Страница 26 из 240
- Ты - Ванфэй, все эти вопросы должны быть улажены согласно твоим пожеланиям. Если ты считаешь, что это слишком хлопотно, то пусть с этим разбирается До Фу. Завтра я попрошу Сун Линсинь передать тебе все бухгалтерские книги.
После всего, что было сказано за эти два дня, Цзюнь Цин по-прежнему показывал столь холодное отношение к нему. Цзин Шао почувствовал усталость. Теперь, когда слухи о его жестокости начали распространяться в столице, никто в этом мире не осмелится доверять ему. Молча поднявшись, Цзин Шао снял верхние одежды и, не глядя больше на Му Ханьчжана, забрался на кровать.
- Ваше Высочество... - Му Ханьчжан смотрел в спину Цзин Шао и почувствовал небольшой укол в сердце. Поняв, что мужчину обидели эти нарочитые слова, он поджал губы и присел на постель. Положив руку на плечо человека, повёрнутого к нему спиной, он сказал: - Ваше Высочество, Чэнь не имел ничего такого в виду. Для того чтобы проверить записи в бухгалтерских книгах прошлых лет, Чэнь должен будет просмотреть их одну за другой. Будет лучше, если самая последняя бухгалтерская книга будет передана в следующем месяце. В противном случае, если Чэнь будет незнаком с делами поместья, начнётся беспорядок.
Лежит лицом к стене, молчит...
Его потрясли за плечо - всё ещё молчит...
Му Ханьчжан придвинулся ближе и украдкой взглянул на лицо Цзин Шао. Увидев, что глаза мужчины закрыты, он тихо позвал:
- Шао? Ты меня слушаешь?
- Я ничего не слышал, - Цзин Шао повернулся назад, и поскольку Му Ханьчжан навис над ним, то при этом неожиданном движении мужчина потерял равновесие и упал на него. Цзин Шао повернул голову, прижавшись щекой к подушке, и перестал двигаться.
Му Ханьчжан, упавший на него, тихо рассмеялся при виде этой картины:
- Тогда я повторю. Завтра Чэнь прикажет принести бухгалтерские книги прошлых лет, чтобы тщательно их изучить. В первый день следующего месяца Сун Фужень передаст последнюю бухгалтерскую книгу.
Когда Цзин Шао услышал это, его сердце наконец успокоилось. Одним движением он прижал к себе человека, который лежал на нем сверху, и перекатился вместе с ним, сменив их позиции.
- Ваше... Ваше Высочество... - Му Ханьчжан не мог понять, как они оказались в столь двусмысленной позе.
Цзин Шао наморщил лоб, посмотрел на тонкие, чуть приоткрытые бледные губы и наклонился, прижимаясь к ним своими губами.
- Н-н... - Му Ханьчжан широко распахнул глаза, не зная, как ему реагировать. Он только и успел ощутить, как мягкие и тёплые губы запечатали его собственные. Это было лёгкое прикосновение, словно стрекоза коснулась глади озера, но ему показалось, что оно продлилось нескончаемо долго.
- Это наказание. В следующий раз, когда ты попытаешься заговорить со мной так отстранённо-вежливо, будешь наказан подобным образом за каждое произнесённое тобой слово, - Цзин Шао улыбнулся, довольный собой.
- Я... - Му Ханьчжан потерял дар речи и отвернулся в сторону, отказываясь смотреть на этого человека, но всё его лицо было пунцовым от смущения.
Видя супруга таким, Цзин Шао почувствовал, как дрогнуло его сердце. Не удержавшись, он поцеловал мужчину в щёку, очертив пальцем линию подбородка, склонился к шее, нежно целуя и покусывая её.
- Н-н... - тело Му Ханьчжана задрожало, его дыхание также стало рваным и поверхностным. - Ваше Высочество... не... ах~
Цзин Шао уже отодвинул лацкан его одежды и, услышав эти слова, укусил изящную ключицу:
- Зови меня Шао!
- Н-н-н... - Му Ханьчжан услышал, как дыхание нависшего над ним мужчины становится всё грубее и тяжелее, и вслед за этим почувствовал изменения внизу его живота. Он тут же напрягся всем телом: - Шао... не надо...
Услышав неподдельный страх в его голосе, Цзин Шао поднял голову и обнаружил, что ранее покрасневшее лицо мужчины теперь стало смертельно бледным. Он тяжело вздохнул и перекатился на бок, ложась рядом.
Му Ханьчжан прикусил губу. Как жене, ему не следовало отказывать мужу в близости. Однако произошедшее той ночью слишком глубоко отпечаталось в его памяти. Даже если он знал, что не имел права отказывать, он не мог выдавить из себя ни слова и лишь судорожно сжимал в руках уголок одеяла.
В назначенный час слуги погасили свет снаружи, и внутри комнаты внезапно потемнело. Одна из служанок, ответственных за ночное дежурство, вошла лёгкими, осторожными шагами и аккуратно опустила занавес на кровати, а затем быстро вышла наружу.
Цзин Шао немного успокоился и, почувствовав, что жар в его теле отступил, он потянулся и завернул лежавшего рядом человека в одеяло.
- Прости... - услышал Цзин Шао тихий голос.
Горько усмехнувшись самому себе, он заключил супруга в объятия и ответил:
- Ничего страшного, засыпай.