Страница 1 из 6
Ланиус Андрей
Темной-темной ночью…
НОЧНОЙ ВЕЛОСИПЕДИСТ
Небольшой поселок Глобино бурлил, потрясенный страшной новостью. Ранним утром в леске, совсем недалеко от платформы, нашли мертвой 19-летнюю Надежду М. Всё тело девушки было в синяках, голова разбита, одежда сорвана.
Сыщики прибыли быстро, вместе с экспертом. Тот установил, что убийство, которому предшествовало изнасилование, произошло около полуночи. Очевидно, насильник подстерег девушку, когда та шла домой с последней электрички. Шла, ни о чем, вероятно, не тревожась, – поселок был тихий, спокойный, все здесь знали друг друга. Родители Надежды тоже не тревожились, считая, что дочка осталась ночевать в городе у тетки.
Злодей, скорее всего, загодя изучил обстановку и действовал наверняка. Совершив насилие, он убил девушку камнем, поднятым с земли, затем зашвырнул орудие убийства в ближайшую канаву, после чего исчез с места преступления. Рядом, на влажной песчаной почве, сохранились четкие отпечатки велосипедных шин.
Это уже была зацепка! Тем более, что на одной из шин имелась характерная царапина.
Между тем, выяснилось, что на этой неделе многие в поселке видели велосипедиста в яркой сиреневой майке и в таком же сиреневом кепи с большим белым козырьком. И велосипед под ним тоже был сиреневого цвета! А на носу сидели зеркальные солнцезащитные очки. Железнодорожник Пахомов, дежуривший в будке на переезде, припомнил, что около часу ночи, в аккурат после товарняка, через переезд проследовал запоздалый велосипедист, выехавший вроде бы из того самого леска. Пенсионер Яблоков вплотную видел этого велосипедиста днем на лужайке за околицей и даже разговаривал с ним. Тот как раз интересовался Надей. Словом, седока сиреневого велосипеда приметил чуть не весь поселок.
Но вот парадокс: никто не мог описать хоть какие-нибудь черты его внешности! Всем запомнился только сиреневый велосипед и такой же прикид ездока. Ну, разве что фигура у парня была плечистой. У парня ли? Пенсионер Яблоков утверждал, что это вовсе не парень, а матерый мужик лет 45-ти. Другие с ним спорили. Разнобой в показаниях был полный! О составлении фоторобота и речи не могло идти. И всё-таки зацепка имелась. Хотя и зыбкая.
Поселок Глобино соседствовал с другими такими же поселками и несколькими садоводствами, где сейчас был пик сезона. Туда и отправились оперативники за дополнительной информацией о «сиреневом» велосипедисте.
Ко второй половине дня стало ясно, что раскрыть преступление по горячим следам не удастся. Вроде бы и есть подозреваемый, и нет его.
Существует категория граждан с незапоминающимися лицами. «Сиреневый» велосипедист определенно был из их числа. И, похоже, знал это о себе. Может, находился когда-то среди опознаваемых или был оправдан за недостаточностью улик.
Выходит, его предыдущий визит в Глобино в яркой спортивной форме на велосипеде редкой окраски – не глупость вовсе, а некий расчет? Он, этот ушлый зверюга, точно знал, что люди обратят внимание прежде всего на карнавальный антураж его облика, за которым не разглядят его истинной внешности. Зато он сам увидит всё, что ему нужно. А затем он, понятное дело, сбросил эту маску. Преобразившись в скромного садовода или дачника, коих через Глобино ежедневно проходят многие сотни, он, быть может, вернулся в поселок и, смешавшись с толпой, никем не узнанный, наблюдал за работой милиции, вслушивался в разговоры… А свой приметный велосипед спрятал подальше, а то и перекрасил.
Да, но что ему мешало с самого начала играть роль обычного дачника? Для чего ненужный риск, этот бросающийся в глаза попугайский наряд?
Ответ напрашивался сам собой: в поселке проявил себя маньяк, который соблюдает определенный ритуал. Для него важно накануне преступления как бы порисоваться перед будущими свидетелями. Он словно дразнит: все меня видели, а никто не запомнил! Вот я какой! И от дедушки ушел, и от бабушки ушел…
Тут один из оперативников – лейтенант Сосновский – высказал неожиданные соображения:
– Судя по манерам этого урода, он набил себе руку на подобных акциях. Значит, это не первое его нападение. Были и другие.
– Но в нашем районе не зафиксированы аналогичные преступления, – напомнил начальник.
– Он мог отметиться в других районах, – не сбивался с мысли Сосновский. – Если это опытный велосипедист, то проехать за ночь 30-40-50 и больше километров для него не составляет труда. Кроме того, он ведь мог по такой же схеме изнасиловать другую девушку, но по какой-то причине не стал ее убивать. Возможно, ей удалось бежать. Заявлять она не стала, сами понимаете, почему. Но она видела велосипедиста вплотную и, возможно, заметила в нем какую-то особенность, что-то такое, что помогло бы его вычислить. Если этой девушке гарантировать анонимность, она расскажет. Я уверен.
– Ну, Сосновский, ты у нас прямо – шерлокхолмс! – не удержался от колкости начальник. – Да существует ли она, эта девушка?! Всё это вилами на воде писано. Наша основная задача сейчас одна: найти сиреневый велосипед! А через него выйти на этого недоумка. Ведь есть же где-то у него логово! Впрочем, если кому-то встретится вдруг пострадавшая ранее девушка, то кто же будет возражать против ее показаний?!
А ведь как в воду смотрел Сосновский! Мало того: сам же нашел ключевую свидетельницу! Должно быть, его святой покровительствовал ему в этом деле. Или случай помог. Но ведь и случай на стороне тех, кто ищет упорно. В садоводстве «Заря» по этой же ветке, только двумя платформами дальше, оперативник вышел на подругу пострадавшей, которой та доверилась. После непростых уговоров, обещаний и деликатного давления Ирина Ш., 19-летняя студентка вечернего отделения вуза, рассказала о том, что с ней стряслось в конце мая.
Она возвращалась на дачу с поздней электрички. От платформы к садоводству вела широкая дорога, дачные домики были на виду, горели огни, слышались голоса. Надо было лишь миновать по тропинке узкий клинышек леса, подступавший к платформе. И тут откуда ни возьмись из темноты бесшумно вылетел велосипедист на своем велосипеде. Промчался, отшвырнув ее локтем в кусты. Она не успела еще подняться, а он уже был рядом. Прошептал в лицо: пискнешь – убью! Получив своё, он принялся шарить по земле у себя под ногами. Чертыхнулся, сделал в сторону шаг, другой, третий, продолжая шарить… Вот хмыкнул и поднял камень, взвешивая его на ладони. На какой-то миг повернулся к жертве спиной. И тут она поняла, что если хочет спастись, то должна немедленно бежать – бежать через лес. На дороге он ее вмиг догонит на своем велосипеде, а в лесу – нет. Ведь он – хромой! Она не помнит, как бежала через ночной лес. На даче было темно. Родители накануне уехали в город. Но это и к лучшему. Зачем им знать? Она привела себя в порядок, переоделась, но оставаться в одиночестве было страшно. Позвала соседку, с которой дружила, и в горячке рассказала ей всё. Лишь под утро, успокоившись, она приняла твердое решение забыть этот случай. Не было его! Ей приснился кошмарный сон, вот и всё!
Уже позднее до нее долетел слух, что за два дня до ее «сна» многие видели в садоводстве велосипедиста на малиновом велосипеде. И майка на нем была малиновая, и кепи тоже малиновое. А на носу сидели большие темные очки в белой пластиковой оправе. Сам факт появления «малинового» велосипедиста запомнился многим, а вот его лицо – никому. Был ли он хромым, сказать нельзя, ведь он ни на минуту не покидал седла.
Какого цвета был велосипед насильника, Ирина утверждать затруднялась, ведь в ночном лесу «все кошки серы». Но то, что на нем было кепи с большим козырьком, а на носу сидели какие-то клоунские очки, ей врезалось в память навсегда.
– Эх, Ирина! – не выдержал Сосновский. – Пришли бы сразу к нам, глядишь, ваша ровесница из Глобино осталась бы живой… Впрочем, советы давать легко. Так, говорите, хромал он сильно? Как будто одна нога короче другой? Это очень важная примета. Особая! Спасибо вам!