Страница 10 из 98
Во время своих еженедельных телефонных разговоров Джули и Райли клялись и божились, что Эмма не была заменой. Но по виноватому выражению лиц подруг было очевидно, что Эмма была не просто человеком, которого они терпели до возвращения Грейс.
Эмма стала другом.
Это хорошо, твёрдо сказала себе Грейс. Было бы хорошо расширить их маленькую семью. Может быть, даже влить немного свежей крови в трио раздела «Любовь и Отношения». Немного изменить положение вещей.
Затем Райли рассмеялась над чем-то, сказанным Эммой, и это совсем не показалось ей хорошим.
— Порядок, порядок, - кричала Камилла, ворвавшись в конференц-зал в ярко-зелёном платье.
Грейс спрятала маленькую, облегчённую улыбку. По крайней мере, некоторые вещи не изменились. Камилла по-прежнему начинала свои совещания, как облечённый властью судья Верховного суда.
— С возвращением, Грейс, - сказала Камилла, не поднимая глаз, пока доставала из своей огромной сумки полдюжины электронных устройств и бросала их на стол.
— Спасибо, - пробормотала Грейс, не обращая внимания на то, что все улыбались ей слишком осторожно, как будто она могла сломаться в любую секунду.
Но когда встреча вошла в свой старый, привычный ритм, она начала понемногу расслабляться.
Она могла это сделать. Всё было как в старые времена, только она была немного старше, немного умнее.
На самом деле, это было даже лучше, чем в старые времена, потому что Грейс больше никогда не собиралась позволять парню овладевать собой.
Она наполовину слушала, пока Камилла обходила стол, спрашивая о новостях по отделам. Когда Камилла перешла к разделу «Любовь и Отношения», Грейс села немного прямее. У неё не было никаких новостей за первый день её возвращения, но она улыбалась и кивала на всё, что говорили Райли и Джули, чтобы не оставалось сомнений, что она всё ещё часть этой команды. Она даже сохраняла одобрительную улыбку на лице, когда говорила Эмма.
А затем Камилла обронила те ужасные журнальные слова, которые иногда звучали в «Стилетто», но почти никогда не ассоциировались с почти безупречным отделом «Любовь и Отношения».
— ...поступили некоторые жалобы.
Подождите. Что? Что?
Грейс в ужасе слушала, как её начальница читает письмо за письмом с жалобами.
Райли подняла руку, чтобы остановить поток слов своей начальницы. — Простите, вы только что сказали, что некоторые читатели считают нас наивными?
Оливер хмыкнул. — Как будто ты можешь быть наивной.
Невозмутимая, Райли дерзко подмигнула в ответ. Райли МакКенна была чем угодно, но не наивной, по крайней мере, в том, что касалось спальни. Ей удавалось ослеплять самых разных людей, от гомосексуальных мужчин до гетеросексуальных женщин. Но её настоящий талант был связан с гетеросексуальными мужчинами, что было очень хорошо, поскольку она была секс-богиней номер один в «Стилетто». Райли не просто писала о сексе, она воплощала его в жизни. Её длинные черные волосы имели вечный "только что встала с постели" вид, а её ярко-голубые глаза были озорными, как у Мэрилин Монро. И что самое раздражающее? Райли МакКенна могла переесть любого, кого знала Грейс, и при этом носила 32 размер одежды.
Всё это заставило бы Грейс ненавидеть её, если бы Райли не была самой лучшей подругой, которую только можно себе представить.
Конечно, всё это не имело ни малейшего отношения к их начальнице, поскольку Камилла была явно не в восторге от своего обычного золотого трио.
Или золотой четвёрки, подумала Грейс, бросив быстрый взгляд на Эмму.
— Просто всё больше отзывов о том, что мы недостаточно учитываем мужскую точку зрения, - сказала Камилла. — Что мы живём в женском пузыре.
— Безумие, ведь это женский журнал, - пробормотала Джули.
— Именно, - сказала Камилла, ткнув пальцем в свой блокнот. — Точно так же, как «Оксфорд» находится в мужском пузыре.
Все обменялись растерянными взглядами. Какое, чёрт возьми, отношение к этому имеет «Оксфорд»? Грейс готова была поспорить, что большинство из них никогда его не читали - она точно не читала, разве что иногда пролистывала выпуск, который Грег мог оставить на журнальном столике.
«Оксфорд» был для мужчин тем же, чем «Стилетто» для женщин, а поскольку почти все в комнате были женщинами, «Оксфорд» был примерно таким же привычным понятием, как, скажем, спортивный бандаж. Только Оливер мог притворяться, что имеет к этому отношение, но даже он давал понять всем, кто слушал, что предпочитает говорить об обуви, а не о машинах.
— За последние две недели у меня было несколько встреч с Алексом Кэссиди, и он обнаружил ту же тенденцию в письмах своих читателей, - говорила Камилла. — Проще говоря, и «Оксфорд», и «Стилетто» виновны в одинаково однобокой журналистике.
Грейс подняла руку, чтобы привлечь внимание Камиллы. — Кто такой Алекс Кэссиди?
— Новый главный редактор «Оксфорд», - ответила Эмма Синклер. Грейс показалось, что она услышала что-то горькое в этом тоне, но быстрый взгляд на другую женщину ничего не выявил. Только спокойное, выражение "меня ничего не беспокоит" лица.
Быстрый взгляд на стол показал, что Грейс была единственной, кого удивила эта новость. Что, чёрт возьми, случилось с Биллом Хайнером? Он был главным редактором «Оксфорд» ещё до рождения большинства людей в этой комнате. Быть в неведении - это отстой.
— Поняла, - тихо сказала она.
Но Камилла, очевидно, беспокоилась о более серьёзных вещах, чем тот факт, что один из её самых постоянных обозревателей не в курсе дела, потому что она проделывала то странное дёргание за волосы, которое обычно означало для кого-то неприятности.
— И каково же решение? - спросила Джули. — Вы хотите, чтобы у кого-то из нас вырос пенис? Может быть, добавить пару символических интервью с парнями, чтобы мы могли узнать мужскую точку зрения и всё такое?
— Нет, нам нужно решать эту проблему более прямолинейно, чем это, - ответила Камилла.
Более прямолинейно, чем выращивание пениса? - задумалась Грейс.
— Мы с Алексом говорили об этом, и мы хотим быть сознательными. Дать читателям знать, что мы слышим их опасения. Очевидно, среди читателей больше пересечений, чем мы предполагали, и мы не можем допустить, чтобы читатели-мужчины кричали о том, что мы неправильно представляем мужчин. А «Оксфорд» не хочет, чтобы читатели-женщины сетовали на то, как «Оксфорд» ошибается.
Это звучало не очень хорошо.
— Именно поэтому в следующие три номера мы вставим новую специальную серию историй. Своего рода "его и её" подход к разделу «Любовь и отношения» в журналах.
— Я сделаю это! - сказал Оливер, подняв руку вверх.
Камилла посмотрела на него. — При всём уважении, мистер Харрингтон, разве не вы всегда говорили нам, что больше общаетесь с женщинами, чем с мужчинами?
Он нахмурил брови. — Верно. Я думал, что напишу с её точки зрения.
Боже, помоги им, он выглядел серьёзным.
— Олли, пока тебе не пришлось испытать унижение, столкнувшись с бывшей при покупке «Вагисила»3 или попросив тампон у незнакомки, я думаю, что, возможно, у тебя нет достаточно информации или подходящих деталей для этого, - доброжелательно сказала Джули.
Оливер вздрогнул и поднял ладони, как бы говоря: "Я пас".
Именно, подумала Грейс. Быть женщиной - грязное дело.
— Так кто же это будет? - спросила Камилла, её взгляд метался между Джули, Райли, Грейс и Эммой.
— Как насчёт дополнительной информации? - сказала Райли, откинувшись на стуле и играя длинной прядью блестящих черных волос. — Это что-то вроде обмена статьями? Наш материал отправляется в «Оксфорд», а один из их журналистов-обезьян получает страницу в нашем?