Страница 3 из 107
— Значится, не выйдет из тебя воя мажьего? — Пест кивнул, подтверждая слова старосты. — Значит, будешь как Аккилура, окольными путями ворожить, а прямо никого ворожбой убивать не сможешь… А сердце? За сердце рок знаешь?
— Знаю, но сам пока не понял, — хмурясь, ответил Пест. — А раз сам не понял, то чужому не скажу.
— Быть по-твоему, — со вздохом сказал староста и поднялся. — В дорогу когда собираться будешь?
— Сильно торопиться некуда, думаю, на этой седмице отправлюсь, — Пест тоже поднялся на ноги, протянув раскрытую пятерню старосте. Тот ее пожал. — И это… старшой, ты за Дакритом присмотри. Он не злобный, но может куда не след нос начать совать…
— Так у нас и скрывать нечего…
— Все равно присмотри…
В доме рода Подова, в котором вырос Пест, уже давно погасили свет и царила полная тишина, нарушаемая только мирным посапыванием хозяев и их детей. На одной из «гостевых» лавок тем временем ворочался Дакрит. Он все не мог уснуть, вспоминая Черта с его договором.
В какой-то момент ему почудился еле слышный шепот.
—…Договор… — послышалось ему. Сначала он подумал, что он сам себя накрутил, и не обратил внимания, но затем шепот повторился: –…договор…
Дакрит повернулся на другой бок и увидел прямо перед своим лицом три глаза, расположенных треугольником. Под ними располагались два ряда белоснежных клыков, растянутых в улыбку.
— Черт! — прошептал Дакрит, чуть не свалившись с лавки.
— Тише! Перебудишь всех! — прошептал Черт еле слышным голосом. — Договор был — значит, делаешь, как я скажу!
Дакрит кивнул, подтверждая готовность действовать.
— Пест уйдет в соседние села, а ты, как Пест уйдет, так сразу идешь к старосте. В пояс кланяешься и за себя правду говоришь, но так, что, мол, решил узнать, как люд живет простой. Что хочешь делай, но он тебя в род принять должен. В любой. Понял? — спросил Черт едва слышным шёпотом, уставившись на Дакрита немигающим взглядом. Тот в ответ кивнул. — И за договор помни!..
Три глаза и оскал белых клыков растворились в воздухе, а Дакрит еще около получаса ворочался на лавке, пока не уснул. Уже засыпая, ему почудился голос Черта, который прошептал на грани слышимости: «Спи!..»
Рано утром, еще до восхода солнца, на дворе стояли предрассветные сумерки, а из дома, скрипнув дверью, «до ветру» вышел Пест. Сделав все, чего требовал организм, Пест собрался уже войти в дом и потянулся к ручке двери, но почему-то остановился. Повернув голову к калитке, он замер, уставившись на едва светлеющий горизонт.
Словно наваждение, где-то вдалеке брехнул пес и закудахтали куры. Дунул теплый летний ветерок, шелохнувший крону старой кривой яблони и принесший запах… Слегка сладковатый и с примесью дыма. Это был неповторимый запах дома.
— Домом пахнет, — еле слышно произнес он и уже громче добавил: — Слышишь, Черт?.. Черт!
Слева от него появился огромный демон на четырёх лапах, с тремя глазами и громадной, полной множеством крупных зубов пастью. Пест повернул к нему голову.
— Чувствуешь, как пахнет? — с какой-то доброй улыбкой спросил Пест.
— Я не умею чуять настоящий запах… только ворожбу и силу… — из-за приоткрытой пасти с зубами в три ряда было непонятно, улыбается Черт или просто не может убрать оскал с лица. — Сущности тьмы не умеют чувствовать запахи в том понимании, которое вы этому придаете…
— И ни один демон никогда не чуял настоящих запахов? — Пест разговаривал, не отрывая взгляда от горизонта.
— Нет, — ответил Черт.
Пест искренне улыбнулся Черту и по-простому, словно друга, спросил:
— Хочешь, я тебе дам свой нос понюхать, как мое село пахнет?
Черт молчал секунд двадцать. Пест уже отвернулся от него и вышел за ограду, не став дожидаться Черта. Тот переминался с лапы на лапу, но отвечать не спешил. Прямо перед оградой лежало белоснежное перо, которое Пест увидеть не мог. Черт же его прекрасно видел, но не мог понять его смысл. Когда Пест скрылся из виду, Черт аккуратно перелез через ограду и обратился к Песту.
— Что хочешь за то, что носом дашь своим почуять? — Черт внимательно оглядывал Песта в поисках следов вмешательства «пернатой суки».
Пест отвернулся от горизонта, на котором занималась зорька, и со странной улыбкой произнес:
— Ничего, — Черт в ответ хлопнул одновременно всеми тремя глазами. — Просто так, токмо ты слово дай, что только носом моим чуять будешь и только чтобы запах почуять… Даешь?
— Даю, — спустя несколько секунд раздумий ответил Черт. — Даю слово свое, что не воспользуюсь ничем, окромя носа Песта, для того, чтобы запах почуять.
— Даю Черту право носом моим чуять, — с ухмылкой произнес Пест и начал наблюдать, как засуетился демон.
Сначала он хотел просто обслюнявить палец на лапе, а потом прикоснуться им к носу Песта. Помешал огромных размеров коготь, который чуть не выколол Песту глаз. Черт тут же отгрыз коготь. Когда он прикоснулся к носу Песта своим пальцем, то принялся втягивать воздух сквозь щели. Тут же он завертел головой, стараясь втянуть как можно больше запахов. А запахов было немало.
Запах растопленных печей, цветущей яблони, сырой от росы травы и легкие отголоски запаха струганой древесины. Это соседский сруб, который хозяева собрались ставить после посевной и сенокоса. Сруб стоял на другой стороне улицы на нескольких камнях. Его только приготовили.
Черт крутил головой и старался уловить разницу, каждый запах, втянуть как можно больше, словно оголодавшая собака, дорвавшаяся до еды. И с каждым разом он замедлялся. Словно это обычный воздух его пьянил. Он все медленнее и медленнее втягивал воздух, все меньше вертел головой, а потом и вовсе плюхнулся на задницу и уселся, как пес. При этом нос Песта он отпустил сам. Пест и не думал его останавливать.
— И так всегда? — спросил Черт. Он уселся, подогнув задние лапы и придерживаясь передними за землю. Если бы не огромная голова с непропорционально большим ртом, могло показаться, что рядом с Пестом сидит огромный пес. — Всегда так пахнет?
Пест сел рядом с ним, вытянув ноги. Они оба рассматривали рассвет. Село начало оживать. Послышались звуки скрипа дверей вдалеке и первые песни петухов.
— Всегда, — ответил Пест Черту, передернув плечами и ссутулившись от холода. — Я раньше этого запаха не замечал, а тут… как нашло что-то.