Всего одна ночь

— Не-а, – сказала Грейс. — Мы ещё даже до них не добрались.

— Отлииично.

Полтора часа спустя четыре женщины собрали по крайней мере несколько приемлемых вариантов, и Райли была на грани того, чтобы сказать своим подругам, чтобы они выбрали два наугад, чтобы она могла написать общий ответ и покончить со всем этим делом.

Но в тот момент, когда Джули и Грейс спорили о том, выбрать им письмо от Нины из Сиэтла, которая хотела знать, стоит ли ей приглашать своего Брюса на свадьбу сестры, или от Керри из Сент-Пола, которой нужен был совет, должна ли она вернуть кота её Брюса, – в дверях появилась Камилла.

— Что на вас? – в ужасе спросила Джули у своей начальницы.

Камилла опустила взгляд. — Оно новое. Фиолетовый – это новый чёрный, Грин.

— Не тогда, когда он имеет форму палатки.

Их начальница проигнорировала её важный доклад. — Чем вы, девочки, тут заняты? Я не видела столько бумаги со времён колледжа.

Райли нахмурилась. — У вас тогда была бумага? Вы не высекали фигню на камне?

Камилла использовала конверт в своей руке, чтобы предостерегающе указать на Райли. — Забавно. И я забыла упомянуть об этом раньше, но я выбрала одно из писем редактору, на которое ты должна ответить.

Четыре пары раздражённых глаз одарили её убийственным взглядом.

Камилла пожала плечами и опустила конверт на колени Райли. — Держи, дорогая.

— Спасибо, что не отдали нам это час назад, – крикнула ей вслед Джули.

— Надеюсь, это ещё одно из тех "Брюс столкнул меня с механического быка" писем, – сказала Грейс, наклоняясь вперёд и выхватывая письмо.

Райли выхватила его обратно. — Это «Стилетто», а не «Родео Таймс».

— «Родео Таймс», – размышляла Эмма. — Это настоящий журнал? Потому что я всегда думала, что могла бы сойти за ковбойшу... что-то есть в этих сапогах и облегающих джинсах.

— Держу пари, Алекс Кэссиди выглядит ох-балденно в облегающих джинсах, – сказала Джули певучим голосом. Эмма бросила в Джули скрепку, которая застряла в кудряшках Джули, так что Грейс пришлось её вытаскивать.

Но Райли не обращала на всё это внимания.

Письмо, которое передала ей Камилла, было не таким, как все остальные.

Начнём с того, что почерк был явно мужским. Она перевернула конверт. Ни почтовой оплаты, ни обратного адреса. Письмо было доставлено вручную, что было жутковато.

Что, чёрт возьми, задумала Камилла?

Она начала читать.

 

Уважаемая мисс МакКенна,

Я с большим интересом прочитал вашу статью о Брюсе Динкле. Этот персонаж Брюс кажется дураком и трусом. И, к сожалению, я очень хорошо понимаю вашу ситуацию.

К ещё большему сожалению, я могу соотнести себя с Брюсом.

Видите ли, много лет назад я влюбился в девушку, которая была и остаётся примерно в сто раз слишком хороша для меня. Я провёл мучительное десятилетие, держа её на расстоянии, когда всё, чего я хотел, это притянуть её к себе и попросить стать моей. Я пытался потерять себя в других отношениях, но никто не приблизился. Никто и никогда не приблизится.

Когда я, наконец, набрался смелости быть с ней, это было одновременно чудесно и мучительно. Чудесно, потому что это была она, и потому что ничто из того, что я когда-либо делал, не казалось мне таким важным, как заставить её улыбнуться. Мучительно, потому что я не думал, что это может долго длиться. Так что я покончил с этим.

Я думал, что поступаю правильно, отпуская её, но на самом деле я просто отталкивал её, прежде чем она смогла оттолкнуть меня.

Но я толкнул слишком сильно, и она ушла.

Это то, чего я хотел.

Но это ложь. Чего я действительно хочу, так это снова увидеть её лицо. Обнять её и услышать её смех. Я хочу прогулок в парке на закате и споров о том, какой фильм посмотреть. Я даже хочу её истерик и сарказма. Но больше всего я хочу любви, которую я бросил ей в лицо, как будто это не имело значения. Ради этого я готов на всё.

Так что вот мой вопрос. Если бы ваш Брюс пришёл к вам и сказал, что он совершил самую страшную ошибку в своей жизни, что он готов быть храбрым и любить вас... вы бы дали ему шанс?

Можете ли вы по-прежнему любить мужчину, который не может перестать любить вас?

В ожидании...

 

С. Кондон

 

 

— Вау, – сказала Райли, выдохнув длинный вдох. — Вау.

Джули, должно быть, заразила её, потому что она почувствовала, как на глаза навернулись слёзы от письма незнакомца. И не несколько изящных капелек. Это был один из тех громогласных, слюнявых видов плача. — У кого-нибудь есть чипсы?

Эмма обменяла чипсы на письмо, и Райли вскрыла пакет. Это были запечённые, несолёные чипсы, но она едва заметила это, так как ела их по три штуки за раз.

— О, боже, – сказала Эмма хриплым голосом.

— Боже, даже Эмма начинает плакать. Что это, поэма или что-то в этом роде? – спросила Грейс.

— Это гораздо лучше, чем поэма, – сказала Джули, выхватывая бумагу у Эммы и просматривая её. — Это любовное письмо.

— Дай мне посмотреть. – Грейс вырвала его из рук Джули. Не то чтобы Джули заметила, потому что она плакала. Снова.

— Думаю, я бы бросила Джейка ради этого парня, – сказала Грейс, погрустнев по мере прочтения.

— Интересно, как Камилла получила его, – сказала Джули, беря себя в руки и вытирая глаза. — Почему его не было среди остальных писем?

— Нет почтовой оплаты, – сказала Эмма, взглянув на конверт. Затем её глаза сузились. — Грейс, дай мне его.

Грейс передала письмо, и Эмма несколько секунд смотрела на него, прежде чем поднять глаза на Райли. — Ри, сколько людей знает о твоём первоначальном вымышленном имени Сэма?

Кого это волнует?

— Я не знаю. Вы, девочки. Камилла. Может быть, кто-то из редакторов, если они сделали это до того, как я изменила его на Брюса?

Эмма молча протянула письмо обратно Райли.

Райли почувствовала, как кровь отхлынула от её лица, когда она увидела то, что Эмма хотела, чтобы она увидела.

Кондон.

Это не может быть совпадением. Ведь так?

Но как...

— Как ты собираешься на это ответить? – мягко спросила Грейс.

— Я сам умираю от желания услышать ответ на этот вопрос.

Все четыре девушки повернулись, чтобы посмотреть на мужчину в дверном проёме.

Но он смотрел только на Райли. И его глаза были полны...

Всего.

Все трое молча встали. Ну, Грейс и Эмма встали. Джули пришлось уговаривать встать со стула, и, к счастью, Грейс предусмотрительно прихватила коробку с салфетками по пути к выходу.

— Молодец, Сэмюэль, – пробормотала Эмма, когда три женщины проскользнули мимо.

— Я хочу посмотреть, – услышала Райли слова Джули.

— А я хочу Райана Рейнольдса на свой день рождения, – огрызнулась Эмма. — Возьми себя в руки.

Райли почти ничего из этого не слышала.

Она не могла поверить, что он здесь. Не могла поверить...

Она пошатнулась и поднялась на ноги, держа в руках письмо. — Ты?

Он покраснел и уставился в пол. — Это ужасно, не так ли? Я написал другое, чуть менее байроновское27, и оно даже было одобрено Лиамом, но прошлой ночью я не мог выбросить эти слова из головы.

Она поджала губы. — Ты имел это в виду?

Он вскинул голову, и его голубые глаза были полны отчаяния. Он сделал полшага к ней, прежде чем спохватился. — Каждое чёртово слово.

— Как оно оказалось у Камиллы?

— Я собиралась отправить его по почте, но моя, эм, подготовка заняла слишком много времени. Так что Лиам просмотрел список твоих контактов за ужином и получил номер Камиллы.