Страница 8 из 240
Глава 4. Вход в Императорский дворец
Эти прекрасные чёрные глаза, ранее бездушные и лишённые блеска, теперь искрились живыми эмоциями. Цзин Шао лишь беспомощно улыбнулся, глядя на супруга. Он хотел сказать Цзюнь Цину, чтобы тот перестал вести себя столь робко, но, если уж на то пошло, в их предыдущей жизни именно Цзин Шао, надменный и тщеславный, смотрящий на всех свысока, отказывался прислушаться к нему, что и привело к столь печальному концу. В итоге, когда Цзин Шао оказался на самом дне, нашлось немало желающих кинуть в него камень [1]. В улыбке мужчины проступила горечь.
[1] В оригинале здесь китайская идиома 墙倒众人推: «Когда крепостная стена вот-вот рухнет, каждый хочет подтолкнуть её», что означает «нападать на человека, когда он находится в самом слабом состоянии»
- Ваше Высочество, мы прибыли, - вежливо объявил евнух Чунь Си, как только носильщики остановились и опустили паланкин. В обычных обстоятельствах принцу и его консорту было бы позволено доехать в паланкине до внутреннего дворца, но сегодня они совершали официальный визит во дворец Императрицы. Согласно традиции, у ворот они должны были пересесть в подготовленную для них повозку. Окруженные дворцовыми слугами со всех четырёх сторон, двое супругов провели остаток пути в молчании [2].
[2] В конце главы есть изображение такой повозки
После утреннего собрания двора Император Хун Чжэн сразу же направился во дворец Луань И и вместе с Императрицей ждал в главном зале прибытия новобрачных. В свои сорок лет Император Хун Чжэн был в самом расцвете сил, он был достойным правителем, спокойным и мудрым. Он обладал внушительной аурой, заставляющей чиновников дрожать в его присутствии.
При виде своего помолодевшего на 12 лет Отца-Императора Цзин Шао сжал прикрытые широкими рукавами ладони в кулаки. Медленно разжав пальцы, он вместе с Му Ханьчжаном почтительно поприветствовал Императора и Императрицу.
Император Хун Чжэн поздравил Цзин Шао, а затем проронил несколько слов:
- Теперь ты взрослый, отныне думай, прежде чем говорить и действовать. Я не хочу слышать об инцидентах, подобных тому, что произошёл с чайным столиком твоей Матери-Императрицы.
- Ваш сын понимает, спасибо Вам, Отец-Император, за Ваши наставления, - безразлично ответил Цзин Шао, на его лице явно отражалось нежелание следовать этому приказу.
- В честь такого счастливого события, Ваше Величество, прошу, больше не вините его, - наблюдающая за всей сценой Императрица, поспешно рассмеялась, и постаралась разрядить обстановку. - Сегодня к нам пришла наша невестка.
Стоявшая неподалёку дворцовая служанка быстро подошла и положила перед Императором и Императрицей подушку. Му Ханьчжан шагнул вперёд, опустился на колени, чтобы поклониться Императору Хун Чжэну, затем поднял чашку чая над своей головой:
- Отец-Император, пожалуйста, примите эту чашку чая.
Все его действия и манеры были идеальными, их грации и отточенности позавидовал бы самый образованный джентльмен.
Император Хун Чжэн принял чашку, поднёс ко рту одним плавным движением, сделал глоток и улыбнулся:
- Я и не догадывался, что второй сын Му Цзиня получил столь прекрасное воспитание.
Довольный Император наградил Цзюнь Цина белым нефритом.
- Благодарю Вас, Отец-Император, - Му Ханьчжан с достоинством принял подарок. Повернувшись в сторону Императрицы, он вновь опустился на колени и предложил ей чай.
Императрица улыбнулась и неторопливо приняла чашку, но вместо того, чтобы позволить ему подняться, повернулась к Императору:
- Ваше Величество очень проницательны. Говорят, что второй сын Му Цзиня был признан очень одарённым в кругу молодых столичных дворян, не достигнув и семнадцати лет.
- Неужели? - на этот раз в голосе Императора Хун Чжэна звучал неподдельный интерес. Редко кто обладал возможностью принять участие в гражданском экзамене в возрасте семнадцати лет. Раньше до Императора доходили слухи лишь о старшем сыне Великого Маркиза Севера, так что эта новость стала для него сюрпризом. Сын наложницы, неогранённый алмаз. Какая жалость, если бы ему позволили сдать гражданский экзамен, он, безусловно, занял бы высокий пост при дворе, а Великий Маркиз Севера получил бы значительную поддержку. Да уж, в самом деле досадно.
- Это лишь шутки моих друзей детства. Не стоит воспринимать это всерьёз, - Му Ханьчжан уже долго стоял на коленях, ему становилось всё хуже и хуже, с лица схлынули краски, но он держался прямо. Улучив момент и вставив в разговор свою реплику, он смог обратить внимание на то, что всё ещё стоит на коленях.
- Ох! Дитя, почему у тебя такой бледный цвет лица? - воскликнула Императрица, бросив быстрый взгляд на Цзин Шао, чтобы увидеть его реакцию. Тот казался абсолютно безразличным и даже не потрудился прийти на помощь Му Ханьчжану. Удовлетворённо сощурившись, Императрица передала Му Ханьчжану красивую шкатулку, полную бесценных сокровищ.
Му Ханьчжан посмотрел на чересчур щедрый подарок и, вспомнив слова Цзин Шао, сказанные в паланкине, принял его без колебаний. Когда он вставал, его зрение на секунду потемнело, а тело слегка покачнулось. Дворцовая служанка быстро шагнула вперёд и поддержала его за руку.
- Поскольку тебе нездоровится, вы оба можете вернуться домой, - Император Хун Чжэн жестом приказал им удалиться.
Му Ханьчжан заверил дворцовую служанку, что более не нуждается в поддержке. Цзин Шао равнодушно вышел из зала, не проронив ни слова. Лишь Небеса знали, как сильно он в этот момент желал подхватить Цзюнь Цина на руки и вынести его отсюда в своих объятиях. Однако они всё ещё находились в Императорском дворце, так что ему пришлось сдержать свой порыв и изобразить невозмутимость.
Достигнув дворцовых врат, Му Ханьчжан спустился с повозки и посмотрел на холодного и бесчуственного мужчину, который удалялся от него большими шагами. Му Ханьчжан горько улыбнулся и посмеялся над собственной глупостью. Неужели он правда на что-то надеялся? Конечно же эти короткие мгновения нежности были всего лишь иллюзией.
Стараясь не отставать, он ускорил шаг. Но не прошло и секунды, как перед его глазами внезапно потемнело. Му Ханьчжан внезапно понял, что не в силах управлять своим телом, и ему оставалось лишь ждать удара о землю. Но вместо боли он почему-то ощутил тепло чужих объятий.
- Цзюнь Цин, что случилось?
Когда Му Ханьчжан спустя несколько секунд вновь открыл глаза, он увидел встревоженное лицо Цзин Шао.
Цзин Шао успел заметить, как он упал в обморок, и в мгновение ока поймал его в свои объятия. Отнеся мужчину в паланкин, он приказал:
- Чунь Си, ступай в Императорский Двор Врачевания и попроси лекаря Цзян Хуаня прибыть в поместье Принца Чэна.
Затем он отдал приказ носильщикам:
- Немедленно направляемся в мой дворец!
- Есть! - ответили слуги в унисон, быстро подняв паланкин. Чунь Си торопливо побежал за целителем.
- Цзюнь Цин? Цзюнь Цин? Что у тебя болит? - Цзин Шао прижал к груди лежащего в его объятиях мужчину и коснулся его лба. - Как давно у тебя началась лихорадка?
Му Ханьчжан молчал. Этот человек был то страстным, то холодным, как же трудно было его понять. Перед лицом Императора этот человек взирал на него с таким разочарованием, что Му Ханьчжан чувствовал себя ущербным. Страдая от боли, ослабев телом, а затем получив удар в самое сердце, он, наконец, не вынес. Му Ханьчжана охватило уныние, и его сознание постепенно угасло.
- Шао-эр [3], кажется, недоволен браком, который я для него организовала, - смущённо сказала Императрица, как только двое мужчин покинули зал.
[3] Шао-эр - ласковое прозвище Цзин Шао; эр - суффикс, обозначающий, что говорящий находится в очень близких отношениях с упомянутым человеком.