Страница 67 из 87
— Дед Пихто! — раздраженно буркнул Лукаша. — Кто у огня в стихии главный?
— Первозданный огонь. Это самый сильный из известных нам элементалей огня в этой стихии. Некоторые считают, что это и не элементаль вовсе, а божественная сущность…
— Тьфу ты! Спросили дурака, с какой стороны калач вкуснее! — вздохнув начал бурчать Лукаша и принялся объяснять декану артефакторики прописные для духа истины. — У духов навроде меня, которые к стихиям не относятся, есть своя стихия. Все мы в тени ютимся, и у нас свой хозяин есть. Главный дух, тот, кто решает дела духов меж собой и людом. Вот он и позвал, а ежели уж сам хозяин тени зовет, то тут дело такое. Ежели не на службе и срочных дел нет, таких что прям невтерпеж — явиться надо. Я в тень нырнул, а там — сборище! Давно такого не видывал. А хозяин значится спрашивает, мол кто еще за Песта-ведуна слово скажет. Тут я и пошел. Пест-то меня выкармливал. Он мне одичать не дал…
Дакрит открыл было рот, но ничего не произнес. Закрыв его, он уставился в одну точку, словно и не слушал Лукашу, и при этом постоянно поглаживал бороду.
— Вот значится, там я за Песта слово замолвил и поплакался, мол, житья у Лютого нет. Чуть не одичал, а Пест меня выкормил. Просился, чтобы сняли с меня службу у Лютого…
— А сам почему не ушел?
— А ты думаешь, что по тени без дела слоняться больно хорошо? — Хмыкнул Лукаша, закинув в рот мякиш. — Так не одно колено слоняться можно, пока тебе службу дадут аль позовет кто-то. Вот до последнего и ходишь на службе. То лучины уголек затушишь, то в подвале пошумишь, чтоб мыши разбежались… А голод — не тетка. Нет-нет, да глаз с голодухи на мышь глядит… так и дичает наш брат. В духа темного, озлобленного обращается.
Дакрит сидел и пялился на домик, думая о чём-то своем, а Лукаша тоже умолк, задумавшись о своем.
— А как Пест тебя в этот домик уговорил залезть? — не отрывая взгляда от артефакта, спросил Дакрит.
— Как? Объяснил он мне, что задумал, так я и согласился. — Пожал плечами Лукаша. — Я про плату-то и не думал. Я Песту вроде как за спасение свое долг держал. А он мне и говорит: пойдешь, Лукаша, полей хозяином? А я ж ни словом, ни духом за поля. И говорю ему, мол, не умею, а он мне, мол, — то же, что и домовой, но хозяйство будет большое. Ворожить придется, а для того будешь в артефакте жить, чтобы из него ворожбу на поля наводить. Чтобы рожь и пшеница хорошая всходила, чтобы тля какая урожай не ела, чтобы градом не било и солнцем не жгло.
— А плата?
— А про плату я и не заикнулся. Из огня да в полымя… Это уж потом, после того как я торг сторговал, он мне слово дал. Обещался хлеба пшеничного краюху и молока миску раз в седмицу…
— И все?
— А мне большего и не надо, — хмыкнул дух и, улыбаясь до ушей, добавил: — Злато аль серебро мне ни к чему. Что я с ним делать буду? Костяшек драконьих или гривы единорожьей — тоже. Я с самого первого своего уголька, на полу в доме, где служил, дело делал. Мне бы дело да силы сырой, чтобы пузо не ныло. Большего и не надо… — Лукаша задумчиво взглянул на Дакрита и добавил: — Без дела сидеть — вот это худо. Голодом можно долго просидеть, мало ли, что случись у хозяев? Может, им самим голодно аль горе какое, а без дела совсем худо…
— Предназначение и естество, значит… — задумчиво произнес декан, поглаживая бороду и рассматривая Лукашу.
— Хоть думай, хоть бреши! Знаю не поймешь, так и я вас людей да магов не пойму никогда. Природа у нас разная, токмо с ведунами сладить можно, а вы люд чудной… — Лукаша наклонился вперед и громким шепотом начал шептать, словно секрет открывал: — Пест, когда мне к артефакту привязку делал, обмолвился, что маг, который делу артефактному его учит, слово дал. Если приведет Пест духа, который в артефакт по своей воле полезет, сбреет бороду свою… А я уж целый день тутова сижу и по сторонам поглядываю. Все с бородами ходют. Думал, мол, принято так, а может, закон есть какой? Пест-то без бороды ходит. Ну, пара волосин с подбородка лезет, но он их выдергивает. А тут только совсем юнцы без бороды. А те, кто молодой еще, в бороде три волосинки, и то не стригут и вроде как за мелку бороду держат. Умора, страсть как они те три волосинки гладят! Не понял я, кто бороду состричь обещался, но слово не воробей…
Дакрит замер на несколько секунд и принялся уже нервно дергать бороду. Когда он понял, что начинает выдергивать от нервного напряжения волосы из бороды, он отпустил ее и хмуро уставился на духа.
— Вылетит не поймаешь… — закончил декан пословицу, которую услышал от ученика. — Это я слово дал.
— Вот те раз! — выдал Лукаша, даже перестав жевать мякиш. — Не выйдет у Песта, значится, огорошить тебя…
— Уже вышло… — вздохнув добавил мастер Дакрит, поднявшись с табурета…
В личной комнате мастера артефакторики Дакрита стоял полный бедлам. Повсюду валялись книги, свитки и деревянные дощечки с мелкими символами. Сам декан факультет артефакторики сидел над свитком, исписанным кривым почерком. На свитке было несколько клякс от чернил, как и на руках Дакрита. Рядом с задумавшимся и от того замеревшим так, что, казалось, он и не дышит, было зеркало в резной оправе. В зеркале был точно такой же Дакрит, но в очках. В руках он держал толстую книгу и выжидательно смотрел на настоящего Дакрита.
— Не сходится!.. — пробормотал настоящий Дакрит. — Это никуда не годится! Давай еще раз!
— Еще, так еще… — Устало кивнуло отражение и принялось зачитывать из книги. — Первое: духи не едят людскую пищу. Питаются сырой или стихийной магией.
— Вычеркивай! Своими глазами видел, как домовой ел…
— Но он сам сказал, что еда ему не нужна, а нужна магическая энергия, которую выделяет изготовитель еды, когда готовит ее…
— Ага, а хлеб из его рта куда девался? Сытость! Вот, что он получает от еды! Еда, изготовленная без участия человека, для него будет пустой! Это как воду человеку пить вместо еды. Вроде живот полный, а есть охота. Вычеркивай этот пункт.
— Тогда второй. — Кивнул Дакрит-отражение и что-то чиркнул в книге. — У неотносящихся к стихии духов есть своя стихия. В ней существует главный дух, который контролирует отношения между духами и между духами и людьми.
— Вот тут и загвоздка… — почесав бороду, буркнул настоящий Дакрит. — Из этого получается, что… Все духи, осознавшие себя… разумны? Бред!
— Получается так.