Меланья и колдун

— Да, так будет лучше всего.

Не стоит переигрывать

Утром Милка сразу набрала Тамаре Петровне. Та долго не отвечала, потом, наконец-то взяла трубку:

— Милочка, это ты? Извини, что долго не брала, я Вадечку кормила. А ты по делу или просто поболтать?

— Здравствуйте, Тамара Петровна. Я в Москве проездом, хотела заехать к вам, крестника проведать. Когда можно?

— Да хоть сейчас приезжай, ты адрес мой знаешь? Сейчас продиктую, записывай, — и женщина назвала улицу, дом, подъезд и квартиру. — А ты одна? — быстро спросила она, закончив диктовать нужную информацию.

— Одна, а что? — переспросила Мила.

— Нет, ничего, просто так спросила. Приезжай, будем ждать.

Меланья отключила звонок и вопросительно посмотрела на Лёху:

— Отвезёшь?

Тот кивнул, и стали собираться. Буквально через час Мила стучала в дверь нужной квартиры. Тамара Петровна ждала, открыла сразу же, а увидев Меланью, слегка опешила. Стала понятно, что о пожаре она ничего не знает.

— Да, вот так. — проговорила смущенно Милка и шагнула в квартиру. — Неужели Лёшка ничего не рассказывал?

— Нет, а что произошло? Боже мой, Милочка, как же так? — запричитала женщина, разглядывая шрамы от ожогов и голову в косынке.

— В пожарном акте записано: воспламенение проводки. А я спала.

— Ужас, ужас, — бормотала Тамара Петровна. — Пойдём пока в кухню, Вадим уснул недавно. Мы с тобой пока чаю попьём, поговорим.

Они переместились из прихожей в светлую кухню. Мила села за стол, а мама Саши хлопотала, зажигая газ под чайником и доставая угощения. Она расспрашивала девушку о трагедии, сочувственно вздыхала и цокала языком. Наконец, стол накрыт, Тамара Петровна приземлилась на табурет рядом с Меланьей и решила поведать о своей проблеме.

— У нас тоже не всё сладко, — задумчиво качала она головой. — Лёшка-то, что учудил, обормот, бабу завёл… Представляешь, только Сашеньку похоронили, а у него любовь, эх, убила бы, — со злостью добавила она.

— Это он вам сам рассказал? — сделала удивлённый вид Мелана.

— Нет конечно, расскажет он… Знакомая увидела, как он с ней и сыном по парку гулял, счастливый такой, прям светится. Вдовец называется, ну разве так можно?

Мила опустила глаза и сделала глоток чая.

— Вот и я думаю, что это бессердечно, — приняла её молчание за согласие тёща Лёхи. — Да ещё эта девка, явно деревенская, наверняка прописаться здесь хочет, вот и окучивает парня.

— А Лёшка что сам говорит? — спросила Меланья.

— Говорит он, — фыркнула женщина. — Кто его слушать будет? У меня разговор короткий, внука ему больше не даю на прогулки, нечего Вадику с чужими тётками знакомиться.

— Ну а в гости к сыну приходит? Помогает вам? — дотошно расспрашивала Милка.

— Я сюда его не пускаю, не нужен нам такой папаша, мы с Вадечкой и без него проживём, — во взгляде Тамары Петровны читалась глубокая обида.

— Да уж, ситуация непростая, — многозначительно вздохнула девушка. — Я вас очень понимаю, вам за Сашу обидно, она ваша дочь, и вам хочется, чтобы ей не было больно, так?

Из глаз женщины потекли слёзы, и она старательно стала вытирать их платком.

— Так, — грустно отозвалась она на вопрос.

— Вам кажется, что Саша видит то, что происходит и злится на своего мужа за измену, так?

— Так, — снова всхлипнула Тамара Петровна.

— А вспомните, пожалуйста, любила ли ваша дочь своего мужа?

Во взгляде женщины полыхнули огоньки злости, она плотно сжала губы и долгим взглядом посмотрела в окно.

— Это он тебя подослал? Чтобы ты меня уговорила ему Вадима отдать? Если так, то даже не пытайся. Я уже всё решила, моего века хватит, чтобы внука на ноги поставить, а чужие советы нам не нужны, — обрубила она попытки наладить контакт.

— Я вам не советчик, — спокойно согласилась Мелана. — И меня никто не подсылал. Но поверьте, там… — она сделала многозначительную паузу и указала пальцем вверх. — Там совершенно по-иному рассуждают. Александра спокойно ушла, отдав сына в надёжные руки любимого мужа и матери. Она знала, что вам можно доверить самое дорогое, и доверила. Но время идёт, и заменить ребёнку погибшую мать сможет лишь приемная мать или мачеха, но никак не бабушка, понимаете? И отец в жизни мальчика играет первостепенную роль, а вы хотите Вадима лишить этого.

Мила, подперев руками подбородок, внимательно смотрела на Тамару Петровну. А та упорно не поворачивала к ней лицо, уставившись в окно, и утирая слёзы.

— Каждый ребёнок очень любит бабушку. Бабушка добрая, ласковая, готовая всегда помочь и защитить. А если вы будете стоять на своём, то у Вадима не будет ни мамы, ни папы, ни бабушки, а только что-то среднее в одном лице. Вы этого хотите для своего внука? А Саша, как думаете, она этого желала своему сыну?

— Хватит меня учить, не доросла еще, — закричала женщина. — Уходи! Не хочу с тобой больше разговаривать! И дорогу сюда забудь, — бесновалась она, наконец обернувшись к крёстной внука.

Их глаза встретились, и Мила крепко зацепилась за взгляд Тамары Петровны, не давая ей его отвести.

— Смотрите, что будет, внимательно смотрите и хорошенько запоминайте. Сейчас не я вам показываю, а вы сами всё видите. Только видите не абстрактно, как думаете, а детально, как будет в жизни. И поверьте мне, будет именно так.

Тамара Петровна заворожено смотрела Милке в глаза. На лице её была то живая радость, то мимолётная грусть. Погружаясь всё дальше и глубже, женщина становилась все серьёзней, во взгляде читалась обеспокоенность и иногда откровенный страх. На смену этому настроению пришла обреченность, безысходность и боль.

Мила сморгнула, прервав кино в голове у бабушки крестника, и встала из-за стола.

— Я загляну к Вадику, а вы посидите здесь, подумайте над тем, что вы увидели.

Казалось, что Тамара Петровна не реагирует, что она ещё там, переживает то, что увидела снова и снова. Мелана не стала ей мешать и пошла в комнату к малышу, который как раз проснулся и гулил у себя в кроватке. Какой славный. Вадим увидел крёстную, но не заплакал, а лишь нахмурил бровки.

— Привет, богатырь, — улыбнулась она ему и взяла на руки. Вадик смешно причмокивал губками и разглядывал Меланью. — Давно мы с тобой не виделись, какой ты большой вырос. А глазенки какие любопытные, — Мила, легко покачивая крестника, присела на диван.

В комнату молча вошла бабушка и села рядом. Тамару Петровну будто сдули, от гордости не осталось и следа, сейчас рядом просто усталая женщина, которая принимает нелёгкое для себя решение.

— Мила, скажи, всё, что ты мне показала — это правда?

— Я вам ничего не показывала, просто вы заглянули в отражение своих мыслей через меня, — продолжала тютюшкать малыша Меланья. — Когда вы думали о своей дальнейшей жизни, то не учитывали много нюансов, мелочей, ситуаций. А я помогла вам увидеть полную картину, с разных сторон, не учитывая мнения и установки, а как есть. Что вы увидели?

— Я увидела, как виновата перед внуком, — задумчиво сказала Тамара Петровна.

— А почему? В чём вы увидели свою вину? — мягко допытывалась Мила.

— Я всё поняла, поняла, — обессилено прошептала женщина. — Просто мне страшно, а вдруг они не справятся?

— Справятся, можете не сомневаться, — утвердительно кивнула Мила. — И вы всегда сможете прийти на помощь, поддержать, направить. Но не берите всё на себя, у вас в этой жизни своя роль, не стоит переигрывать.

— Да, наверное, ты права, — согласилась она. — А я ведь действительно устала, очень устала. Из офиса на удалёнку перешла, по ночам работаю, сплю урывками, хорошо, что хоть Вадим спокойный.

— Тамара Петровна, давайте сделаем так, я ещё не знакома с девушкой Лёхи, но обещаю, что обязательно с ней встречусь, пока в Москве. А там я вам скажу своё мнение, хорошо?

— Да, Милочка, это будет просто идеально, чтобы я попусту не нервничала, спасибо тебе, дай Бог здоровья.

— Вот и договорились, — Меланья улыбнулась и вручила Вадима бабушке. — Хороший парень растёт, крепкий. Повезло ему с бабушкой, хорошо кормит.