Страница 61 из 107
— Денежки мои… Деньги… Перепрятать надо все! Денежки… — Улан Ильтош беспорядочно хватался за предметы, и некоторые ему удавалось сдвинуть.
Со стороны это выглядело странно. То кружка срывалась с тумбы и катилась по полу, то книга вылетала с полки и падала на пол. Душа мертвого герцога, одетая в ночнушку, смотрелась бы забавно, если б не черные пятна вместо глаз и непредсказуемые, хаотичные поступки. Вот Улан снова сорвался в угол и упал на колени.
— Пять… Шесть… Семь… Восемь… — доносилось от неупокоенного, который на коленях ползал в углу.
— Имя твое? — спросил Пест, пристально наблюдая за движениями не упокоенной души.
— Что? Кто здесь? — душа подскочила и начала оглядываться. — Ты… Ты пришел за моими деньгами?
Поначалу душа вглядывалась в темные углы, аккуратно кралась по стенам, словно ощупывала их, но Песта в упор не видела. Пест же продолжал спрашивать, не спуская с призрака взгляда:
— Имя твое?
— Ты не получишь ничего! Ничего! Это все мое! Мое! Покажись! — обезумевшая душа Улана на ощупь дошла до круга из соли, и ее руки словно уперлись в стену. — Я тебя чувствую! Я слышу, как трепещет твое алчное сердце! Алчная тварь! Ты ничего не получишь!
Удар рукой в невидимую стену, а за ним еще один и еще. На лице перекошенная от злости гримаса и черные от тьмы глаза. На руках начинают расти когти.
— Это мое золото! Мое!!! — ревет герцог. Во рту четко различимы крупные клыки.
Жилка на шее ведуна начинает биться все сильнее и сильнее. На глазах обычная потерянная душа начинает превращаться. Пересохшие губы юноши произносят:
— Гуль…
— Выходи, ублюдок! Выходи и сразись! Я не отдам тебе мое золото! Слышишь? — перекошенное злобой лицо герцога прижалось к невидимой стене. Четко видно оскал из острых зубов и раздвоенный язык. — Я знаю, ты слышишь… Я тебя чувствую, вор!
Рот темной твари раскрывается неестественно широко, и из бездонной пасти вырывается протяжный, длинный вой: «Воооооооор…»
Протяжный вой эхом разносится по старому имению. Снова серия ударов по невидимой стене. Удары оглушительные и настолько сильные, что половицы под ногами юного ведуна ходят ходуном. Соль начинает сдвигаться.
По щекам Песта из-под повязки на глазах текут капли крови. Пест ощупывает лицо и, перемазав ладонь, лижет ее. Сразу поняв, что это кровь, юноша резко срывает с шеи Клинок душ правой рукой, левую, окровавленную, он вытягивает вперед ладонью.
— Тварь! Выходи! Выходи, я уничтожу тебя! — ревет герцог и снова бросается на стену. Один оглушительный удар, за ним еще один. Из ушей юноши тоже начинает течь кровь.
Мертвый Ильтош вновь прижимается к невидимой стене и втягивает носом воздух.
— Я узнаю этот запах… Я тебя узнал! — гуль бьет наотмашь по стене снова и снова, продолжая реветь. — Ты убил меня! Ты, сучий выродок, меня отравил!
Улан замирает и упирается лбом в стену, смотря сквозь нее на Песта исподлобья.
— Зачем прячешься, племянничек? Думаешь, я не узнаю твой запах? Я тебя чую, недоносок! Я тебя достану… — мгновение, и тварь оказывается в дальнем углу комнаты. Оттуда она смазанной черной тенью бросается на Песта и с глухим эхом разбивается о преграду. Вновь появляется — и вновь разбивается о преграду.
Соль на половицах от последних ударов подпрыгнула в воздух, и часть ее провалилась в образовавшиеся щели. Круг разорван.
— Вот и ты… Сальвас, — произносит темная тварь с усмешкой. Провалы глаз, заполненные тьмой, уставились прямиком на Песта. — Думал, я тебя не достану?
Черный размазанный силуэт с сумасшедшей скоростью бросается к Песту, но как только он прикасается к ладони ведуна, неизвестная сила отбрасывает его назад. Темная тварь опрокидывает спиной старый шкаф с книгами, поднимая облако пыли. Мгновение — и тварь снова на ногах, снова удар в преграду, образованную уже ладонью и кровью юноши.
Каждый удар страшен своей силой и скоростью. Каждый удар сдвигает Песта чуточку назад, несмотря на то что юноша и так поставил одну ногу в упор.
— Кровью тебя заклинаю, словом своим наказ даю, правом своим твою судьбу пишу… — бормочет Пест, продолжая удерживать на вытянутой руке раскрытую окровавленную ладонь.
— У тебя нет власти надо мной, Сальвас! — замирает у самой ладони тварь. — Твои слова бессильны! Ты убийца!
То, что было когда-то герцогом, вдруг приложилось лбом к ладони Песта и начало давить на нее. Давление было настолько сильным, что Песта начало сдвигать назад, а под ногами твари начали трещать половицы.
В этот момент Пест левой, раскрытой ладонью, хватает тварь за лицо, а правой, с Клинком душ, бьет снизу вверх под нижнюю челюсть твари.
— Нет тебе дела ни здесь, ни на той стороне! Тьма твоя сторона! — юноша проворачивает вонзившийся в тварь артефакт и резко его выдергивает, делая шаг назад.
Тут же из раны жидким, словно вода, потоком начинает литься тьма, мгновенно образовав черную лужу. Секунда — и тело твари падает в нее, словно обезглавленный труп.
Тело твари сначала превращается в тело герцога, а затем начинает терять четкость, становится полупрозрачным размытым контуром, и в итоге вовсе исчезает. На пол падает костяной клинок. Лезвие уже снова белоснежное, но некромантские руны на нем стали четче. Чуть-чуть, но четче. Клинок душ собрал первую жатву, но не отстал от Песта. Пальцы руки, державшей клинок, начали чернеть.
Зажатая зубами деревянная палочка, и резкое движение ребром левой руки по правой кисти. Уже черная кисть падает на пол.
Пест минут пять шумно дышал, останавливая кровотечение и унимая боль. Он уже хотел было встать, чтобы уйти, но что-то заставило подойти в угол, где на коленях что-то считал герцог. Пест протянул руку и обнаружил приоткрытый тайник в полу. Подняв несколько досок, он начал вытаскивать тугие кошельки, которые брякали металлом. В кошельках оказались золотые монеты. Драгоценные камни Пест нашел в фальшивом дне тайника. Все это он свалил в одну кучу посередине комнаты.
Оглядывая состояние внутренним взором, которое герцог прятал у себя, юный маг и ведун хмыкнул и присел на тумбу, валявшуюся у стены.
Перед ним, сгибаясь в три погибели, начал проявляться Черт. Его шея вытянулась вперед, словно он пытался рассмотреть что-то впереди под ногами Песта. На самом деле он уже давно увидел все, что хотел. Просто обозначил своё присутствие. Свой верхний глаз он не спускал с заготовки Клинка душ, левый замер на куче золота, а уже правый уперся в Песта.