Преступник

Но больше всего Джевдета расстроили бесконечные и настойчивые расспросы Мустафы о Хасане и разговоры о том, почему он, Джевдет, не хочет работать вместе с ним.

Поэтому дружба разладилась и с Мустафой.

Он продолжал встречаться только с Кости. Да и то только потому, что, как и раньше, приходил за товаром к его хозяину. Они всегда разговаривали, но от прежней искренности не осталось и следа.

Однажды Кости сказал ему:

— Вчера приходил Хасан, спрашивал о тебе.

Джевдет с недоумением посмотрел на него:

— Спрашивал обо мне? Почему?

— Что, говорит, я сделал ему плохого? Почему не заходит ко мне?

— Ну и что ты ответил?

— Да ничего, я сказал, что ты занят, вот и не заходишь.

Джевдет вдруг вспылил:

— Зачем врешь?

— Как это вру? — растерялся Кости.

— Ты не говорил, что я занят! Не говорил! А он сказал, что я неблагодарный, так ведь? Вы называли меня неблагодарным, так, что ли? Я знаю, все вы думаете, что я неблагодарный. А я возьму и докажу вам, что это не так!

Кости застыл от изумления за прилавком. Хозяин лавки смотрел на них из кассы и ничего не понимал.

— Что там у вас случилось? — спросил он.

Джевдет обернулся, зло взглянул на хозяина и выбежал из лавки, даже забыв о своем лотке. Кости взял лоток и помчался за ним. Догнав Джевдета в толпе, он остановил его.

— Что надо? — Джевдет все еще кипел.

— Лоток забыл. Но я тебя не понимаю… — растерялся Кости.

— Не понимаешь? Я давно это знаю… Никто из вас не понимает и никогда не поймет. Поэтому я и не хожу к Хасану. Меня понимает только Джеврие. Вот с ней и буду дружить!

— Ах, так?!

— Да.

— Хорошо, забирай свой лоток!

— Не хочу, пусть остается у вас. Товар не мой — твоего хозяина. Возвращаю и свой долг. Я больше не буду торговать!

Джевдет вытащил из кармана деньги, отсчитал и протянул Кости.

Кости машинально взял их.

— В расчете? — спросил Джевдет.

— Да, но…

— Так и передай Хасану! Пусть не думает, что я неблагодарный! Как-нибудь я ему докажу, что это не так. И ему и вам!

— Эй, а с лотком твоим что делать? — крикнул Кости, когда Джевдет скрылся в толпе.

— Что хочешь!..

Кости долго стоял в раздумье, потом вернулся в лавку. Рассказал об этом инциденте хозяину.

— Он любитель приключений, — усмехнулся тот. — Но, говоря между нами, приключения — очень приятное дело! Такой уж возраст! И я в свое время…

В нескольких словах он рассказал случай из своей жизни.

— Правда? — изумился Кости. — И вы тоже хотели убежать в Америку?

Лавочник улыбнулся:

— Мне было тогда четырнадцать лет, у меня не было отца. Я был голоден и не имел ни гроша в кармане. Меня поймали в Чанаккале[68] и вернули обратно…

Кости отдал хозяину деньги Джевдета, выложил из лотка товар.

— Что с ним делать? — спросил он, показывая хозяину на пустой лоток.

Хозяин покачал с улыбкой головой.

— Спрячь куда-нибудь!

— Зачем?

— Когда твой друг вернется, этот лоток ему пригодится!

21

Выслушав Кости, Хасан тяжело вздохнул. Он не называл Джевдета неблагодарным, но, видно, стоило.

Он поднял голову.

— Да, товарищи так не поступают!

И хотя Кости был того же мнения, он все-таки сказал:

— Не будем говорить об этом, Хасан.

— Будем или не будем, дела это не меняет. Он и правда поступил как неблагодарный человек. Видел ли он от нас плохое? Разве мы не старались ему помочь? Возьми адвоката. Он вел его дело в суде и не взял ни куруша. А Джевдет до сих пор не ответил на его предложение.

— Какое предложение?

— Ты разве не знаешь? Помнишь, когда Джевдета выпустили, адвокат звал его жить к себе, даже учиться предлагал, если захочет.

— Но ведь Джевдет не согласился!

— Да, но он обещал подумать и потом ответить…

— Ну и ответил?

— Адвокату? Ничего. Я все время ждал, что Джевдет одумается, пойдет жить к адвокату, человеком станет. Видно, напрасно я так думал. Хватит, больше я не желаю с ним возиться. Не знаю, как тебя, а меня он, наверно, и видеть не захочет. Может быть, я ему даже противен. Ну, а если так, если он злится на тех, кто хочет ему добра, пусть потом сам на себя пеняет.

Облокотившись о прилавок, Хасан принялся разглядывать прохожих. Лицо его покраснело, казалось, он вот-вот заплачет от обиды.

Кости не знал, что и ответить. Пусть даже Хасан и прав, а все же…

— Все же мы не бросим его! — решительно заявил он.

Хасан повернулся к нему. На лице его было написано удивление.

— Ты так считаешь? Да он уже сам нас давно бросил!

— Ну и пусть!

— А как же адвокат? Ведь он ждет ответа!

— Подождет.

— Но я должен ему что-то сказать?

— Скажи, что он пока не хочет…

Хасан на мгновение задумался. Перед ним вдруг встал Джевдет как живой — его черная шапка волос, лицо, на которое заботы рано наложили печать. Он просто обозлен на всех. Ведь он, Хасан, никогда не желал Джевдету плохого, а тот только и делает, что огрызается!

С такими мыслями Хасан отправился к адвокату. Адвокат сидел в своей конторе, заваленный папками с делами. При виде Хасана он сразу спросил, есть ли новости от Джевдета.

— Ничего с ним не выходит, — ответил Хасан сердито.

— Как это понимать — не выходит? Он что, не хочет жить с нами? Мы примем его как родного сына. Захочет — будет учиться, не захочет — ну что ж, пусть работает.

— Он против.

— Против чего? Чтобы жить у нас?

Хасан кивнул.

— А почему?

Скрывать теперь было нечего.

— Он не может прислуживать.

Хасан ожидал, что адвокат возмутится, ждал гневных слов о неблагодарности, о том, что Джевдету не следует забывать, кто защищал его и вырвал из тюрьмы.

Но вышло иначе.

— Вот молодец, за это хвалю! — воскликнул адвокат.

Хасан был поражен: он не понимал, за что можно хвалить Джевдета.

— Жена спорила: куда, дескать, он денется, все равно к нам вернется. А я ждал именно такого ответа. Я успел хорошо изучить Джевдета.

— Пусть так, аби. Но считаете ли вы, что Джевдет поступил правильно?

— Нужно всегда знать, что можно, а чего нельзя требовать от человека, Хасан. Ведь жалость и доброта могут быть даже унизительными, если их навязывать.

— Не понимаю, о чем вы?

— Я хотел только сказать, что он не желает быть нам чем-либо обязанным.

Видя, что Хасан все еще не понимает, адвокат продолжал:

— Представь себе, что тебя кто-то выручил из беды, и получилось так, что твои взгляды на жизнь прямо противоположны взглядам твоего спасителя.

— И что же тогда?

— Разве из этого следует, что ты должен из благодарности принять эти чуждые тебе взгляды?

Слова адвоката заставили Хасана призадуматься. А тот смотрел на Хасана: что он ответит? Ему вспомнился «Жан Кристоф» Ромена Роллана. Он очень любил этот роман: образ юноши Кристофа всегда восхищал его. В Джевдете было тоже что-то от Кристофа: точнее — то же чувство человеческого достоинства. Адвокат даже сказал как-то об этом своей жене. Это сравнение так ее заинтересовало, что она тут же начала читать роман Ромена Роллана.

Наконец Хасан поднял голову и взглянул прямо в глаза адвокату.

— Ты смог бы привести его ко мне? — спросил тот.

— Кого? Джевдета?

— Да.

— Не знаю, — неуверенно ответил Хасан.

— Ты можешь это сделать, стоит только захотеть.

— А вдруг он не пойдет?

— Если ты захочешь — пойдет.

— Он терпеть не может уговоров.

— Вот и хорошо. Когда у человека на душе неладно, нельзя растравлять рану. Надо уметь с должным уважением относиться к чужому горю. Мне хочется поближе познакомиться с Джевдетом, лучше узнать его характер. Для меня это очень важно. Ты мне должен помочь, обязательно найди его и приведи сюда.

68

Чанаккале — порт на азиатском берегу пролива Дарданеллы.