Пест-серебрушка

— Так я думаю из тебя клячу ездовую сделать. Представляешь, я на черте в село приеду? — хохотнув, ответил мальчишка.

— Дурак ты, Пестушка, хоть и ведун! — сплюнув, ответил черт. — Ты бы у Ратмира выпросил, чтобы он тебя за горизонт шагать научил. Вот то — да! А ты? На черте кататься вздумал!

— Так мы с тобой читали «Основы телепортационной магии»! Ты помнишь, сколько там условий для портала? А силы сколько надо?

— Дважды дурень! Шаманы северные, по-твоему, что? С бумажкой сидят и графики чертят? А может, они силы такой, что в одного магистра Гвинейского скрутят? — начал давить черт на Песта. При этом он жутко злился на непонятливость парня. — Думай головой! Мы с тобой читали то, но прямо там слова не было!

Пест задумался и задумался крепко. Они прошли минут десять, когда Пест начал говорить:

— Шаманы северные то скорее всего через духов делают. Так, чтобы за них все дух сделал. Токмо так, наверное. По-другому не выходит. Силы для портала, что наши маги делают, у них не хватит. Высчитывать тра… траекторию, как наши маги — тоже не ученые.

Черт кивал рассуждениям Песта и вглядывался в темноту тоннеля, периодически поправляя его суждения.

— Считать они горазды! Они по звездам могут такого наговорить! А звезды считать надо уметь, чтобы точно было!

— Все равно. Наши маги порталы по-своему считают. Токмо мне какая с того польза? Как я ходить за горизонт научусь? Для того дух нужен!

— А я? Я чем хуже?

— Сквозь тьму не пойду! — отрезал Пест.

— Че тьма сразу? Не выживешь ты там! Нет там воздуха. Помрешь сразу.

— Ну, тогда ты, может, меня сквозь землю аль воду поведешь?

— Слабый я, чтобы там разгуливать.

— Ну, так и не болтай языком зря. Вон, дошли до завала. — Пест указал на вал из веток, человеческих тел и каких-то тряпок перед решеткой.

— Наказ Ратмира помнишь? — спросил черт, утерев морду кулаком. — «Касание вечности» ворожи.

— Может, сразу «Дыхание вечности» попробуем?

— Ага! Ты значится всю силу туда вбухаешь, а потом мордой в воду! А я потом рога с головы рви, как тебя держать, чтоб не утоп! — снова начал ворчать черт. — А то, что городничий с тебя плату за решетку вычтет, ты тоже не удумал?

— Не удумал… — вздохнув, произнес Пест. Он полез в карман за повязкой и, закрыв ею глаза, пошел ближе к завалу.

— Опять за свое! — возмутился черт, спрыгнувший с плеча в нечистоты.

Пест в это время уже расспрашивал четыре души, которые смог увидеть. Закончив за несколько минут, он подозвал черта, и они принялись вместе превращать завал в кучку пепла.

— Ты маленечко. Так, чтобы сначала часть ветки прахом пошла, — науськивал черт Песта.

— Дыхнули бы сразу и не мучились… — начал было Пест, но черт его перебил сердитым тоном.

— Контролю учиться как тогда? Помнишь у Фауста в труде читали? Иголочкой тонкой ковыряться в ране гнойной, чтобы всю грязь живую вычистить? Вот и пробуй — иглу создавай!

Пест поворчал, но уважение к труду Фауста Равновесного перевесило. Он принялся создавать самые маленькие заклинания «Касание вечности», на которое был способен…

В кухне харчевни Лютого была рабочая суета. На стальной плите стоял огромный чан с кипящей водой, но под самой плитой огонь не был разожжен. Он нагревался от магии Песта, который стоял перед столом, сложив руки в замок на груди, и хмуро смотрел на картофелину. Та вращалась на разделочной доске. При этом кожура сползала с нее, словно ее срезал невидимый нож. Когда последняя картофелина была почищена, он услышал стук в дверь со двора, а затем и ее скрип.

— Пест! Ты тут? — Услышал он голос Людвига. Того самого мага-воздушника, который пытался потрогать нос черта.

— Тут я! Не отвлекай, обожди немного… — Пест еще сильнее нахмурился, а его лицо покраснело. В это время все десять картофелин распались на мелкие кубики. — Здравь будь! Чего хотел?

— Тут такое дело… — начал Людвиг, оглядываясь по сторонам. — Я тут к одной служанке на пару стихов зашел…

— Ну?.. — поторопил Пест друга. — У меня работа стынет.

— Так… это… в общем не успел я в общежитие… — ответил вздохнувший маг.

— И правда. Стемнело уже совсем. Поди переночевать негде? — усмехнувшись, спросил Пест и тут же добавил, указывая на сложенный матрац на шкафу: — С хозяином договорюсь, но у меня только топчан с соломой. Условия не для благородных.

— Ничего! Я и на сеновале спал, — ответил вмиг повеселевший Людвиг. Он достал матрас и расстелил его в закутке, возле корзин с продуктами. — А ты чем занят?

— Тренируюсь, ну и работаю заодно. — Пест отвернулся к столу и принялся чистить морковь. Тем же способом, что и картофель. — Мне учитель задание выдал. «Ветряное лезвие» сотню раз сделать. А у меня ворожбы запас, что кот наплакал. Вот и тренируюсь их делать с три пальца размером.

— Ну, и какой прок с такого лезвия? — удивленно спросил Людвиг, уже скинув сапоги и развалившись на матраце.

— Еще не вразумил, но ежели учитель сказал сделать, то я сделаю, — флегматично ответил Пест, разрезая морковь воздушными лезвиями на множество тонких колец. — Уменье и знания лишними не бывают. Они токмо часа своего ждут. Даже ежели бесполезные совсем.

Пест подхватил маленьким воздушным вихрем морковь и перенес на сковороду, на которой уже вовсю жарились нарезанные кольца лука. Далее он создал небольшой вихрь над раскрытым мешком с мукой. Вихрь тут же окрасился в белоснежный цвет. Пест максимально сосредоточился, чтобы удержать вихрь ровным и не раскидать вихрем всю муку по кухне. Лицо его раскраснелось, и на нем выступили капли пота.

Спустя полминуты неторопливого продвижения вихря он расположил его по центру стола. Потихоньку спадая и ослабевая, он совсем исчез, оставив горку муки с углублением посередине. Пест глубоко вздохнул, переводя дух.

— Это было потрясающе! Как ты это сделал? — Людвиг приподнялся с матраса, пока разглядывал вихрь Песта.

— Сначала вихрь очень маленький над мешком создал, а затем лучи плетения свободные внутрь замкнул. Потому вихрь на себя ничего не тянул. Это не сложно, но двигать такое плетение… — Пест еще раз глубоко вздохнул и, улыбнувшись, продолжил: — Я, когда начинал, пару раз всю кухню от муки оттирал. Еще и нагоняй от хозяина получил. Он мне в ту неделю ни гроша не заплатил.

— А что? Собрать обратно не смог воздухом? — спросил Людвиг.

— Не, не сдюжил. Еще больший бардак вышел.