Страница 66 из 87
Дакрит оглядел беспорядок, оставленный учениками в лаборатории, и горестно вздохнул. Как всегда, он пошел по рядам столов, едва заметно взмахнув рукой с артефактом-метелкой. Инструменты после этого движения со столов взлетали и уносились по своим местам на стеллажи. Мусор, словно вода, стекал на пол, направляясь в угол зала к огромному чану с символами. На столах оставались только заготовки артефактов и неиспользованный материал.
Декан артефакторики подходил к каждому столу, брал в руки заготовки или нагибался, осматривая их. Так и шел он между столами, периодически шепотом кого-то ругая, ухмыляясь или цокая языком и гладя бороду.
Надолго он остановился у стола с деревянным домиком. Домик был квадратный, стороной в три ладони и с двускатной крышей, украшенной резьбой. В домике не было окон, хотя маленькая резная дверь имелась.
— И что это такое? — хмуро произнес декан и начал оглядывать домик со всех сторон. Задумчиво почесав бороду, он постучал по двери домика костяшками пальцев.
Сразу после этого дверь приоткрылась и из нее появился маленький бородатый человечек. Он был одет в рубаху и штанишки из мешковины, лапти из бересты, как у простолюдинов, и шляпу с широкими полями из мелкой соломы.
— Чего надо? — спросил человечек, хмуро глядя на Дакрита.
— Ты кто? — опешил Дакрит.
— А хто спрашивает?
— Мастер артефакторики Дакрит Вульвенский… — растерянно пробормотал в ответ старичок. Начав нервно поглаживать бороду, он снова спросил: — А вот кто ты такой?
— Я-то? — Маленький человечек хлопнул в ладоши, затем пару раз себе по коленям, топнул и развел руки в стороны. — Лукаша я!
— Какой еще Лукаша?.. — Непонимающе уставился декан на человечка. —…Зачем Лукаша?
— Чего не ясно? Дом этот — артефакт для духа, а я в нем живу. А ты чего ко мне в дом стучишься?
— Интересно было… — хлопая округлившимися глазами, пробормотал декан.
— Ну? Насмотрелся? Я тогда домой пошел… — Лукаша развернулся и потянул ручку на маленькой дверке.
Декан спохватился и начал засыпать духа вопросами.
— Стой! Погоди! Как ты тут оказался? Кто артефакт сделал? Для чего артефакт сделан? Как сделан?..
— Ходят тут, в двери за так стучат… — начал ворчать Лукаша. Он зашел в дом и вытащил из него кусочек горбушки хлеба. Подойдя к напильнику, валявшемуся на столе, и, усевшись на его ручку, он положил себе на колени горбушку. — Чего стоишь? Нет в ногах правды. Бери седак какой…
Декан растерянно огляделся и, ухватив высокий табурет, уселся на него.
— Ну? Что даешь за слово мое?
— Что? — не понял декан.
— Ты торговать будешь, или дурачка городского показывать собрался? — заворчал Лукаша.
— Не знаю… — залепетал декан, но тут же спохватился и добавил: — А ты что за свой ответ хочешь?
— Камешек мажеский хочу! Тот, в который вы, маги, силу свою собираете и ховаете для дела. — Лукаша задумчиво почесал голову и по слогам произнес: — На-ко-пи-тель кри-ста-ллический… вроде так вы его кличете.
— Сколько? — по-деловому спросил Дакрит.
— Это смотря сколько спросишь! — с лукавой улыбкой ответил дух.
Профессор артефакторики тут же соскочил со стула и помчался к стеллажам со стандартными ингредиентами. Открыв запертую дверцу своим амулетом, он достал оттуда шелковый мешочек с накопителями магической энергии. Вместе с этим мешочком он прибежал обратно к духу, который деловито рассиживался на ручке напильника.
— Вот! — Дакрит высыпал на стол, рядом с Лукашей, крупные накопители. Взяв один из них, положил его перед духом и спросил: — Как ты тут оказался?
Лукаша встал со своего места, с натугой поднял камешек, осмотрел его и унес в дом, после чего снова взял горбушку и уселся на свое место.
— Значится так. Где службу я служил до дома Лютого, тебе знать не положено, а у Лютого в доме я был домовым… — Лукаша отщипывал мякиш от горбушки и закидывал в рот, словно дед, рассказывающий сказки детям. — Я урожденный дух места, а уж как в домовые понесло — сам ума не приложу. Служба была у Лютого страсть какая. Я от него ни крошки не видывал, ни миски хоть бы с водою. Мать его не в пример сыночку духов чтила, и миска с молоком и мякишем белым всегда в углу стояла…
— Погоди! Ты же дух! Тебе есть не надо! — удивился декан. — Зачем тебе еда?
— Ох ты ж дитятко малое! Седину в голову, да в бороду нажил, а пальцы считать не научился! — покачав головой. посетовал Лукаша. — Сдалась мне та еда! Мне сила нужна, а та еда, что руками людскими собрана, обмыта, отчищена да приготовлена в огне, в себе силу сырую несет. Вот ее-то я и ем. Само вкусно — это хлеб с молоком коровьим. Хлеб он из зерна сделан, которые руки человечьи перебирали перед посевом, а потом руками теплыми сеяли. По урожаю своими руками собирали, чистили да на мельницу несли, чтобы помололи. Так мало того, после этого еще и тесто руками своими месили, яйцо аль другую заправу в тесто добавляли и хлеб пекли…
— Но ведь простолюдины…
— Со всех людей силой сырой тянет, когда дело делают от души. — Кивнул Лукаша Дакриту. — И от охотника, и от пахаря, и от благородного. От кого посильнее, от кого послабее. От вас, магов, так не тянет. Прямо хлещет! Токмо вы руками работать совсем не умеете… да и не хотите, наверное.
— А у Лютого… — начал было Дакрит, но Лукаша его перебил.
— А у Лютого я звереть с голодухи начал. Крыс да мышей по подвалу гонять начал, да жрать все, что шевелиться и загрызть смогу. У меня уж зубы в клыки оборотились. Говорить почти разучился, еле имя свое вспомнил. — Лукаша прекратил жевать и немного сгорбился. — Ежели б не ведун, совсем бы одичал…
— А ведун…
— А ведун меня выкормил. Он у Лютого на кухне работал. Похлебку, яйцо в сковородке готовил. Потом и хлеб сам печь начал… ох и добрый хлеб у него выходил… — Лукаша закатил глаза, словно вспоминал о чём-то очень вкусном. — На закваске молочной делал и меду чутка докладывал для вкуса, но самое главное — он в академии вашей учится. И силой сырой с него так и хлещет. Хлеб до того сытный выходил, что у меня через две недели зубы на место встали…
— Имя! Имя ведуна! — влез Дакрит со своим вопросом, подскочив с табурета.
— Не перебивай! — Топнул ножкой Лукаша. — Я, значится, в разум вошел да давай кумекать. Как быть? Жизни не будет с Лютым, к гадалке не ходи. День слоняюсь — думу думаю, второй. А тут на тебе! Тени хозяин зовет…
— Кто?