Страница 74 из 139
Поздоровался, уточнил, может ли он говорить, получил подтверждение и выдал подготовленное вступление:
— Несмотря на то, что мою службу в рядах Вооруженных Сил нельзя назвать долгой, я был, есть и буду «Яровитом». Как для себя, так и для моих сослуживцев. Поэтому регулярно интересуюсь несекретной составляющей происходящего в подразделении, а бойцы, которые меня уважают, точно так же интересуются происходящим со мной. К сожалению, некоторые новости заставляют напрягаться. К примеру, весьма своеобразное отношение нового куратора, задавшегося целью любой ценой прорваться в руководство ССО Объединенной Земли, к специализации подразделения, процессу подбора и планирования операций, определения количества бойцов, требующихся для решения каждой отдельно взятой задачи, и обеспечения их потребностей. Да, я не тактик и, тем более, не стратег. Но очень не хочу, чтобы мои друзья и подруги гибли из-за амбиций какого-то урода!
Виктор Викторович слушал мой монолог, не перебивая и не меняясь в лице. До тех пор, пока не услышал слово «урод». Но и в этот момент лишь едва заметно прищурился. И я продолжил давить:
— Определение, которое я использовал, взято отнюдь не от балды. В день знакомства с «Яровитами» он заявил, что командировка Ани слишком сильно затянулась и приказал в течение суток вернуть ее обратно. А когда выяснил, что она уволилась и обратно не вернется, устроил безобразную истерику. Для того, чтобы вам было понятно, с какого перепугу он вдруг заинтересовался местонахождением рядового бойца, хочу дать вам послушать предысторию…
Монолог Ростовцевой заставил Еремеева разозлиться. Да, его лицо так и осталось спокойным. Но во взгляде появилось бешенство. Так что последние гвозди в гроб господина Грибушина я загонял, усиленно скрывая злорадство:
— Но и это еще не все. В разговоре с Кречетом и Триггером, целью которого было заставить их отказаться от ваших договоренностей, личность, которую сослуживцы на одном из предыдущих мест службы метко обозвали Мухомором, имела наглость назвать меня зажравшимся бизнесменом от спорта и бабочкой-однодневкой, которой рано или поздно опалят крылья…
— О, как!
— Я не присутствовал при этом разговоре и не слышал его записи. Но словосочетание «завуалированные угрозы» запомнил. И основательно разозлился. Поэтому не собираюсь ждать, пока этот урод утвердится на новом месте, превратится во второго генерала Вяземского и решит воспользоваться имеющимися возможностями в личных целях!
Реакция Еремеева на последнее предложение убила не только меня, но и Аньку:
— Ну да, паровозы надо давить, пока они еще чайники!
Тем не менее, я сумел справиться с удивлением и даже выдавил из себя одно слово:
— Однозначно!
Пресс-секретарь президента задумчиво потер подбородок, потянулся к предмету, расположенному вне нашего поля зрения, минуты полторы что-то очень сосредоточенно читал, потом изумленно выгнул одну бровь, как-то странно хмыкнул, гневно раздул ноздри и… заставил себя снова посмотреть в объектив:
— Его ведут. Достаточно толково. Вероятнее всего, на место Дорохова. А если учесть, что оно под ним не шатается, возникают очень интересные вопросы. И не только к господину Грибушину. В общем, я получу все ответы к следующему понедельнику и наберу вас. Впрочем, о том, что этот чайник никогда не станет паровозом, могу с уверенностью заявить уже сейчас…
…Где-то на полпути между аэропортом и домиком, который Большое Начальство арендовало для членов экипажа «Гольфстрима», Берестов вдруг включил голову. В смысле, поинтересовался, а не возмутит ли Москву наше «самоуправство».
- Открою страшную тайну! — замогильным голосом начала Росянка, сделала актерскую паузу и перестала валять дурака: — Чубаров только что уведомил Виктора Викторовича об изменении вашего статуса и сказал, что этот дом нам уже не потребуется. В общем, все путем, можете не вибрировать.
Вот эта троица и не «вибрировала»: сразу после приземления рванула собирать свое шмотье, быстренько закидала три относительно небольшие спортивные сумки в оружейные шкафчики своих «конвертов», пообщалась с подъехавшим домовладельцем и со спокойной совестью разбежались по машинам.
Голикова, взявшая на себя обязанности штурмана, вбила в курсовой компьютер координаты следующей точки анабазиса, и тут в динамиках акустической системы моего «Мрака» раздался жизнерадостный смешок Рыжовой:
- Ребят, а ведь нас спалили!
- И-и-и?
- Цитирую особо интересные перлы с твоей странички:
«Так, кто тут утверждал, что после вчерашнего покушения Чума и его команда забьются в самую глубокую нору своего острова и будут сидеть, поджав хвост? Я лечу прямо за их „Астонами“ и любуюсь аэрографией!!!»
«Фотку сделать можешь?»
«Ловите и завидуйте — я крута!!!»
«Круче Чумы и его подружек⁈»
«Не, они вне конкуренции. Я круче ВАС!!!»
- Ну все, мы попали… — притворно расстроилась Анька.
- Не сказала бы… — хохотнула Лерка и процитировала кусок еще одной дискуссии:
«Они что, летят в аэропорт⁈»
«Наверняка — Чума так долго не появлялся у нас, в Майами, что просто обязан почтить мой родной город своим вниманием…»
«А вдруг он улетит в Россию?»
«За трое суток до поединка Анны Ростовцевой⁈ Не смеши!»
«Может, они собрались в Вегас?»
«Ну, и зачем? Поверь, им хватает адреналина без азартных игр…»
«Ну да. Кстати, окажись я на их месте, в жизни не села бы в eVTOL после того, как по нему выпустили эти ужасные ракеты…»
«Где ты, а где ОНИ! Вспомни лица этих Crazy Russians на записи с церемонии награждения орденами Ямайки: Чуме и его боевым подругам было СКУЧНО! И это — через несколько часов после боя с толпой колумбийских пиратов!!!»
- Сейчас кто-нибудь заметит, что мы летим в центр, и страшно расстроит того парня из Майами… — усмехнулся я.
- Уже! — весело заявила Рыжова. — Зачитываю последние сообщения:
«Читайте и завидуйте: Чума остался в ЭлЭй! Я только что пронесся навстречу его машинам. Сейчас развернусь, догоню и покажу, насколько божественно смотрятся эти модели „Астонов“ в нашем, калифорнийском, небе…»
«Так может поменяешь свое ведро на „Nightmare“ или „Wrath“?»
«Уже заказал и оплатил. Но получу только двадцатого ноября — у дилеров такая очередь, что можно сойти с ума…»
«Когда догонишь, помаши им крыльями! За меня и всех, кто сейчас читает эту дискуссию…»