Страница 26 из 42
Отец понял, что дочери плохо и не стал беспокоить расспросами. Для него и так было радостью, что Мила начала двигаться. Деревня и монастырь — это конечно не центр развлечений, но если ей туда надо, то он готов. Раньше её из комнаты было не вытащить, а тут на люди показалась. Прогресс. Значит, всё будет хорошо.
А Мила лежала и терпеливо ждала, когда подействуют обезболивающие. Яркие радужные цепи плавно плавали перед закрытыми глазами туда-сюда. Сейчас они начнут бледнеть, станут просто белыми и вовсе исчезнут вместе с болью. А пока вставать и открывать глаза нельзя, нужно ждать.
Меланья знала, что это состояние может длиться и до сорока минут, поэтому, настроившись на ожидание, перебирала в памяти полученную информацию. Больше всего напрягал поиск наставника. Где она его найдёт? С чего вообще начинать поиск? В интернете? Да там одни шарлатаны, в этом она была уверена. А если не в сети, то где? В газетах о таком точно не пишут…
Мысли толпились в тесной голове, цепляясь друг за дружку и не давая выстроить их в ровный ряд.
«Стоп!» — мысленно приказала она и услышала долгожданную тишину. Радужные цепи уже бледнели, боль становилась тише, сейчас всё пройдёт.
«Начни с начала!» — яркой вспышкой озарила догадка.
С какого начала? С чьего начала? А может с начала конца? Боже, за что мне такое? Столько вопросов и ни одного ответа, как же это всё распутать?
Боль практически отступила, Меланья открыла глаза и услышала оповещение в телефоне. Она взяла трубку, на экране светилось сообщение от Лёхи: «Привет. Как дела?»
Ты не просто так меня позвал
«Привет. Как дела?» — светилось сообщение от Лёхи.
«Привет. Нормально», — ответила она ему.
«Может, приедешь к нам в гости? Развеешься. Крестника понянчишь», — продолжил писать он.
Все клетки тела тут же ощетинились: «Нет. Нельзя никуда ехать. Ты посмотри на себя, ребенка напугаешь, люди на тебя будут пальцами тыкать. Нельзя, сиди дома».
Но за всей этой обороной мягко звучал голос сердца: «А почему бы и нет? Развеешься, сходишь куда-нибудь. Неужели струсила?». Привычным движением вытащила карты из чехла, перетасовала и наугад вытянула три. И они туда же. Выпала дорога, приятное время провождение и новое знакомство.
«Хорошо», — быстро ответила она Лёхе, закрепляя смской не обдуманное должным образом решение.
«Ок. Когда тебя ждать?» — тут же уточнил он.
«Через пару дней. Напишу, как билет возьму», — в голове уже роились мысли о том, где ей остановиться. Лерка или хостел? Наверное, лучше номер снять, чтобы никого не обременять.
«Хочешь, я за тобой приеду? Остановишься у меня, я пока с тёщей поживу», — пискнуло очередное предложение.
Мила невольно улыбнулась, когда ситуация сама идёт в руки, грех отказываться. Хорошее начало. Похоже, не зря согласилась.
«Хочу, а когда ты сможешь?», — в конце сообщения она поставила улыбающийся смайлик.
«Завтра вечером», — засветилось новое смс.
«Я согласна», — напечатала она тонкими пальцами.
«Ок. Позвоню перед выездом».
Отложив телефон, Мелана пару минут просто сидела, погрузившись глубоко в свои мысли. Она чувствовала, что начинается новый разворот её истории. Начинается хорошо, это радует. Как пойдёт дальше зависит от множества факторов, но в общем — тенденции положительные. Мила пошла к отцу, нужно его в известность поставить.
— Прошла мигрень? — заботливо спросил дочь Михаил.
— Да, таблетки сделали своё дело, — улыбнулась она. — Пап, за мной завтра вечером Лёшка приедет, я на несколько дней в Москву с ним съезжу.
— Зачем? — удивился отец.
— Просто, развеяться, на Вадима посмотреть, вырос уже, — при упоминании малыша, Милке становилось теплее.
— Хорошо, — согласился Миша. — Это очень хорошо, я за тебя очень рад. Сама надумала или Лёха помог?
— Да, он предложил, а я не стала отказываться.
Собралась Меланья быстро, главным её багажом была сумка с кремами для обожжённой кожи и обезболивающими, на всякий случай. Пара мягких толстовок, хлопковые футболки и спортивные штаны, вот и всё, достаточно. Лёшка приехал в восемь вечера, зашёл, поздоровался с Михаилом и получил подробные ЦУ, как беречь его любимую дочурку. Все вместе посмеялись над излишней опекой, попрощались с отцом Милы и вышли из дома.
Когда сели в машину, напряженная тишина повисла в воздухе, предупреждая, что не всё так гладко, как ей казалось. Лёха рулил, пытался говорить на отвлечённые темы, но тишина снова и снова напоминала о недосказанности.
— Лёш, ты же меня не просто так позвал? — наконец напрямую задала вопрос Мила.
Парень тяжело вздохнул.
— Ладно, говори уже, всё равно же вскроется, зачем усложнять.
— Да, я с тобой согласен, — старательно подбирал он слова для видимо непростого разговора. — Тут такое дело…
— Ну не томи уже, — подгоняла Меланья. — Я тебя хорошо знаю, обещаю — злиться не буду.
Он быстро посмотрел на неё, но в темноте трудно было разглядеть её выражение лица, поэтому он решил не тянуть, будь что будет.
— Мил, понимаешь, я влюбился, — быстро, будто боялся сам себе в этом признаться, раскрыл карты Лёха. — Там всё серьёзно, девушка очень хорошая, и с Вадимом она как с родным, но…
— Что «но»? Тебя в ней что-то напрягает? Вадик реагирует не так, как хотелось бы? — Мила, задавала вопросы, а себе отмечала, как легко становится на душе.
Ей было радостно за парня, за то, что идёт дальше, не стопорится на смерти первой супруги. И в тоже время она чувствовала, что уколов ревности с её стороны тоже нет. Значит, она отпустила его, совсем, больше их не связывают бывшие отношения. Как хорошо!
А Лёха тем временем продолжал:
— Она меня не напрягает, Маша просто клад, для такого как я, — он ухмыльнулся, про себя вспоминая все свои похождения. — Чистая, незапятнанная, вообще не знаю, почему мне так повезло, очень боюсь её потерять.
— Ну а в чём проблема то? — никак не могла уловить суть Меланья. — В сыне? Он мешает?
— Нет, что ты, тут вообще всё шоколадно, ты даже не представляешь, как они друг на друга смотрят, будто всю жизнь знакомы, он к ней ручки тянет, гулит с ней…
— Леш, давай к главному, а то я уже терпение теряю, — засмеялась Милка.
— Тамара Петровна, — коротко ответил он и сразу помрачнел. — Вот проблема. Большая проблема, истеричная, — сделал он многозначительную паузу.
— Ты ей рассказал о своей новой девушке?
— Добрые люди помогли. Видит Бог, я не хотел, чтобы так всё случилось, но вывернули наизнанку. Облили грязью и меня, и Машу, хотя она вообще ни в чём не виновата. И самое главное, что эта женщина теперь не разрешает мне с сыном видеться, дверь не открывает, уходит, на телефонные звонки не отвечает. Как с ней бороться даже не знаю. Вот решил тебя, как парламентёра отправить.
Меланья слушала Лёхин монолог и качала головой.
— Не просто будет, — подтвердила она его опасения. — Для неё внук сейчас, как мостик к погибшей дочери. Она через него пытается свою вину перед Сашкой загладить. Если закрылась, то тебе лучше немного подождать, чтобы она успокоилась, расслабилась, прожила тяжёлые для неё известия.
— Это я понимаю, я не против, но сын же и мой тоже, — ударил он со злостью по рулю. — Почему Вадик должен страдать из-за её внутренних переживаний? Я же не лишаю её внука. Я даже никуда не уезжаю, просто у меня появилась девушка… Почему всё так сложно?
— Ну, жизнь вообще штука непростая, — хмыкнула Милка.
— Да, извини, что ною. Извини, что выдернул тебя, понимаю, что тебе сейчас тоже совсем не сладко. Но, Мил, мне больше не к кому обратиться. А о тебе тёща после крестин всегда хорошо отзывалась, вот я и подумал, может, ты с ней поговоришь?
— Поговорить можно, — согласилась Мила. — Только давай договоримся так, будто я не с твоей подачи, а сама решила крестника навестить. Ей так спокойнее будет.
— Хорошо, давай так. Тогда сейчас ко мне, переночуем, а утром позвонишь ей, договоритесь о встрече, — обрадовался Лёха.