Беды с любовью

Глава 29

 

 

 

За исключением праздников, юбилеев и визитов к гинекологу, по вечерам четверга у них был девичник.

Иногда они оставались дома с салатом и вином, иногда ходили куда-нибудь на суши и мартини, а иногда разодевались в пух и прах, чтобы выпить шампанского и пофлиртовать.

Но этим вечером, всего через неделю после самого худшего Дня благодарения, все до единой девушки отменили встречу с Эммой.

Свекровь Джули приехала в город, чтобы поворковать над её свадебным фарфором. Отлично.

Грейс простудилась и её нос был настолько заложен, что, когда она позвонила, чтобы отменить встречу, имя Эммы прозвучало как Эбба.

Ну а Райли... у Райли было секс-свидание. Что, учитывая сексуальное прошлое Райли... Эмма приняла это. Девушка заслужила это.

И всё же компания ей бы не помешала. Она вернулась домой из Северной Каролины в субботу, сама поездка оказалась хуже, чем она ожидала. А это уже о чём-то говорит.

Её отец был по-своему властным, но, как обычно, у него была эта раздражающая привычка, когда любой вопрос о ней казался намеренным переходом к тому, о чём он хотел поговорить. Усугубляла ситуацию его новая подружка, которая, как и положено по клише, была на целый год моложе Эммы и Дейзи и любила ярко-розовую помаду, ярко-розовый лак для ногтей и ярко-розовые машины.

Прямая цитата.

А Дейзи...

Дейзи была самой болезненной частью поездки. Её сестра была бледной оболочкой своего обычного "я". Она улыбалась в нужные моменты и смеялась, когда полагалось, но в ней не было той искорки, которая так долго была присуща её близняшки.

Впервые в жизни Эмма почувствовала, что она тащит Дейзи к свету, а не наоборот.

А это было нелегко, когда казалось, что твоё сердце больше никогда не будет биться.

Первоначальный план состоял в том, что Эмма должна была вернуться в Нью-Йорк в воскресенье вечером, но она не смогла продержаться так долго. Она придумала отцу жалкое оправдание насчёт работы и вернулась на день раньше.

По дороге домой из аэропорта Кеннеди у Эммы были, ей-богу, фантазии о том, чтобы зайти в зоомагазин и купить кошку.

У Эммы была аллергия на кошек.

Вот как всё было плохо.

Так что, да, ей был очень нужен этот девичник, но за последние пару дней она поняла, что есть и другие способы забыть о том, что единственный парень, которого ты когда-либо любила, ушёл от тебя. Снова.

Всё, что Эмма могла сказать по этому поводу это: слава Всевышнему за «Нетфликс».

Последние несколько дней ей удавалось избегать Кэссиди на работе, но это не могло продолжаться вечно. И когда удача отвернётся от неё, ей понадобится что-то покрепче вина.

Или она может заняться своей жизнью и разобраться со своим дерьмом.

Со временем. Со временем Эмма именно так и поступит. Но пока что её вечер состоял из хорошего калифорнийского вина, чипсов со сметаной и луком и марафона «Секса в большом городе».

Кэрри, Саманта, Шарлотта и Миранда были женщинами, которые понимали, через что она проходит. Когда её настоящие подруги были недоступны, по крайней мере, её HBO-подруги всегда были свободны.

Эмме потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы подняться по трём лестничным пролётам к своей квартире, что было сложно из-за большого количества туалетной бумаги, которая была по слишком выгодной акции, мимо которой нельзя было пройти, а также из-за пакета с продуктами, набитого самым необходимым.

И под самым необходимым, она, конечно же, имела в виду три основных продукта: Шардоне, чипсы и шоколад.

Идеально.

Эмма пыталась удержать туалетную бумагу под мышкой, копаясь в сумочке в поисках ключей, когда увидела его.

Каким-то образом ей удалось не уронить пакет. Или сумочку. Или туалетную бумагу.

Каким-то образом у неё не подкосились колени, когда она подошла к мужчине, терпеливо сидящему у двери её квартиры.

Каким-то образом ей удалось не броситься на него.

— Кэссиди, – сказала она, вставая перед ним. Сегодня на нём не было костюма. На нём был тёмно-синий свитер на молнии, подчёркивающий голубизну его глаз, джинсы и потрёпанные ботинки. На его теле через плечо висела коричневая кожаная сумка-мессенджер, отличавшаяся от его обычного дипломата.

Он проворно поднялся на ноги, держа перед собой мусорное ведро среднего размера.

— Эмма.

Она уставилась на его мусорное ведро.

Он уставился на её туалетную бумагу.

Признаться, это было многовато для одного человека.

Она подняла ключ и приподняла брови. Он стоял в стороне, но как только она повернула ключ в замке, он шагнул вперёд, чтобы придержать для неё дверь.

— Моя туалетная бумага благодарит тебя, – сказала она, входя в квартиру.

Он последовал за ней внутрь без приглашения, всё ещё держа мусорное ведро.

Эмма бросила туалетную бумагу у двери вместе с сумочкой, затем поставила пакет с продуктами на столик и повернулась к Кэссиди.

— Ладно, я сдаюсь. Скажи мне зачем мусорное ведро?

А ещё, что ты здесь делаешь?

И ещё, ты выглядишь потрясающе.

И ещё, пожалуйста, люби меня. Но не делай мне больно. Пожалуйста, не делай мне больно.

Он проигнорировал её вопросы, как словесные, так и безмолвные, и поставил мусорное ведро на пол у своих ног, наблюдая, как она достаёт из пакета свою вредную еду.

— У тебя есть задатки для сбалансированного питания, – сказал он, кивнув на чипсы в её правой руке и M&M's в левой.

Она одарила его своим лучшим "не связывайся со мной" взглядом и убрала еду в шкаф, который одновременно служил ей кладовой. Бутылка вина отправилась в холодильник, чтобы быть выпитой – возможно, целиком, если это взаимодействие пойдёт наперекосяк – после его ухода.

Она уставилась на него.

Он уставился на неё в ответ.

В итоге она сдалась. Она никогда не была хороша в такие моменты, как этот. Что бы это ни было.

— Ладно, серьёзно, объясни мне зачем мусорное ведро.

— Хорошо, – сказал он медленно. — Хорошо. Но я не силен в этом. И мне нужно, чтобы ты... Мне нужно, чтобы ты ничего не говорила, пока я всё не расскажу.

Её сердце бешено заколотилось. — Хорошо.

Этот разговор начинался очень похоже на тот ужасный разговор в прошлый вторник, и всё же в нём было что-то другое.

Он перекинул ремень сумки через плечо, поставил её на барный стул у её стойки и стал копаться в ней, пока не вытащил... журнал.

Точнее, предстоящий журнал «Стилетто».

Эмма взглянула на голливудскую звезду на обложке, имя которой она уже забыла. Звезда какого-то нового вампирского телешоу, если она правильно помнила.

— Он должен появиться в продаже только в следующий понедельник, – сказала она.

Он одарил её испепеляющим взглядом, и она махнула рукой. — Но, конечно, у тебя, вероятно, есть доступ к ранней копии. Камилла?

— Ага.

— Чёрт возьми, – пробормотала Эмма. — Джули же предупреждала меня, что она найдёт способ вмешаться во всё это. Ты читал мою статью?

— О, ты имеешь в виду эту? – сказал он, указывая на её заголовок «Двенадцать дней бывших», который занял главный правый верхний угол обложки.

Она кивнула.

Его рука снова полезла в сумку, на этот раз вытащив коробок спичек.

— Я не читал статью, – сказал он.

Прежде чем она успела понять, что, чёрт возьми, происходит, он одним быстрым движением зажёг спичку, затем поднёс огонёк к уголку журнала.

— Вот что я думаю об этой статье, – сказал он, поднося спичку к журналу.

— Не надо! – вскрикнула она, протягивая руку. — Кэссиди, какого чёрта?