Страница 40 из 82
Увы, выброшенные им удары либо разрывали воздух, либо скользили по защите. Легонечко-легонечко. Ибо приличная разница в скорости реакции позволяла мне не только видеть начало каждого движения, но и убирать корпус в нужную сторону, не разрывая дистанции.
Демонстрацию своего явного преимущества в ближнем бою и работе на ногах я закончил уходом под левый боковой, без труда взял корпус, выполнил амплитудный бросок прогибом и… дал Галлу возможность проявить навыки грепплинга. Само собой, не просто так, а чтобы доказать, что и на канвасе ему ловить нечего. Да, при этом три раза «подставился». Но в процессе растянул француза в довольно унизительном «Банана сплит » и дал почувствовать, что могу закончить бой именно так. Затем позволил Морису вырваться и перевел его в так называемый «Твистер ». Но сдаться не позволил — дал еще немного потрепыхаться и после серии финтов, освоенных с подачи Грейси-старшего, поймал беднягу на удушающий прием под названием гогоплата!
Тут Буске постучал по канвасу еще до того, как понял, что я его больше не отпущу. А когда я разомкнул захват, скрипнул зубами, поднялся на ноги и, грязно выругавшись на французском, свалил из восьмиугольника!!!
— Как я понимать, он ушел и из октагон, и из ММА! — проорал мне на ухо Грегор, чтобы заглушить оглушительный рев фанатов Галла, возмущенных столь своеобразным поступком своего кумира.
— Плевать! — равнодушно ответил я, раза три-четыре взлетел в воздух, подброшенный мощными руками бразильца, принял поздравления от членов команды, дорвавшихся до моей тушки, и, как обычно, «сдался на милость» владельцу промоушена.
— Дэнни, от всей души поздравляю тебя с победой! — заявил Ричард сразу после того, как приобнял и развернул к камере нужного дрона. — Твой путь к поясу чемпиона «Овердрайва» получился коротким, стремительным и очень убедительным! Скажи, что ты чувствуешь в миг своего триумфа?
Признаваться в том, что я чувствовал горечь из-за того, что не мог поделиться этой радостью с Настеной, Джинг, Эрикой и Диной, было бы идиотизмом, поэтому я выдал более завуалированный вариант этого ответа:
— Я испытываю искреннюю благодарность к любимым подругам, поддерживавшим меня на этом нелегком пути, к своему другу, партнеру и промоутеру Алексею Горину, разглядевшему во мне бойца и создавшего идеальные условия для тренировок, к тренерам и их ассистентам, которые, не покладая рук, вкладывали в меня свой талант и душу, к министру обороны, командованию Службы Специальных Операций России и сослуживцам, не позволившим прервать тренировки, к тебе и Линде Доулан, подаривших возможность выступать в лучшем промоушене планеты, и, естественно, к своим фанатам. К тем самым, которые в данный момент смотрят на меня с трибун этого зала, которые сидят перед телевизорами и радуются за меня на расстоянии, а также к тем, кто по каким-то причинам не смог посмотреть этот бой в прямом эфире, и сделает это в ближайшие дни!
— О, да, твою любовь и уважение к фанатам видно невооруженным взглядом! — хохотнул Ричард. — Ведь именно для них ты не стал заканчивать поединок на первых же секундах и продемонстрировал сразу несколько вариантов красивейших побед, верно?
— Так и есть! — подтвердил я. — Они достойны глубочайшего уважения, и я просто не мог обмануть их ожидания.
Тут Логан демонстративно посмотрел на трибуны и заорал:
— Фанаты, вы удовлетворены таким ответом и боем, который провел ваш кумир⁈
— Да-а-а!!! — радостно взвыл зал.
— Тогда я вручу новому чемпиону «Овердрайва» честно заслуженный пояс и вместе с вами порадуюсь его триумфу…
На этом мини-интервью, естественно, не закончилось, и после того, как вокруг моей талии обернули вожделенный приз, Дик продолжил изображать посредника между мною и миллионами зрителей, оплатившими не только трансляцию, но и возможность интерактивного общения.
Их интересовало буквально все: каково в двадцать лет ощущать себя лучшим бойцом Земли(!) и какие цели я поставлю перед собой теперь; на что потрачу призовые и не планирую ли вложить их в какой-нибудь бизнес; на ком из своих подруг я планирую жениться и о каком количестве детей мечтаю. Да, вероятнее всего, спрашивали и всякую дурь, но до меня она не доходила. Так что я со спокойной совестью рубил правду-матку или отшучивался. Благо практически любой ответ встречался довольным ревом или гомерическим хохотом. А минут через двадцать такого «веселья» Дик прервал затянувшийся процесс и напомнил публике о том, что я, собственно, только что из боя, соответственно, хотел бы принять душ, переодеться и хоть немного отдохнуть. Зал расстроенно взвыл, но Логан кинул ему еще одну «вкусную косточку» — сообщил о том, что «буквально через час десять» в большом конференцзале гостиничного комплекса начнется пресс-конференция, на которой я отвечу на оставшиеся вопросы, раздам автографы и сделаю небольшое заявление…
…Пресс-конференция и последовавший за ней банкет изрядно утомили. Да, я понимал, что без этого никак, и выкладывался на обеих мероприятиях так же добросовестно, как в спортзале, но общение с фанатами, журналистами и сильными мира сего, рвавшими меня на части и не дававших даже минутных передышек, здорово действовали на нервы. А ведь и это было еще не все — в среднем раз в пять-семь минут оживал телефон и вынуждал пообщаться с теми желающими меня поздравить, которые смотрели бой из России. Игнорировать звонки личностей калибра Вяземского, Еремеева или Миллера я просто не мог, поэтому делал вид, что счастлив их слышать. И говорил, говорил, говорил. Впрочем, напрягали далеко не все. Скажем, Афина, набравшая меня с базы «Яровита», дала возможность повеселиться, слушая хоровые вопли бывших сослуживцев, Мишка из охраны «Акинака» приблизительно в том же режиме передал поздравления от всех сотрудников развлекательного центра, а Кукла рассмешила притворными страданиями в стиле «Эх, дура я, дура — такого парня упустила…»
Кстати, народ доставал не одного меня. Те, кому не удавалось пробиться сквозь нереально плотную толпу, атаковали девчонок, Алексея Алексеевича, тренеров, их ассистентов и даже нового врача, к которому я еще не привык и до сих пор относился, как к постороннему человеку. В результате к половине четвертого утра вся моя команда пребывала в не самом вменяемом состоянии. Поэтому заявлению Логана, объявившего о том, что я устал и ухожу отдыхать, обрадовались до умопомрачения. Правда, не все — Тимур, которого терзали немногим меньше меня, почему-то помрачнел.
Само собой, я взял это на заметку и подошел к нему с расспросами. Уже после того, как охрана прокатила нас на лифте, завела в нужный коридор и наглухо перекрыла доступ в это крыло для всех встречных и поперечных. Осетин мрачно вздохнул:
— Звоныл брат. Сказал, что мамэ стало хужэ. Я нэ смогу полэтэт с вами в Майами и папрыгат с парашутом.
— Значит, слетаешь и прыгнешь в следующий раз! — отмахнулся я. — Здоровье мамы в разы важнее любых развлечений. Алексея Алексеевича предупредил?
Карсанов утвердительно кивнул:
— Канэчно. Но у нэго какиэ-то дэла в Нью-Йоркэ, поэтому он дагаварилса атправит нас в Москву на самолетэ его дэлового партнера завтра в дэвят утра.
Это сообщение меня успокоило:
— Отлично. Тогда я на связи. Потребуются деньги или помощь — звони. И передавай привет сестричкам — мы уедем в аэропорт, как только соберемся, а они наверняка уже спят.
— Спасыбо, брат! — благодарно выдохнул он, сжал меня в объятиях и, еще раз поздравив с победой, ушел в свой номер.
Мы последовали его примеру только минут через десять-двенадцать, попрощавшись с Гориным, Грейси и членами команды, которым, как вскоре выяснилось, предстояло зависать в Вегасе до вечера понедельника. Потом в темпе собрали сумки, утащили те, которые собирались отправить в Москву, в номер к Али Мавлетовичу, выслушали еще одно пожелание счастливого пути и, созвонившись с Линдой, ломанулись в лифтовый холл. Очередной раз сдаваться охране. А от силы минут через пять-семь загрузились в лимузин и растеклись по сидениям.