Страница 87 из 96
Рис. 46. Фреска «Премудрость созда себе дом (храм)». Слева — храм царя Соломона; в центре — трапеза «премудрости божьей», на которой все «ищущие ума» наделяются вином и мясом тельцов (ветхозаветный прообраз евхаристии).
В середине фрески на видном месте изображен холм, на вершине которого Иаков воздвигает свой «столп» в виде четырехгранной колонны с подобием раннеионийской капители наверху (№ 190-4 Записные книжки 1910 г.).
Третий эпизод в правой стороне фрески иллюстрирует загадочный текст 32-й главы Книги Бытия. Иаков нажил богатство, наплодил от жен и служанок одиннадцать сыновей (Вениамин родился позже) и, решив загладить свою вину перед братом, двинулся со всеми людьми и стадами в родную землю. Однажды ночью на небольшой переправе «остался Иаков один. И боролся Некто с ним до появления зари… И сказал (противоборствующий Иакову): „Отпусти меня, ибо взошла заря“. Иаков сказал: „Не отпущу тебя, пока не благословишь меня!“» (Быт. XXXII-24-26). На фреске Иаков борется с ангелом, но текст Библии говорит о другом: «Ты боролся с богом и человеков одолевать будешь». Бог изменил имя Иакова на Израиль.
Эта легенда передает очень архаичные представления об испытании героя непосредственно божеством. Рядом со сценой борьбы нарисован пророк, указывающий рукой на богородицу, повторно изображенную над изображениями схватки и «столпа». К этому «столпу»-памятнику текст Библии возвращается в 35-й главе. После того, как состоялось примирение Иакова с братом и дядей (братом матери), бог сказал Иакову-Израилю:
Изыиди в место Вефиилево [место столпа — «Дом Божий»], живи ту. Сътвори же олтарь богу, явльшемуся тебе, егда бежа от лица брата своего Исава
Если поставить это поведение бога в связь с тем, что происходило в Новгородской епархии на рубеже XIV–XV столетий, когда там, по словам митрополита Фотия, усиленно ставились новые алтари и новые жертвенники, то можно подумать, что волотовский художник отнюдь не случайно напоминал прихожанам начало очень важной главы в Книге Бытия, повествующей о даровании богом земли для всех 12 колен Израилевых (Иаковлевых).
Получив такое повеление, Иаков, прежде всего, озаботился уничтожением разнообразных идолов, которым поклонялись его родичи и челядь. «Рече же Иаков дому своему и всем, иже с ним: „Поверзете вы богы чюждая, иже с вами! И от среды их [сущности] очиститеся и измените ризы своя“».
Окончательно избрав бога своего отца и деда, Иаков повел свой род в Ханаанскую землю, туда, где он когда-то увидел небесную лестницу и слышал голос этого бога. Народы и жители городов на пути испытывали «страх божий» и «не гнашася въслед сынов израилевых».
Далее в Библии излагается тезис о богоизбранности племени, признавшего только этого бога и отвергнувшего «чуждых богов»:
И рече ему [Иакову-Израилю] бог: «Аз есмь бог твой. Расти и множися! Языци [племена] мнози будут от тебе и цари от чресел твоих изыдут! И землю, юже дах Аврааму и Исааку — тебе даю и семени [потомкам] твоему»
На старом месте, где много лет тому назад беглец Иаков поставил памятный камень, теперь он воздвиг каменный жертвенник, «Дом Божий» — Вефиль.
При ознакомлении с текстом Библии мы видим, что волотовский «росписник» в своем живописном повествовании отбросил второстепенные мелочи (чечевицу, вражду братьев, рождение сыновей от жен и служанок) и сосредоточил внимание зрителей на поворотном (с точки зрения еврейства) пункте истории — на богоизбранности всех 12 колен израилевых. Важность именно этой темы подчеркнута не только тем, что с обеих сторон композиция обрамлена изображениями богородицы, но и тем, что на обеих стенках притвора широкой срединной полосой идут медальоны с сыновьями Иакова, родоначальниками всех двенадцати колен Израилевых, расселившихся от Галилеи на севере до гор у южного берега Мертвого моря.
Из всей фресковой росписи волотовской Успенской церкви наибольший интерес для наших разысканий представляет композиция в верхнем ярусе южной (правой от входа) стены притвора. Здесь преподнесена тема «Софии-Премудрости божией», основанная на притчах царя Соломона, поучениях данных им сыну Ровоаму. В главе восьмой «Притчей» Премудрость говорит сынам человеческим от своего имени о преимуществах мудрости и знания, которые дороже серебра и золота и драгоценных камней. Премудрость существовала еще до создания мира богом:
Господь сьзда мя в начаток путий своих, в дела его прежде век основания [мира], прежде сътворения земли и прежде сьтворения бездны…
Премудрость присутствовала при сотворении мира и радовалась «егда веселяшеся Вселенную скончав». София-Премудрость обращается к сынам человеческим:
Ныне же убо чада, послушайте мене! И блажены, иже пути моя сохранят. Слышите Премудрость и упремудритеся [станьте мудрыми] и не преступите! [не уклонитесь от разумного] Блажен бо муж, иже послушает мене и человек, иже пути моя хранит и бдяй при моих дверех присно стрегий подбоя моих вход [всегда охраняет от нападения входы ко мне]…
Можно представить себе, как часто в своих проповедях и рассуждениях обращались к подобным каноническим текстам люди вроде Карпа-стригольника или художника Якова, сына Федосова, глубоко чтившие древо познания, «древо разумное».
За четыреста лет существования русской фресковой живописи впервые именно в этой пригородной церковке появляется роспись, посвященная Премудрости божьей и ее роли в облагораживании человечества.
Композиция фрески очень продуманная и глубокомысленная. Левая и правая стороны композиции разделены тысячелетним промежутком: слева — знаменитый храм Соломона (или храм Премудрости на семи столпах), из-за которого выглядывает Соломон со свитком, где текст, прославляющий Премудрость (сидящую по другую сторону храма), является как бы заголовком всей фрески. С правой стороны — огромное по сравнению с другими изображение богоматери на троне с младенцем Иисусом на ее коленях и Иоанн Дамаскин со свитком, текст которого воспевает и Премудрость, и богородицу.
Все срединное пространство, все тысячелетие от царя Соломона (965–928 гг. до н. э.) до начала нашей эры отведено живописной расшифровке того, что написано на свитке Соломона, т. е. девятой главе «Притчей» Соломона:
1. Премудрость созда себе храм (вариант: дом) И утверди столп седмь.
2. Закла своя жертвенная и черпа в чаши своей вино и уготова свою трапезу.
3–4. Посла своя рабы с высоким проповеданием начашу глаголющи: «Иже есть безумен — да уклонится ко мне [сомневающийся, без твердых взглядов, да направится ко мне]» И хотящим ума [т. е. поучения, наставления] рече:
5. «Приидете, ядите мой хлеб и пийте вино, еже черпах вам.
6. Оставите безумие и живи будете и вовеки воцаритеся! И взыщете премудрости и поживете и исправите во сведении разума…»
Т.А. Сидорова в своей статье об этой фреске очень добросовестно и подробно разобрала как вопрос об отношении к проблеме премудрости христианских богословов от Оригена и Киприана Карфагенского (III в.) до патриарха Филофея (современника стригольников)[383], так и новейшую западную литературу, посвященную этой теме[384].
Трапеза Премудрости с вином и хлебом, устроенная для людей, «ищущих ума», «жаждущих поучения истине», давно уже расценивается в христианской литературе как своего рода протоевхаристия, ветхозаветная предшественница евангельской тайной вечери, положившей начало таинству причащения у всех христиан.
382
Текст Федоровской библии 1581 г. отличается местами от современного нам канонического текста. В стихе 4 слова «хотящие ума» в других переводах звучат как «ищущие ума», «требующие ума», что ближе к глубокому смыслу этой главы. «Безумие», о котором идет речь в стихе 6, следует понимать не как сумасшествие, а как отсутствие «ума», правильного научения, наставления. См.: Епископ Арсений. Филофея, патриарха Константинопольского три речи… с объяснением притчи «Премудрость созда себе дом». Новгород, 1898. Русские летописцы называют Филофея «Медоточивым», очевидно зная его произведения.
383
См.: Сидорова Т.А. Волотовская фреска…, с. 213, 215.
384
Там же, с. 218–221.