Страница 1 из 96
Стригольники
Русские гуманисты XIV столетия
Светлой памяти моей жены Зои Георгиевны Рыбаковой-Андрониковой.
Введение
Новгородские историки XV столетия с большой подробностью и знанием дела освещали события времен поколения своих дедов, они располагали разными источниками сведений и по-разному их использовали. Иной раз на страницы летописи попадали эпизоды на первый взгляд незначительные (например, приезд в Тверь сурожского купца и молодого московского боярина), но историк обосновывал это: «Се же писах того ради, понеже огнь загореся от того» (имелась в виду большая война Москвы с Тверью)[1].
События были связаны с соперничеством и противостоянием таких значительных государств, как Великое княжество Литовское, Золотая Орда, Московское, Тверское княжество, Новгородская земля…
Для рассмотрения событий только одного 1375 года потребуется карта всей Восточной Европы — от Карелии до Крыма и от Литвы до Вятки, от орденских рыцарских земель Прибалтики до Каспийского моря.
«Господин Великий Новгород», опережая Москву, выходил на международную арену как в торге, так и в политике. Новгородцы помогали в этом году московскому князю Дмитрию Ивановичу (будущему Донскому) в его войне с Михаилом Тверским, заключившим союз с Мамаем и с Ольгердом Литовским. На стороне Москвы воевали 18 князей, названных летописцем с указанием столиц их княжеств.
Новгородская вольница — знаменитые ушкуйники, воспетые в былинах о Ваське Буслаеве, в это самое время прошлись на 70 ушкуях двухтысячным войском по всей Волге от русской Костромы до ордынской «Хазторокани» (Астрахани), побывав как незваные гости даже в самой ханской ставке Золотой Орды — в Сарае-Берке. Два года спустя эти новгородские молодцы добрались до самого «моря-окияна», до побережья Ледовитого океана.
В конце годовой статьи 1375 г. хронисты дают несколько кратких заметок о внутренней жизни своего города: посадник Юрий поставил церковь Иоанна Златоуста, а на Холопьей улице «свершиша» новую (на этот раз каменную) церковь Кузьмы и Дамиана, священник которой Григорий Калика (Паломник) был в свое время избран главой новгородского духовенства под именем архиепископа Василия (1330–1352). Завершает годовую статью 1375 г. лаконичная запись в некоторых летописях о расправе с какими-то «стригольниками». В наиболее ранних Новгородских летописях (Новг. 1-й, Новг. 2-й, Новг. 3-й) этой записи нет — потомки, очевидно, не должны были знать об эпизоде, бросающем тень на церковную жизнь города. Но поскольку в дальнейшем по поводу стригольников писали вплоть до самого конца XVIII в., не только простые писатели на церковные темы, но и русские епископы и митрополиты, церковные публицисты вроде знаменитого игумена Иосифа Волоцкого и даже вселенские патриархи Царьграда (Филофей, 1355 г.; Нил, 1382 г.; Антоний, 1395 г.), то в более поздних исторических компиляциях вроде Новгородской 4-й и Софийской 1-й летописях появляется под 1375 г. кратчайшая ретроспективная запись о стригольниках:
1375 г. …Тогда стриголников побиша: дьякона Микиту, дьякона Карпа и трие его человека. И свергоша их с мосту[2].
Запись оставляет много недоумений: кто такие стригольники, в чем их вина? Кто распорядился бросить их в воду? Что это за река, в которую они ввергнуты после побоев?
Софийская 1-я летопись, очень близкая к Новгородской 4-й, часть недоумений снимает:
1375 г. …Того же лета побиша стриголников еретиков: дьякона Микиту и Карпа простца и третиего человека с ними. Свергоша их с мосту, развратников святыя веры[3].
Мы узнаем, что стригольники — преступники по отношению к православной церкви, еретики. Карп здесь оказывается не дьяконом, а «простецом», т. е. «мирянином», простым человеком, не причастным к духовенству (рис. 1).
Рис. 1. Расправа со стригольниками в Новгороде в 1375 г. Миниатюра лицевого свода XVI в. Направо от зрителя «софийская сторона» с Кремлем.
Но где и кем произведена расправа, нам продолжает оставаться неизвестным. Очевидно, современникам и близким поколениям пояснения не требовались. Историки XVI в. вносят некоторые разъяснения:
1375 г. …Того же лета новогородцы ввергоша в воду, в Волхов стриголников-еретиков, глаголюще: «писано есть в евангелии — аще кто соблазнить единого от малых сих, лутчи есть ему, да обвесится камень жерновный на выи его и потоплен будет в море»[4].
Здесь исчезли имена утопленных два века тому назад еретиков, но зато читатели узнали, что дело происходило в Новгороде Великом на знаменитом волховском мосту.
«Развратником веры» был предъявлен текст Евангелия, из которого ясно, что стригольники, в составе которых было и посвященное в сан духовенство (дьяконы), смущали своею проповедью народ, «малых сих».
В скриптории Ивана Васильевича Грозного был создан интереснейший «Лицевой свод», снабженный огромным количеством полихромных миниатюр. Одна из них (первый том Остермановского списка см. рис. 1) посвящена новгородскому событию 1375 г.[5]
На миниатюре изображена Софийская (левая по течению Волхова) сторона Новгорода с крепостными воротами Детинца и западной частью великого моста. На мосту толпа простых людей, пришедших с Торговой стороны, бросает с моста двух человек со связанными вместе руками. В бурных волнах Волхова уже барахтаются пятеро приговоренных. Здесь перед нами типичный для средневекового искусства показ динамики события путем расчленения его на отдельные эпизоды, несовместимые во времени, но в своем комплексе дающие повествование о ходе события. Древнерусский художник мог на одной иконе изобразить как бы одновременно и Иоанна Предтечу и Саломею с отрубленной головой Предтечи на блюде; зрители знали, что здесь искусственно объединены два явно асинхронных эпизода, две стадии события.
Фигуры, перебрасываемые через деревянные перила моста на нашей миниатюре, — это первая стадия; пятеро тонущих в волховской воде — вторая, финальная стадия. Здесь показаны все пятеро стригольников, подвергнутых казни: Никита, Карп «и трие человека его» (Карпа).
Совпадение с приведенным выше текстом Академического списка Новгородской 4-й летописи полное (двое из тонущих в черных дьяконских рясах). Точное количество подвергшихся расправе могло быть известно московскому художнику эпохи Грозного от митрополита Макария, начинавшего свой служебный путь новгородским архиепископом, а в середине XVI в. руководившего грандиозными историко-патрологическими предприятиями в Московском кремле.
Остались невыясненными два вопроса: во-первых, почему Карп в одном случае назван дьяконом, а в другом — «простецом», мирянином; во-вторых, кто же осудил Карпа и его людей на такую страшную, идущую еще из языческих времен казнь?
Первый вопрос был разъяснен через семь лет после первого упоминания Карпа (в летописи) патриархом Царьграда Нилом, писавшим в 1382 г. о «Карпе диаконе, отлученном от службы стригольнике». Подробнее и юридически точнее судьба Карпа была обрисована в 1386 г. другим современником Карпа, пермским епископом Степаном Храпом, написавшим специальное обращение к самим еретикам:
1. «Злая ересь прозябе от Карпа дьякона… Ныне же от службы отлучена, от церкви изгнана стригольника…» (дьявол воздвиг его против церкви).
2. «…Сю бо злую сеть дьявол положил Карпом стригольником, что не велел исповедатися к попом…»
3. «Сам бо — стригольник, связан бысть и отлучен от церкве, своей деля ереси…»
4. «Недостояйно есть слушати стригольниковых учеников…»[6]
1
ПСРЛ, ч. IV. Новгородская 4-я летопись, с. 69, 1375 г.
2
ПСРЛ, т. IV. Новгородская 4-я летопись, с. 72. Академический список. В других списках содержится, на мой взгляд, ошибочное и недостаточно грамотное чтение: «… и третьее его человека». См. примеч. под буквой И, с. 72. При этом количество пострадавших будет равняться трем человекам, а при учете текста Академического списка — пяти. На миниатюре Лицевого свода, как увидим, ниже, изображено пять стригольников, что подтверждает нашу опору на Академический список.
3
ПСРЛ, т. V. Софийская 1-я летопись, с. 235. Подчеркнуты отличия от текста Новгородской 4-й летописи.
4
ПСРЛ, т. X. Никоновская летопись, с. 24.
5
Арциховский А.В. Древнерусские миниатюры как исторический источник. М., 1944; Подобедова О.И. Миниатюры русских исторических рукописей. М., 1965.
6
Казакова Н.А., Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV — начала XVI в. М.-Л., 1955. Раздел «Источники», с. 236, 237, 241, 242. (Далее: «Источники»).