Беды с любовью

Глава 17

Эмма знала, что этот день наступит. С той самой секунды, как она получила письмо от Кэссиди с его дурацким заданием написать статью «Двенадцать дней бывших», она знала, что он выбрал её для написания этой статьи, потому что хотел открыть эту банку с червями.

Но самое странное было не в этом. Странным было то, что Эмма хотела это сделать. Конечно, её ладони были вспотевшими, а в груди последние две с половиной недели поселился ужас, но в глубине души она знала, что им это необходимо.

При нормальных обстоятельствах они оба, вероятно, смогли бы справиться с незавершёнными отношениями. Могли бы прожить свою жизнь с небольшим дополнительным багажом.

Но дело было уже не только в них. Эмма не собиралась в ближайшее время оставлять работу в «Стилетто», а Кэссиди, похоже, был как рыба в воде в «Оксфорде», что означало, что в обозримом будущем они будут работать в непосредственной близости друг от друга.

Но что ещё важнее, у них были общие друзья. Игнорировать друг друга в офисе не было большой проблемой – это стало своего рода игрой.

Но, ей богу, они оба приглашены на свадьбу Джули и Митчелла.

Это был лишь вопрос времени, когда напряжение между ними вырвется наружу и их друзьям придётся выбирать сторону.

Пора зарыть топор войны.

Эмма глубоко вздохнула и снова нанесла помаду. У неё получится. У них получится. Они оба были спокойными, рациональными взрослыми людьми. На самом деле, они оба были чересчур спокойными. За исключением, конечно, той бурной ссоры.

Она сделала шаг назад и посмотрела на себя в зеркало. Глаза казались слишком большими, но такое иногда случалось.

Одежда была в порядке. Когда она сказала девочкам, что сегодня вечером состоится их с Кэссиди "разговор", было много обсуждений по поводу наряда.

Райли проголосовала за короткое красное платье с открытыми сиськами, потому что "мужчины не могут быть слишком грубыми со стояком".

Грейс предложила что-то розовое и женственное, чтобы "напомнить ему, что нужно быть джентльменом".

Старая добрая Джули спросила, осталось ли у Эммы её свадебное платье, "для пущего эффекта".

Ответом на этот вопрос было категорическое "нет". Она отдала дизайнерское свадебное платье в благотворительную организацию, которая выставляла платья на аукционе, а вырученные средства направляла жертвам секс-торговли.

В итоге Эмма выбрала то, в чём чувствовала себя наиболее комфортно. Для некоторых женщин это были штаны для йоги и майка, но Эмме нравилось иметь немного больше... брони. Для Эммы комфорт означал ощущение неуязвимости.

Поэтому на ней были сшитые на заказ брюки кремового цвета, чёрная шёлковая блузка и туфли в леопардовый принт с заострённым носком.

Используя обе руки, она собрала волосы назад и затянула их в гладкий конский хвост на затылке.

Ну вот.

Элегантно, холодно и слегка сногсшибательно.

Это был самый безопасный способ, который она могла придумать, чтобы встретиться с Кэссиди лицом к лицу.

Кстати, о нём... она взглянула на часы.

С минуты на минуту.

Кэссиди постучал, как раз вовремя. Он не всегда был таким пунктуальным. Когда они учились в колледже, она вечно получала смс с текстом "буду через 5 минут", что, как она со временем поняла, означало "буду там в течение часа. Наверное".

И так было не потому, что он был неорганизованным – совсем наоборот. Кэссиди всегда был предусмотрительным во всём, что делал. Вместо этого у Эммы возникло ощущение, что опоздания Кэссиди были вызваны страхом упустить что-то. Как будто он всегда боялся упустить возможность стать богаче, умнее, лучше...

Ей потребовалось много времени, чтобы понять, что она была его запасным вариантом. Тихая, маленькая мышка, на которую он мог рассчитывать, когда всё остальное терпело неудачу.

Но она больше не была его мышкой. Не была ничем его.

И больше никогда.

Она открыла дверь. На нём был костюм. Вечно эти проклятые костюмы. Он был тёмно-синего цвета, в паре с белой рубашкой и тёмно-синим галстуком, который должен был быть скучно однотонным, но вместо этого выглядел чертовски сексуально из-за своей простоты. Кэссиди всегда носил узкие галстуки, но не в модном, хипстерском стиле, а так, чтобы подчеркнуть своё подтянутое телосложение в современной безупречности.

— Ты так раздражаешь, – пробормотала она, хотя он ни сказал ни слова.

Он приподнял брови и вошёл в её квартиру. — Разве можно так разговаривать с парнем, который принёс тебе вино?

— У меня полно своего вина.

— Да, но это лучше, – произнёс он будничным тоном, направляясь на кухню за штопором.

Эмма даже не стала спорить, закрывая входную дверь. Вероятно, это было лучше.

— Так почему же я раздражаю? – спросил он, когда она вернулась на кухню. Он уже нашёл бокалы для вина.

Она махнула на него рукой. — Просто... слишком хорош собой.

Его рука дрогнула, наливая вино. Совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы она поняла, что застала его врасплох.

— Не волнуйся, – сказала она, протягивая руку и выхватывая бокал с вином из его рук. — Я говорю об этом как о досаде, потому что за приятной внешностью скрывается довольно скверный характер.

Он моргнул, и несмотря на то, что её комментарий был спонтанным и дразнящим, у неё возникло странное ощущение, что она его обидела.

Затем он снова моргнул, и момент был упущен. Он чокнулся своим бокалом о её и нахально подмигнул ей. — Когда-то ты считала этот скверный характер чертовски привлекательным.

Глаза Эммы сузились. — Ммм. Эта часть моей жизни очень размыта. Приступим? – Она указала в сторону гостиной. Там она проводила все свои интервью и была полна решимости провести его с Кэссиди точно так же.

Чтобы доказать ему, и себе, что он не был особенным.

Понимающее выражение на его лице сказало, что он точно знал, что происходит, но милостиво кивнул. — Это то тёплое местечко, верно? – спросил он, жестом указывая на кресло, где сидели другие парни, прежде чем усадить своё долговязое тело.

Эмма заняла своё место на диване и поменяла свой бокал с вином на блокнот. — Готова поспорить, Камилла и не подозревала, сколько мужских задниц будет посещать её мебель, пока её не будет.

— Что-нибудь слышно от неё? – спросил Кэссиди. — Я получил несколько электронных писем, но все они связаны с работой и содержат властные требования по поводу журнала.

Эмма покачала головой. — В первую неделю она проверяла, хорошо ли я устроилась, но с тех пор ничего.

— Она возвращается через полтора месяца, верно? Она пропустит свадьбу Джули.

— Да, меня это удивило, – сказала Эмма, поднимая свой бокал и взбалтывая вино. — Джули работает в «Стилетто» дольше нас всех, и Камилла всегда была ей почти как мать.

— Джули была расстроена тем, что Камиллы не будет?

— Удивительно, но нет. Теперь, когда они с Митчеллом приближаются к супружескому блаженству, Джули превратилась в настоящего романтика. Я думаю, она бы предпочла, чтобы Камилла проводила время кувыркаясь со своим мужчиной, чем символически появилась на её свадьбе.

Кэссиди поморщился. — Кувыркаясь? Тебе обязательно нужно было сказать об этом? Ты настолько меня ненавидишь?

Эмма улыбнулась. — Тебе придётся прочитать мою статью, чтобы узнать о степени моей ненависти. Но сначала...

Кэссиди наклонился вперёд, выражение его лица стало напряжённым. — Верно. Вопросы.

— Ага. У тебя их всего три, как и у всех остальных. Что ты, вероятно, знаешь, учитывая, что ты навязался на встречи с Джейсоном и Лероем.