Разжигать

— Ты веришь в «долго и счастливо»?

— Нет. – Я протянул Луне её носки и заметил, что в её волосах застряла жвачка. Хмурясь, я осмотрел остатки арбузной «Хубба Бубба», которую девочки выпросили у меня вчера в магазине.

— Почему нет?

Раздражённый, я повернулся к ней лицом. — Потому что большинство взрослых перерастают сказки, как только перестают думать, как дети. И я один из них.

Хэлли нахмурилась. — Это глупо. Нельзя быть слишком старым для счастья.

— Неважно. – Я бросил в Хэлли её шорты и футболку. — Одевайся, пока я найду ножницы. Если я не смогу достать жвачку из волос Луны, то придётся её вырезать.

Луна ахнула и прикрыла свои спутанные светлые кудряшки руками. — Нет! В прошлый раз ты сделал это неровно, и мама кричала на меня, потому что мне нельзя жевать жвачку, и ты знаешь это.

— Прости. – Я поднял руки. — В этот раз я справлюсь лучше.

— Ты обещаешь? – Она пристально посмотрела на меня не желая отпускать руки с головы.

— Да.

— Поклянись на мизинчиках, – сказала Хэлли, натягивая шорты.

Я протянул свой мизинец, и Луна зацепила свой маленький пальчик за мой.

—Клянусь, что в этот раз справлюсь лучше, – сказал я ей. — А теперь поклянись больше не жевать жвачку и есть свои волосы одновременно.

Она рассмеялась.

— Клянусь.

* * *

После восьми, немного нарушая расписание, мне удалось выманить девочек из квартиры. Как бы им ни не терпелось переехать на новое место, они могли бездельничать так, словно это был олимпийский вид спорта.

Я не меньше двадцати минут выпутывал жвачку из волос Луны, пока не сдался и не вырезал её, а потом Хэлли не могла найти свой счастливый пенни.

Перевернув квартиру вверх дном и вытирая её «но ты же дал мне этот счастливый пенни в первый день в школе в прошлом году, и он нужен мне и в этом году, иначе я не справлюсь!» слёзы – я пообещал ей, что вернусь и поищу его позже, а сейчас нам нужно было ехать, чтобы вовремя забрать грузовик. Она всё ещё всхлипывала, пока я торопил их к парковочному месту, где Луна споткнулась на асфальте и ободрала коленку.

Теперь обе девочки плакали.

Я понёс, завывающую от боли, Луну обратно в квартиру, Хэлли следовала за нами моментально забыв о потерянном пенни при виде окровавленной коленки.

Посадив Луну на стол, я очистил коленку и начал рыться в коробке с надписью: «ВАННАЯ» пока не нашёл пластырь.

— Он обычный, – Луна слёзно фыркнула на мой бежевый пластырь, — у мамы есть розовый с Хеллоу Китти.

Я сжал зубы. — Хочешь съездить к маме за ним?

— А у нас ещё останется время на пончики?

— Вероятно, нет.

Девочки обменялись взглядами. — Тогда давай обычный, – сказала Луна. — Но сначала поцелуй.

Я поцеловал пластырь, и она захихикала. — Не пластырь, папочка, а коленку.

Я наклонился, поцеловал красную ссадину на её колене и покрыл её скучным пластырем. — Я куплю в магазине пластырь получше, хорошо?

— Хорошо. Спроси у мамы, где она берет пластыри с Хеллоу Китти, – сказала она, когда я опускал её на пол.

— Я подумаю об этом.

Двадцать минут спустя мы ехали в дом моей сестры, поедая глазированные пончики и качая головами под какую-то хард-рок музыку, которую девочки называли «папиной музыкой». Я посмотрел на девочек в зеркало заднего вида и, как всегда, почувствовал потрясение, видя их сидящими на задних сиденьях – я действительно отец? – и я был поражён тем, как сильно я их обожаю. Иногда я думаю, что у меня может случиться сердечный приступ, когда я смотрю на них. Настолько сильным было это чувство.

У Хэлли мои тёмные волосы и карие глаза, а также упёртый характер и острый язык. От Наоми у неё веснушчатый нос и неустанное желание задавать вопросы. А Луна была похожа на свою мать с головы до пяток, от светлых волос до ямочек на щеках, но она была спокойнее и всегда смеялась с моих шуток.

Я выключил музыку. — Ну как я справился сегодня утром?

Это была ещё одна наша любимая игра – выставлять мне баллы в зависимости от того, насколько хорошо я провёл утро. Я придумал её, чтобы отвлечь их от тоски по маме в первые дни раздельного проживания.

— На десятку, верно?

— Ну не знаю насчёт десяти, – сказала Хэлли. — Я думаю, что нужно снять балл за то, что ты отрезал Луне волосы.

— Но это была её жвачка, – возразил я.

— И всё же. К тому же потерялся мой счастливый пенни.

— Ты потеряла свой пенни.

— Ещё у тебя нет пластыря с Хеллоу Китти, – добавила Луна, вытирая руки о рубашку.

— Это уже три минуса, – сказала Хэлли. — А десять минус три – семь.

— Семь из десяти? – Я покачал головой. — Ни хрена подобного. Я заслуживаю как минимум восьмёрки.

— Ты разрешил нам спать в твоей кровати, – сжалилась Хэлли. — Я думаю, мы можем добавить за это балл.

— Мы добавим тебе один балл, если ты разрешишь нам прокатиться в грузовике! – добавила Луна.

— Хммм... – Я сделал вид, будто рассматриваю их предложение. — Тогда у меня будет девять из десяти?

— Да, – они ответили.

— Ладно. Но тогда мы слушаем только папину музыку. – Я увеличил громкость играющих Аэросмит (прим. пер.: рок-группа) и опустил окна.

Девять из десяти – это, конечно, не идеально, но я, чёрт возьми, согласился бы на это.