Забери меня домой

Теснота в ее груди немного ослабла.

— Но все это должно скоро закончиться, не так ли? Ты вернешься в Лос-Анджелес и будешь гастролировать, а я буду здесь преподавать игру на пианино и работать в закусочной.

Больше никаких поздних ночных визитов. Никаких поцелуев, которые становятся грязными. Больше никакого глубокого голоса у нее над ухом, пока они занимаются любовью под звездами.

Боже, как мне будет этого не хватать.

— Это не должно закончиться, Мэдди.

— Ладно, народ, мы приземлимся через несколько минут. Если вы выглянете наружу, то увидите Атлантический океан. А впереди, если очень сильно присмотреться, вы увидите светлую точку. Это остров Самфир, место вашего назначения.

По мере приближения точка становилась все больше, и она вложила свою руку в руку Грея, когда вертолет замедлил скорость и завис над вертолетной площадкой, медленно опускаясь вниз, пока лыжное шасси не коснулось земли.

И когда винты наконец остановились, Грей вылез первым, обняв ее за талию и помогая ей спуститься на землю. Мэдди знала, что ночь только начинается.

Глава 24

Ужин был накрыт на пляже. Белые стулья и стол были расставлены под навесом из сверкающих огней и развернуты в сторону океана, который плескался и бился о берег. Грей не мог перестать смотреть на нее, несмотря на окружающую красоту. Ее лицо озарилось, когда она увидела крошечные свечи на дорожке к воде, официанта, стоящего рядом со столом с бутылкой шампанского в руке и салфеткой, перекинутой через предплечье.

— Это безумие, — сказала ему Мэдди, покачав головой с ухмылкой. — Ты ведь знаешь это, верно?

— Может быть, нам нужно немного безумия, — сказал он. — Это были трудные несколько недель.

— Знаешь, я бы и на меньшее согласилась, — она наклонила голову в сторону. — Тебе не обязательно было делать все это. Я вполне уверена в том, что касается тебя.

Он притянул ее к себе и закрыл глаза, вдыхая ее аромат. Цветочные нотки шампуня смешивались с соленым привкусом океана, наполняя его легкие.

— В тебе никогда нельзя быть уверенным, — прошептал он.

Она наклонила голову, чтобы посмотреть на него.

— Никто никогда не делал этого для меня. Никто. И ты должен знать, что ради тебя я готова пойти на все. Это должно быть написано на моем лице.

Его горло сжалось. Не только потому, что это было так правильно, но и потому, что это было то, в чем нуждалась его душа. Кого-то, кто хотел его ради него. Не потому, что он был Греем — капитаном футбольной команды или Греем — сыном, который все успевал. И уж точно не потому, что он был Греем — успешным музыкантом.

А потому что он был Грейсоном Хартсоном IV, ребенком, который плакал каждую ночь, когда умерла его мама, но скрывал это от своих братьев и сестры, потому что им нужно было, чтобы он был сильным. Мальчиком, который защищал их от гнева отца. Подростком, который сбежал, чтобы следовать за своими мечтами, только чтобы обнаружить, что они тоже граничат с кошмаром.

А теперь Мэдди пробуждала его от этих дурных снов. Она показала ему, какой могла бы быть жизнь, если бы только она была у него.

По правде говоря, он хотел ее больше, чем когда-либо хотел чего-либо в своей жизни. Включая его карьеру.

— Я хочу поцеловать тебя, — сказал он, его голос был грубым.

— Здесь, на пляже?

— Нет. В океане, — он кивнул головой в сторону бескрайней темноты. — Так, как я обещал.

— А там не будет холодно? — спросила она, глядя на свои джинсы. — Поэтому я взяла с собой сменную одежду?

— Да. Я подумал, что мы можем немного промокнуть, — он протянул руку. — Ты пойдешь со мной?

Слова показались тяжелыми, полными незаданных вопросов. И все же она без колебаний вложила свою руку в его, наполнив сердце теплом. Ухмыльнувшись, он поднял ее на руки, ее ноги обхватили его талию, а руки — шею, и он понес ее к воде, наслаждаясь тем, как она смеется у его уха.

Он не хотел останавливаться, чтобы снять свою одежду, какой бы дорогой она ни была. Его не волновали ни носки, ни дизайнерские джинсы, за которые его стилист заплатил слишком много. Вместо этого он снял туфли и пошел вброд по воде, держа в объятиях женщину, по которой так страдал, морщась от холодной воды, пропитавшей джинсовую ткань.

— Разве мы не должны были раздеться? — спросила она его.

— Да, — его голос был хриплым. — Мы можем сделать это сейчас.

— Куда денем вещи?

— Их смоет на берег, — он пожал плечами. — Хотя я не уверен, что их можно будет спасти.

Как бы демонстрируя это, он стянул с нее плоские сандалии с ремешками и бросил их на песок.

Он посмотрел на место, где все еще стоял официант.

— Мы будем готовы поесть через час.

Официант кивнул.

— Как пожелаете, сэр. Тогда я вернусь позже, — он повернулся и ушел.

Остались только они вдвоем и океан. Он осторожно поставил Мэдди на землю и стянул с себя футболку, резко вдохнув, когда брызги попали на его голую грудь. Скатав футболку в мокрый шар, он подбросил ее так, что она перелетела воду и ударилась о песок.

— Попал, — тихо сказал он.

— Не намочи руку, — сказала ему Мэдди, кивнув на повязку на его левой ладони.

— Даже не мечтай об этом, — он подмигнул.

Мэдди усмехнулась и стянула с себя платье, обнажив кружевной бюстгальтер цвета слоновой кости, который едва прикрывал ее грудь. Она последовала его примеру и бросила платье, хотя ее прицел был хуже, чем у него, и оно покачивалось в приливе.

Не успел Грей снять джинсы, как девушка уже нырнула в воду. Он смотрел, как рябь закрывает ее, а потом она снова всплыла и поплыла навстречу волнам.

— Пошли, — позвала Мэдди.

Он усмехнулся и расстегнул молнию на джинсах и ему пришлось потянуть за промокшую джинсовую ткань, чтобы снять их с ног. Затем он двинулся по воде, сокращая расстояние между ними сильными, уверенными шагами.

Он схватил ее за талию своей здоровой рукой и притянул к себе. Вода здесь была по грудь, и он чувствовал, как она плывет, прижимаясь к нему. И, черт возьми, у него был самый большой стояк, когда ее грудь прижималась к его груди. Ее руки обвились вокруг его шеи, чтобы удержаться, и он обхватил ее лицо своей свободной, раненой рукой.

— Ты прекрасна, — прошептал он, проводя губами по ее шее и пробуя на вкус соль. Ее влажные волосы были откинуты с лица. Она выгнула спину, и он зарылся лицом в ее грудь, потянувшись губами к соску. Она расстегнула лифчик и бросила его в воду.

— Такого я больше никогда не увижу снов… ох…. — он снова втянул сосок в рот, приникнув языком к ее чувствительной плоти и почувствовал, как ее ноги сжались вокруг него. — Грей, — прошептала она.

— Да?

— У меня нет… у нас ничего нет, — она задохнулась, когда он переместился к другому ее соску. — Презервативов, я имею в виду.

Он засмеялся.

— Думаю, нам придется остановить себя, пока мы не стали слишком безумными.

Но он еще не был готов, совсем не был готов. Не сейчас, когда она прижималась к нему с каждым движением его языка, а вода поднимала ее вверх и опускала вниз, плавно покачивая. Мэдди извивалась на нем, пока ее сердцевина не уперлась в его твердость, и он наклонил голову, чтобы поймать ее губы своими. Ее тело мягко прижалось к его телу.

Да, у них ничего не было, но он все равно хотел, чтобы она кончила. И когда она кончила, он наблюдал за ней. Голова откинута назад, рот приоткрыт в полукрике, руки и ноги цепляются за него, словно она никогда не хотела отпускать его.

Господи, как она прекрасна.

Он был полон решимости сохранить ее. Неважно, какую цену ему придется заплатить.

***

— Я хотел тебя кое о чем спросить, — сказал Грей, положив столовое серебро на стоящую перед ним пустую тарелку. Они только что съели изумительное блюдо из крабов в мягких панцирях с ризотто и зеленым салатом. Мэдди все еще чувствовала вкус великолепной заправки на языке.

— О чем? — спросила она, глядя на него. Луна была высоко в небе, освещая его лицо, подчеркивая его выдающиеся скулы и острую челюсть.