте, мы должны еще проверить жилье жертвы.
Глава 19
– Как вы смеете меня в чем‑то обвинять?! – догнав Ренслира, я схватила его за локоть и заставила обернуться.
– Я вас ни в чем не обвиняю, я понимаю – это ваша природа, – спокойно констатировал он.
– Я человек, а не какая‑то там инфузория с примитивными инстинктами! У меня есть разум, и я себя полностью контролирую!
– Вы суккуб, – поправил меня следователь. – И вы только что изменили внешность, пытаясь воздействовать на этого… господина управляющего, – я почувствовала, что краснею. Не думала, что он заметит. Я ведь не меняла черт лица или цвет волос, только немного подстроила мимику и жесты, интуитивно. – Но я вас не виню, для вашей природы…
– И все равно – я личность!
– Я этого не отрицаю.
– Я способна контролировать свои порывы, я ведь не приворожила его, не изменила внешность полностью. Его энергия просто слишком вкусная…
– Ага‑ага, идемте дальше. Даже если вы жените его на себе, это будет все равно не мое дело.
– И ничего такого я не собиралась!.. – возмущенно пискнула я, но следователь уже шел дальше, не обращая на мое возмущение никакого внимания.
Анна жила от своей работы недалеко, а транспорта вокруг особо не было, поэтому Ренслир повел меня пешком в нужном направлении.
Я отстала на шаг и ворчала себе под нос оправдания:
– И какой вообще мне смысл отбивать Томаса у Софи, если его энергия такая вкусная только потому, что он влюблен в нее? – бормотала я.
Наконец, мне удалось взять себя в руки и осмотреться. Мы как раз шли мимо симпатичного парка, листья на деревьях которого были раскрашены яркими оранжевыми, алыми и золотистыми красками. В центре был даже небольшой пруд с крякающими уточками, которых подкармливали гуляющие. В голове мелькнула мысль, что, если жертва не спешила, она, наверное, ходила через этот парк или выбиралась сюда погулять в выходные.
В пансионе, где жила Анна до покушения, нас встретила симпатичная домоуправительница, похожая на мамочку. Совсем не как у нас в пансионе. Женщина вся была какая‑то домашняя, округлая, она испуганно ахала, хваталась за сердце и бормотала, что все они очень волнуются за бедняжку‑Анну. Из‑за дневного времени все жительницы пансиона были на работе.
– К Анне приходили какие‑либо гости, кроме ее брата? Может быть, мужчина? Она знакомила вас с молодым человеком? – начал допрос Ренслир. Я закатала глаза – нужно ничего не понимать в подобных заведениях, чтобы такое спрашивать.
– Помилуйте, какие мужчины?! – возмутилась домоуправительница. – У нас строго!
– Конечно‑конечно! – поспешила загладить впечатление я. – Мы ничего такого и не думаем. Так, значит, леди Анна не была помолвлена?
Когда я переформулировала запрос, напыжившаяся, было, женщина немного расслабилась:
– Нет. В уставе четко сказано, что после помолвки проживающие здесь барышни обязаны сообщить домоуправительнице, то есть мне, а также представить своего молодого человека. Мы в праве отказать девушке в проживании, если правила будут нарушены или если молодой человек не сможет произвести положительного впечатления.
– Как у вас тут строго, – пробормотал Ренслир.
– Конечно! – взвилась домоуправительница, – мы должны всеми силами сохранять покой наших жительниц и беречь их честь. Я присматриваю за ними буквально как за собственными детьми, да даже строже!
– Вы абсолютно правы, спасибо за вашу работу, – покивала я. – Работающим юным леди и так непросто в этом мире, а вы помогаете им изо всех сил.
Ренслир покосился на меня удивленно, а домоуправительница покивала сосредоточенно. По просьбе следователя женщина согласилась предоставить список всех работников, которые бывали в доме в то время, когда здесь проживала пострадавшая, а также всех настоящих и бывших жительниц. Когда она вышла в кабинет, чтобы поднять списки, Ренслир спросил:
– А почему это сохранять честь работающим юным леди так сложно? Что за ерунду вы сейчас говорили?
Я смерила его раздраженным взглядом:
– Честь девушек находится под подозрением из‑за того, что они работают среди мужчин.
– Но они же джентльмены, как можно подумать! – возмутился Ренслир.
– Ты это скажи Софи, к которой приставал начальник, – фыркнула я.
– Ей следовало сразу все рассказать… – пробормотал следователь куда тише.
Наконец, домоуправительница вернулась к нам со списком, но в нем оказались сплошь женские имена: жительницы текущие и прошлые. Рядом со всеми съехавшими стояли пометки: «сменила место работы», «уехала в провинцию», «вышла замуж» – последних было больше всего. А три имени было подчеркнуто красным карандашом без каких‑либо пометок. Я вздохнула, предполагая, что это не очень хорошие истории, этих девушек госпожа домоуправительница сочла потерявшими доверие. Вероятно, несмотря на свой милый образ, она также строга, как и наша Вобла.
Список работников был еще короче, мужчин в нем было совсем немного: пожилой сторож, которого мы видели на входе, а еще истопник и дворник, которых дополнительно нанимали на осенне‑зимний сезон, но это было в прошлом году, в новом еще недостаточно похолодало. Вряд ли преступник ждал почти год, чтобы напасть на приглянувшуюся жертву, хотя проверить, конечно, не помешает.
Тут наверху послышался тихий кашель, и по лестнице, кутаясь в теплую шаль, спустилась бледная девушка с красным носом и глазами. Увидев Ренслира, она смутилась и попыталась прикрыть рот платком, но тут же закашлялась.
– Госпожа Долли, у нас гости? – наконец, прокашлявшись, спросила девушка.