Темной-темной ночью…

Вот теперь стало ясно, что велосипед выполнял еще одну функцию: помогал маньяку скрывать физический недостаток. У оперативников пробудился настоящий сыщицкий азарт. Две особые приметы – цвет велосипеда и хромота ездока – обещали окончательную удачу. Вопрос был лишь в том, как скоро это случится.

Судьба улыбнулась оперативникам на четвертый день поиска. В садоводстве «Теремок» (почти в 40 километрах от Глобино и в 30 от «Зари») один из дачников – всё еще крепкий и, похоже, зоркий ветеран, имевший участок у самого края леса, на вопрос сыщиков утвердительно кивнул:

– Да это же мой сосед!

Ветеран оказался не из молчунов и рассказал много интересного.

В нынешнем сезоне у него появился новый сосед по садоводству. Прежний владелец участка умер. Вдова, равнодушная к загородной жизни, продала хозяйство. («Хозяйство» находилось перед глазами милиционеров и представляло собой шесть соток заросшей бурьяном земли, на которой доживали свой век несколько примитивных хозпостроек и покосившийся домик, смахивающий на курятник.) Новый сосед, по словам ветерана, оказался весьма странной личностью: появлялся лишь периодами на 3-4 дня, но грядок не возделывал, а сразу же переодевался, садился на велосипед и уезжал по старой тропинке через лес в сторону шоссе. Возвращался когда как. Иногда поздно, среди ночи. Сам из себя плечистый, подвижный, с быстрой реакцией, хотя и хромает на правую ногу, что нисколько не мешает ему уверенно держаться в велосипедном седле. При встречах здоровается любезно, улыбается, но сам общения не ищет. И вот что удивительно: он уже трижды перекрашивал велосипед! Сначала тот, кажется, был оранжевым, затем стал малиновым, а в самое последнее время – сиреневым. И спортивную одежду для поездок сосед тоже менял – под цвет велосипеда. В конце прошлой недели он снова вернулся среди ночи. А затем исчез и более на участке не появлялся. Велосипед же, наверное, стоит в сарае. Во-он в том.

Велосипед и точно стоял в сарае. Уже не сиреневый, а желтый. Но под желтой краской проступала сиреневая, а под той – малиновая. Шина на переднем колесе имела характерную царапину.

Фамилию владельца участка установили через председателя правления садоводства. После чего охота на маньяка вступила в новую стадию.

36-летнего Эдуарда Карабанова арестовали на его городской квартире. Позднее он был опознан Ириной Ш., согласившейся дать показания на условиях анонимности.

Однако, вопреки уликам, а также однозначным результатам судмедэкспертизы, обвиняемый упорно отрицал свою вину, всячески демонстрируя при этом, что у него есть проблемы с психикой.

Между тем, экспертиза установила, что на велосипед нанесены пять слоев краски, и это при том, что тот приобретен Карабановым менее года назад, когда маньяк переехал в наш город из соседней области.

На посланный туда запрос пришел обстоятельный ответ.

Два года назад в тихой деревушке соседней области была изнасилована и убита оказавшаяся там дачница. Нашелся очевидец преступления. Подозрения пали на некоего Карабанова, занимавшегося частным извозом. Было установлено, что именно он привозил в деревню убитую позднее женщину. Однако на опознании свидетель не узнал Карабанова, и последний был освобожден из-под стражи за недостаточностью улик. Через неделю уже в городе Карабанов был сбит неизвестным автомобилем. Существовала версия, что таким образом родственники жертвы пытались отомстить человеку, в вине которого не сомневались. Дело о наезде вскоре было прекращено. Тоже за недостаточностью улик. Карабанов отделался относительно легко – двойным переломом правой ноги, результатом чего стала заметная хромота. Выписавшись из больницы, где он провел около года, Карабанов тут же сменил местожительство. Для сведения: хобби Карабанова – велосипедный спорт. До наезда он участвовал в городских и областных соревнованиях, получал призы.

Похоже, следствие затянется надолго. На совести «разноцветного» маньяка, наверняка, найдется еще немало черных пятен.

ЧЁРТИКИ – ОБЛИЧИТЕЛИ

Едва я вошел в свой служебный кабинет, как затрезвонил телефон. Собственно, я ждал звонка и потому сразу схватил трубку.

Это был Павлик, мой десятилетний сынишка.

– Папа! Папочка! Нас обокрали!

У меня мороз пробежал по спине.

– Малыш, ты в порядке?

– Да, папа, – однако, по всему чувствовалось, что у него зуб на зуб не попадает. – Меня не было дома. Я как раз ходил за диском… А тут такое! Папа, приезжай быстрее! Я боюсь!

– Сейчас же еду, малыш! Вот только позвоню в полицию. А ты закройся пока на все замки и цепочку. (Запоздалая предосторожность!)

Начальник дал мне машину, и уже через четверть часа я входил в свою квартиру практически одновременно с нарядом полиции, или как там он теперь называется.

Зрелище было удручающее. Особенно пострадала кухня. Грабитель, похоже, действовал по наводке. Вещи он почти не тронул, зато разбил горшочки с цветами, вылил в раковину варенье, а муку и крупу высыпал из кульков и мешочков прямо на пол. Мне оставалось лишь горестно вздохнуть, когда я увидел, что та же печальная участь постигла наши запасы сахара, сделанные мною для предстоящих заготовок на зиму. Впрочем, всё это детали быта. Куда сильнее меня тревожило состояние Павлика. Мальчишка выглядел каким-то заторможенным, хотя, по счастью, и разминулся с вором.

– Вы можете определить, что именно похищено? – спросил меня старший группы – худощавый сероглазый мужчина средних лет в штатском. Он, кажется, называл свою должность и фамилию, но все это мигом вылетело из моей головы.

– Естественно, инспектор. – (Он не стал меня поправлять, инспектор так инспектор.) – Вот в этой банке с сахаром мы хранили деньги. Две тугие трубочки долларов и евро, крепко перетянутые скотчем. Копили на новую квартиру, отказывая себе в маленьких радостях жизни.

– И много?

Я назвал сумму.

– Лакомый кусок! – сощурился он. – Что же не открыли счет в банке?

– Это все жена. Она вбила в голову, в свою пустую голову, что любой коммерческий банк может лопнуть скорее, чем стеклянная банка, за которой есть постоянный присмотр, – не слишком удачно скаламбурил я. – Ей, видите ли, казалось, что надежнее именно так – в банке с сахаром.

– Ну и зря! – сочувственно отозвался инспектор. – В наше время, к сожалению, даже начинающий домушник знает, что если в доме есть деньги, то искать их следует либо в варенье, либо в кульках, либо в цветочных горшках. Вы кому-нибудь говорили о своем капитале?

– Я же не дурак!

– Ваш сынишка мог обмолвиться о тайнике в кругу своих приятелей?

– Сынишку не трогайте! – резко отрезал я. – Он вообще не знал о деньгах.

– Значит, жена?

«Конечно, жена, – тоскливо подумал я. – Это все она, стерва, ее длинный язык, её куриные мозги, ее несносный характер… Все мои беды из-за нее!»

– Кстати, где она сейчас? – вроде бы невозмутимым тоном спросил инспектор, но в его цепких серых глазах я прочитал профессиональный интерес. А ведь он совсем не прост, этот сыщик!

– Должна быть на работе.

– Так позвоните.

– Уже звонил. Ответили, что отлучилась на минутку. В ее конторе под минуткой обычно подразумевается час-полтора. Но, как только она появится, ее, конечно, известят.

– Сотовый у нее есть?

– Есть, но она, как всегда, не удосужилась его зарядить. Женская забывчивость, что тут поделаешь! – я так и не смог сдержать переполнявшей меня желчи.

– У вас с женой не слишком доверительные отношения, верно? – негромко поинтересовался инспектор.

– Это касается только нас двоих! – резче, чем хотелось бы, ответил я. – И вообще, мне хотелось бы вернуться к сыну. Вы же и сами видите, что мальчик перепуган.

Инспектор кивнул мне, после чего присоединился к коллегам, которые сосредоточенно изучали закоулки моей кухни.

Вообще, сейчас моя квартира превратилась в подобие проходного двора. Одни эксперты входили, другие выходили, затем кто-то из них возвращался снова… Одним словом, базар-вокзал.