Страница 7 из 11
И все же, в отличие от Р. Декарта, математические и механические аналогии английского философа обладают скорее внешним характером. Томасу Гоббсу принадлежит глубоко разработанное учение о государстве и праве, которое в полной мере может быть оценено вне рамок механицизма и математизма. Характеристика и виды государств, права их суверенов, отеческая и деспотическая власти, свобода подданных, содержание и виды права, их соотношение с законами, структура законов и многие другие вопросы его политико-правового учения подлежат осмыслению в ракурсе теории и философии права.
Бенедикт (Барух) Спиноза – выдающийся философ XVII века. В его «Этике, доказанной в геометрическом порядке» понятия изложены в форме аксиом (не требующих доказательств самоочевидных положений), теорем и их доказательств, лемм (вспомогательных теорем), схолий (пояснений к тексту), короллариев (следствий, выводов). Предмет анализа «Этики» – внутренняя свобода человека во взаимодействии разума и аффектов. Проблемы внешней свободы в обществе – темы «Богословско-политического трактата» и «Политического трактата».
Степень свободы человека, по учению Б. Спинозы, совпадает со степенью его разумности, но природа человека включает в себя и аффективную сторону души и тела. Аффекты – это вызванные извне состояния души и тела, но в случае его познания аффект перестает быть пассивным – он становится аффектом разума[52].
Связующим звеном между философией Б. Спинозы и политическим учением явилась теория природы человека. Как и Макиавелли, Боден, Гроций, Гоббс, Мор, Кампанелла, задачу учения о государстве он видел в том, чтобы «вывести из самого строя человеческой природы то, что наилучшим образом согласуется с практикой»[53].
Центральное место в философии мыслителя занимает понятие субстанции – внутреннее фундаментальное основание, сущность и причина мира: «Под субстанцией я разумею то, что существует само в себе и представляется само через себя, т. е. то, представление чего не нуждается в представлении другой вещи, из которого оно должно было бы образоваться»[54].
Следует заметить, что европейская философия XVII века – это вообще «философия субстанции». Сформировался субстанциализм как своеобразный тип исторического мышления и метод создания философских систем. Субстанции приписывалась способность порождать из себя многообразные состояния действительности, поэтому и все содержание философии должно было выводиться из первичных основоположений (принципов, первоначал).
Согласно этому подходу мир должен подчиняться неким универсальным и неизменным законам, которые познаются неизменным разумом человека[55]. Главное в области философии и, в частности, философии права, с этих позиций – поиск вечных неизменных сущностей. Особенность субстанции заключается в ее абсолютном характере – она самодостаточна, существует сама по себе, ни от чего не зависит, ни с чем не взаимодействует, иначе она оказалась бы зависимой от чего-либо внешнего по отношению к ней. В этом смысле субстанция «самотождественна» и неизменна. Изменяться – это значит становиться каким-то иным, а все необходимое есть то, что обязательно существует и не может быть в иной изменяемой форме. Вывод о неизменности субстанции стал следствием постулирования ее необходимости[56].
Субстанция и природа, по учению Б. Спинозы, понятия равнозначные. Природа как субстанция есть внутренняя сущность, которая не дана нам непосредственно в мире явлений, а познается только разумом. Опытный мир и человек – это только модусы (состояния) субстанции, которые подлежат изменению. Модусы тоже относятся к природе, но другого рода – природе производной. Изменения в модусах не влияют на субстанцию и на природу в целом.
Эти принципиально важные положения философии переносились на область социальных явлений. Например, природа человека имеет неизменный характер, при этом методологически не имеет значения – человек зол по своей природе (отсюда «война всех против всех») или добр (как следствие, мир и сотрудничество людей). На этом положении строились концепции классической теории естественного права, представители которой, начиная с Т. Гроция, полагали, что природа, как и права человека, не подлежит изменению.
Кроме этого, не потеряли своей актуальности рассуждения о сущности государства и ее разных проявлениях (модусах). Например, несмотря на многолетние поиски субстанции государства, так до конца не ясно, правовое государство является модусом (изменчивая конечная вещь) субстанции или это какой-то вариант атрибутов сущности государства. Споры ведутся не только по формальным характеристикам, но и по существу вопроса – всегда ли государство имеет в своем содержании правовую основу или право для государства есть явление преходящее. В последнем случае нельзя говорить даже о правовой основе государства, которая или есть, и в этом случае она неизменна, или это не основа, а какая-то видовая модификация понятия государства.
В последующем развитии политико-правовых идей акцент в исследованиях государства и права сместился в сторону историзма и социологизма. Но XVII век – эпоха субстанциализма, который внеисторичен. При этом философы права этого времени признавали изменения и в природе, и в обществе, но все преходящее оценивали как существующее, однако не существенное, не представлявшее для философии подлинного интереса – сущность всегда неизменна. Проблемами поиска сущностей занимались многие философы, однако система Б. Спинозы в истории философии права стала классическим образцом «философии субстанции»[57].
1.2. Философская реакция на механистическую социальную теорию
Традиционно философию Иммануила Канта специалисты причисляют к эпохе Просвещения, ведущей свое начало от Р. Декарта. С фактической точки зрения это действительно так, однако от взглядов данной эпохи его принципиально отличает радикальный характер критики познавательных методов. В «Критике чистого разума» немецкий мыслитель выступает против основных принципов натуралистического мировоззрения, а не его последствий.
Как показал И. Кант, категории физики и схемы математики имеют определенные границы своего применения, их власть не распространяется на все области человеческого знания. Он доказывал, что метафизическое знание отлично от математики. Моральные науки принадлежат к метафизике и не могут спорить в достоверности с математикой. Критическая философия выступала против идеи универсальной математики: предмет исследований И. Канта и его сторонников – гносеология, метафизика, этика.
На социально-политическую теорию И. Канта оказали большое влияние идеи Жан-Жака Руссо, у которого немецкий философ заимствовал категорию абстрактной личности и другие категории естественно-правовой теории XVII века. В «Общественном договоре» Ж.-Ж. Руссо ставит проблему естественного права не в физическом освещении (как это было у мыслителей XVII века) и не в виде исторического факта (как это обосновывают английские теоретики естественного права), у него эта проблема носит ясно выраженный этический характер[58]. Далее, И. Кант всецело относит философию права к области этики, а не к сфере физики; он строго отделяет мир природы и мир свободы. Естественно-правовые конструкции, согласно его подходу, имеют своим предметом не вопросы сущего, а проблемы должного – проблемы оправдания права и государства. Это принципиально новый методологический подход.
Вместе с тем в область этики И. Кант привносил отдельные идеи социальной физики. Сама идея построения «чистой этики», «очищение» ее от всего эмпирического, мысль, что в области свободы возможно построение дисциплины посредством конструктивных приемов, – свидетельство перенесения приемов, заимствованных из механики и математики. Так, в «Метафизике нравов» И. Кант уподобляет закон, по которому происходит согласование свободы каждого со свободой всех, применяемой в математике конструкции понятий или построению их в чистом созерцании apriori. Он утверждает, что подобная правовая конструкция аналогична построению закона движения тел по принципу равенства действия и противодействия. При этом роль чистого созерцания, благодаря которому такая конструкция становится возможной в чистой физике, в области философии права играет урегулированное законом и согласованное с ним взаимное и равное принуждение[59].
52
См., напр.: Перов Ю. В. Метафизика и этика Спинозы // Спиноза Б. Этика / пер. с лат. Я. М. Боровского, Н. А. Иванцова. СПб., 2001. С. 22, 23.
53
Спиноза Б. Избранные произведения. Т. 2. М., 1957. С. 228; Лейст О. Э. Учение Спинозы о государстве и праве. М., 1960. С. 14; Галкин И. В. Бенедикт Спиноза как политический и правовой мыслитель: опыт юридической метафизики. М., 2014. С. 117–143.
54
Спиноза Б. Этика, доказанная в геометрическом порядке // Спиноза Б. Этика / пер. с лат. Я. М. Боровского, Н. А. Иванцова. СПб., 2001. С. 47.
55
См.: Спиноза Б. Трактат об усовершенствовании разума и о пути, которым лучше всего направляться к истинному познанию вещей // Спиноза Б. Этика / пер. с лат. Я. М. Боровского, Н. А. Иванцова. СПб., 2001. С. 36.
56
Перов Ю. В. Метафизика и этика Спинозы // Спиноза Б. Этика / пер. с лат. Я. М. Боровского, Н. А. Иванцова. СПб., 2001. С. 8.
57
См.: Перов Ю. В. Метафизика и этика Спинозы // Спиноза Б. Этика / пер. с лат. Я. М. Боровского, Н. А. Иванцова. СПб., 2001. С. 6–17, 7–9.
58
См.: Еллинек Г. Право современного государства. СПб., 1903. С. 133; Алексеев Н. Н. Науки общественные и естественные… С. 107.
59
См., напр.: Алексеев Н. Н. Указ. соч. С. 108.