Разжигать

Луна сунула руку в свой пакет и вытащила оттуда розовый лак для ногтей, пушистые белые носки и коробку пластырей с принцессами.

— Спасибо тебе! Теперь мне не придётся носить папины скучные бежевые пластыри.

— А если они у тебя закончатся, – сказала Винни, — просто дай мне знать. Я пришлю тебе ещё одну коробку.

Луна обняла Винни за талию, а Хэлли последовала её примеру. Винни, выведенная из равновесия, засмеялась и обняла их. Я стоял в десяти футах от них, сложив руки на груди и жалея себя.

— Я бы хотела, чтобы ты не уезжала, – сказала Хэлли.

— Я тоже, – добавила Луна. — Ты уверена, что должна?

Глаза Винни на мгновение закрылись.

— Уверена.

— Но не забывай нас, хорошо?

— Не забуду. – Отпустив их, Винни перевела дыхание. — Мне, наверное, пора ехать. Нужно отвезти Пятачка к маме, а потом я встречаюсь с подругой за ужином.

— Давайте, девочки. – Я жестом велел им выйти за дверь, ведущую в гараж Винни. – Возвращайтесь к нам домой. Я хочу поговорить с Винни наедине.

К счастью, они не стали спорить. Разговаривая о своём новом лаке для ногтей, они вышли на улицу, закрыв за собой дверь.

Она стояла напротив меня на другом конце кухни, сведя ноги вместе, обхватив себя руками, спрятав ладони в широких рукавах свитера. То старательно холодное выражение лица исчезло, на смену ему пришли глаза, блестящие от слез, и дрожащая нижняя губа. Моим внутренним побуждением было обнять её, и я шагнул вперёд.

Она протянула одну руку.

— Не надо. Пожалуйста. Нет ничего, что ты можешь сказать в этот момент, что не сделает мне больно, и я уже в тридцати секундах от того, чтобы по-настоящему неловко и некрасиво расплакаться.

— Боже, Винни. – Поверженный, потому что она была права – я не мог сказать ничего, что не причинило бы боли, – я стоял там с болью в груди. — Это отстой. Я не хочу, чтобы между нами всё так и осталось.

— Я тоже, но я ничего не могу поделать с тем, что чувствую, так же, как и ты ничего не можешь поделать с тем, чего не чувствуешь.

— Но что если... что если дело не только в наших чувствах? – В отчаянии я сделал ещё один шаг к ней. — Что, если дело в том, что вещи, которых мы хотим, слишком разные?

Она покачала головой. — Я не понимаю.

— Ты так молода, Винни. Ты так молода и так красива, и у тебя вся жизнь впереди. Ты хочешь всего этого, и ты заслуживаешь всего этого, включая работу твоей мечты и того, кто сможет полностью посвятить себя тебе. – Сокращая расстояние между нами, я обхватил её лицо руками, мои глаза горели. — И как бы мне ни хотел быть этим парнем, я не могу. Независимо от того, что я ощущаю, я не могу.

— Ты не будешь. – Слезы повисли на её ресницах.

С трудом сглотнув, я покачал головой.

Она толкнула мои руки вниз.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Я не знаю. – Я закрыл глаза. — Наверное, я надеялся, что мы сможем, по крайней мере, попрощаться как друзья.

По её щеке скатилась одинокая слеза, и она не стала её вытирать.

— Мне нужно больше времени, прежде чем я смогу стать твоим другом.

Я понимающе кивнул.

— Береги себя, Декс.

— И ты себя. – Мой голос был едва слышен. Вынудив себя уйти, я подошёл к двери и заколебался, повернувшись к ней спиной. Я тяжело сглотнул. — Я солгал тебе.

— Что?

— Я солгал тебе, когда ты спросила, что я чувствую. Я сказал, что не люблю тебя.

Я услышал её быстрый вдох, и на этом всё.

Я толкнул дверь и вышел.