Страница 3 из 6
Чтобы не путаться у сыскарей под ногами, я прошел в комнату сына. Павлик, не шелохнувшись, сидел на кровати.
Я присел перед ним на корточки, взяв его ручонки в свои ладони.
– Не переживай, малыш. Хорошего, конечно, мало, но ведь и страшного ничего нет, верно?
– Папа, я просто подумал, что если бы я не пошел за диском…
– Но ведь ты пошел за ним, малыш. Это очень большая удача. Я, например, просто счастлив, что ты пошел за этим диском. Кстати ты его купил?
– Нет, папа, сегодня в магазине санитарный день.
– Ладно, купишь завтра. Или вот что: завтра мы купим его с тобой вместе.
Господи, я и представить не мог, что у него будет такая реакция. Все же парню десять лет, он смотрит по ящику боевики, обожает компьютерную мистику и всякие комиксы-ужастики. Полагаю, он должен спокойнее воспринимать гримасы реальной жизни. Но он немного другой, чем большинство его сверстников. Я снова с неприязнью подумал о жене. Вот плоды ее тепличного воспитания! Вопреки всем моим усилиям, она лепит из мальчишки безвольное существо. Но я еще поборюсь за Павлика, я сделаю из него настоящего мужчину!
Тут меня снова позвал инспектор.
– Вы курите «Беломор»? – спросил он.
– Только сигареты!
– Ага! – хмыкнул он. – Значит, это не ваш окурок.
– Улика? – невесело полюбопытствовал я.
– Представьте себе! И не единственная. Вам, можно сказать, повезло. Наследил ваш гость порядочно. Видите? – он кивнул на кучу из высыпанных продуктов.
Я тоже посмотрел туда.
На слое муки, которой был густо припорошен пол, четко проступали отпечатки обуви.
– Спортивные кеды, весьма редкий 48-й размер, – пояснил мне инспектор. – Вряд ли это был коротышка. Среди ваших знакомых есть люди богатырской комплекции? – и он почему-то перевел взгляд на мои ступни.
– Не припоминаю, – ответил я. – Что же касается меня лично, то я ношу 42-й, – я выставил правую ногу вперед. – По-моему, разница видна невооруженным глазом!
Он проигнорировал мой демарш и продолжал, как ни в чем не бывало:
– Но самое интересное, что эта обувка занесла сюда несколько кусочков торфа. Таким образом, если мы найдем кеды с идентичными образцами грунта, то в наших руках окажется неоспоримая улика. Можно сказать, решающая. Понимаете?
Я не очень понимал, но счел необходимым уточнить:
– Вы всё-таки рассчитываете его найти?
– Очень может быть!
– Инспектор, если вы вернете деньги, то размер нашей благодарности…
– А вот с этим пока не торопитесь! – он повернулся к своим: – От Завесова нет новостей? Ладно, подождем. – Снова обратился ко мне: – Этот вор – человек неглупый, но, вместе с тем, дилетант. Он всё просчитал, но допустил грубую ошибку, которая выдает его близость к кругу вашей семьи.
– Близость к кругу нашей семьи?! Ничего не понимаю!
– А ведь ответ лежит на поверхности, – заметил он.– В буквальном смысле слова. Да вот взгляните сами. Потеки варенья, как и холмики муки, лежат поверх слоя сахара. Зачем же вору, который уже взял деньги и сильно ограничен во времени, задерживаться в квартире? Зачем выливать еще и варенье, мучиться с закатанными крышками? Ему бы ноги в руки и ходу! В своих кедах 48 размера. Вор со стороны так и поступил бы. А вот вор из числа добрых знакомых, но желавший предстать в роли случайного грабителя, разыграл для отвода глаз целый спектакль. Однако, этот впечатляющий, но непрофессионально сотворенный бедлам выдает его с головой. Ему нужно было высыпать сахар из банки в последнюю очередь, а он сделал наоборот. Но кто же он, этот вор, вот в чем вопрос! Пока ясно одно: он из круга людей, близких к вашей семье.
– Восхититься вашей железной логикой, инспектор, мне мешает необходимость подозревать в этой краже всех моих друзей, – ответил я.
– Ну, зачем же всех! – сощурился он. – Всех не надо. Это сделал кто-то один. Кто-то, кто четко знал, что деньги – в банке с сахаром.
Улики уликами, однако, по-настоящему меня сейчас волновал только Павлик.
– Вы мне разрешите вернуться к сыну?
– Конечно, конечно…
Павлик сидел в прежней позе, шевеля губами.
– Послушай-ка, малыш, – я присел рядом. – Ты ведь любишь сериалы про всякие приключения, да? Сейчас ты сам попал в небольшое приключение. Будет о чем рассказать друзьям, согласен?
Он машинально кивнул, но согласия в его глазенках я не увидел. В нем шла какая-то своя, неведомая мне работа. Я понятия не имел, как достучаться до него. Мои доводы никак не пересекались с его мыслями, и расхождение все увеличивалось.
– Вот что, малыш! – Я решил изменить метод. – Хватит нам с тобой горевать. Инспектор сказал, что обязательно поймает этого воришку. По-моему, инспектор очень даже толковый. Не хуже Шерлока Холмса. Вот и пусть ищет. А нам с тобой сейчас надо немного расслабиться. Не возражаешь, если я пойду и куплю тебе чего-нибудь вкусненького?
Он вздрогнул и крепко прижался ко мне:
– Нет, папочка, я не хочу оставаться один.
Меня будто током ударило от его прикосновения.
– Павлик, ты ведь знаешь, что я тебя люблю.
– Я тебя тоже люблю, папа. Тебя и маму.
– Вот что мы сейчас с тобой сделаем: пойдем в магазин вместе…
Договорить я не успел. В прихожей раздались торопливые шаги. Кто-то вошел с лестницы, ведь моя квартира, я уже говорил, превратилась в натуральный проходной двор. Но это еще не жена. Шаги были явно мужские.
– Завесов пришел, – услышал я чей-то голос.
Инспектор тут же вышел в прихожую. С минуту там продолжался какой-то тихий разговор. Как я ни прислушивался, но разобрать не смог ни слова.
Но вот инспектор снова появился передо мной. В каждой руке он держал по полиэтиленовому пакету. В одном пакете покоились огромные кеды, судя по всему, редкого 48 размера. К их ребристым подошвам прилипли кусочки торфа. В другом пакете находилась скомканная газета.
– Можете нас поздравить! – его холодные серые глаза лучились радостью победителя.
– Непременно сделаю это, как только вы найдете мои деньги!
– Найдем и деньги, а пока… Я же вам говорил, что наш вор – человек неглупый, но всё-таки дилетант. Кеды 48 размера, совершенно новые, он использовал для отвода глаз. Точнее, чтобы оставить следы на муке. Сразу же после ограбления ему нужно было избавиться от них, как можно быстрее. Куда же он их дел? Самый простой вариант – урна, мусорный бак. Но только не в этом дворе. Вдруг кто-нибудь из жильцов приметит? А вот урны на оживленной автобусной остановке годятся вполне. Я послал туда своего сотрудника Завесова. И, представьте, он нашел! – инспектор поиграл в воздухе пакетами. – Кеды были завернуты в старую газету. И это еще более ценная улика. Поскольку газетная бумага с напечатанным текстом – один из тех материалов, которые лучше всего сохраняют отпечатки пальцев. Но и это не всё! Есть еще одна весьма специфическая улика… Теперь этот неглупый вор практически у нас в руках. Быть может даже, мы его вычислим в ближайшие минуты.
В комнате установилась мертвая тишина.
– Что же еще? – спросил я.
Инспектор потряс в воздухе пакетом, где лежала газета.
– Чёртики, – сказал он. – Чертики, во множестве нарисованные на газетных полях. Если вы прямо сейчас вспомните, кому из ваших знакомых свойственна привычка машинально чертить такие фигурки, то кражу можно будет считать раскрытой.
Павлик громко всхлипнул. Бедный мальчик, подумал я. Что ему сейчас приходится переживать!
…Я задумал это еще год назад. Жизнь с женой не складывалась, а уходить от нее с пустыми руками я не собирался. Куда, собственно, уходить? Притом, квартира, доставшаяся ей от богатенькой родни, была приватизирована на ее имя. Перспектива стать бомжем меня ничуть не привлекала. Но я сумел ничем не выдать своих намерений. Напротив, играя роль любящего мужа, внушил ей мысль копить деньги на более престижную квартиру (жена зарабатывала в два, если не в три раза больше меня). Она сначала твердила о банковских процентах, но я с такой последовательностью подсовывал ей статейки о скандалах вокруг солидных банков, в том числе, зарубежных, что, в конце концов, она согласилась устроить домашний тайник.