Страница 235 из 240
– Я сделаю все возможное, чтобы охранять Хуайнань для императора.
В третьем году правления Шэнъюань король Хуайнань зачитал при дворе наследие Тайцзу, в апреле вернулся в главный город Даньян, а в мае вошел в Цзянчжоу.
– Ваше Величество, король Хуайнаня полагается на наследие Великого Предка, и делает все, что он хочет в Цзяннани, а Хуайнань находится в 800 милях от столицы, поэтому очень опасно оставлять всё как есть! - Военный министр сказал с горьким выражением лица.
– Ваше Величество, в последние несколько лет мы воюем по всем направлениям, и казна уже в убытке, - Министр внутренних дел также последовал примеру военного министра.
Цзин Чэнь сидел за столом в императорском кабинете, бесстрастно слушал обсуждения нескольких важных министров, дулся в душе и яростно смотрел на принца, который сидел в стороне и пил чай.
Цзин Шао незаметно запихивал в рот закуски, когда чуть не подавился взглядом родного брата, и поспешно сделал большой глоток воды.
Так называемое вторжение короля Хуайнаня в Цзянчжоу на самом деле было попыткой Гу Хуайцина насильно заключить брак, поглотив другой город, а затем затаившись; а дефицит в государственной казне был результатом военных расходов Цзин Шао, скрывшего много денег, которые позже были честно переданы Цзин Чэню, и даже Гу Хуайцин передал свою долю. Но обо всем этом нельзя было говорить открыто, и Цзин Чэнь мог лишь временно хранить деньги, а если бы они попали прямо в казну, это стало бы явным доказательством вины Цзин Шао. Поэтому Цзин Чэню ничего не оставалось, кроме как еще несколько раз взглянуть на младшего брата, чтобы выместить на нем свой гнев.
– После смерти императрицы гарем остался без хозяина, так почему бы императору просто не пообещать королю Хуайнань ......, - шепотом сказал Ма Жуо.
Несколько старых министров смотрели друг на друга, не смея произнести ни звука.
– Вы и другие думаете так же? - Цзин Чэнь обвел взглядом круг людей.
– Король Хуайнань никогда не желал жениться во дворце, и редко можно найти особу, которая понравится ему. Это было бы большим благословением для будущих поколений. Но император не хочет жениться, никто не осмеливаются сказать больше, в конце концов, император не брал наложницу-мужчину, даже с момента основания дворца не отдавал предпочтение мужчине,должно быть не интересуется мужчинами ...... верно?
При взгляде на доску, полную черных и белых фигур, у Цзин Шао разболелась голова, у него никогда не было таланта к игре на цине, шахматам, каллиграфии и живописи, не говоря уже о том, чтобы играть против старшего брата, у него есть только судьба быть убитым.
Цзин Чэнь наблюдал, как морщит нос его брат, когда его убивают, и его беспокойное сердце постепенно размягчилось от удовольствия:
– Ты не сказал, что учишься у Хуанчжана, ты и сейчас такой непрогрессивный.
– Цзюнь Цин всегда уговаривает меня поиграть и отказывается играть со мной как следует, - Цзин Шао почесал голову, не зная, куда положить фигуру дальше, поэтому он положил её в случайное место, и неудивительно, что его брат поймал её и съел несколько порций подряд.
– Сяо Шао, - Цзин Чэнь посмотрел на своего младшего брата, глаза которого вспыхнули улыбкой при упоминании Ванфэя: - когда Хуанчжан еще не был маркизом, ты когда-нибудь думал отпустить его?
– А? - Цзин Шао возился со своими шахматными фигурами, хотя он не знал, почему его брат вдруг спросил об этом, он все же честно покачал головой:
– Я не думал об этом.
– Если он поженится, то будет только во внутреннем дворце, сможешь ли ты это вынести?
Он спрашивал себя, не испытывает ли он желания к Гу Хуайцину, но не знал, жадничает ли он из-за его внешности, или он действительно прикипел к нему сердцем, но мысль о том, что такой великолепный человек будет заперт в гареме, сражаясь с группой женщин, заставляла его чувствовать раздражение.
– Мне жаль Цзюнь Цина, но я знаю, что никогда не полюблю никого, кроме Цзюнь Цина, и я не могу быть несчастлив без него, но пока я могу быть с ним, я сделаю все возможное, чтобы дать ему все, что он хочет, и я не позволю ему быть обиженным.
Цзин Чэнь спокойно выслушал слова брата, не сказав ни слова.
– Брат ...... - Цзин Шао посмотрел на своего брата и, наконец, не смог удержаться от вздоха. Перед отъездом из резиденции его Ванфэй неоднократно предупреждал его, что он не может напрямую давать брату любовные советы, потому что Цзин Чэнь, как император, несомненно, более предусмотрителен, чем он. С древних времен нельзя было иметь и реки, и горы, и красоту, а теперь появилась такая хорошая возможность, он так и не понял, в чем сомневался его брат, но оказалось, что это была жалость к Гу Хуайцину .......
После ухода брата Цзин Чэнь сидел в императорском саду и смотрел на опадающие цветы.
– Каждое поколение королей Хуайнаня называют Гу Хуайцин, так неужели у тебя в детстве было другое имя?- именно этот вопрос он задал, глядя на тонкое лицо мужчины.
– Если ты дашь мне нефритовую застежку, я расскажу тебе.
– Просто не говори этого"- увидев его улыбку в тот момент он нашел ее чрезвычайно красивой, поэтому не принял во внимание его грубость.
– Фэн Си, - Гу Хуайцин двинулся, чтобы взять нефритовую застежку, улыбаясь от уха до уха:
– Когда я был ребенком, меня звали Фэн Си.
Во втором месяце четвертого года Шэнъюань, в годовщину смерти императрицы, придворные попросили новую императрицу. В третьем месяце император Шэнъюань постановил, что он будет уважать наследие покойного императора Тайцзу, женится на Гу Хуайцине, короле Хуайнаня, как на своей императрице и отзовет вотчину Хайнаня. Император Шэнъюань оценил талант Хуайцина и назначил его министром.
Хотя Гу Хуайцин считался преемником, свадьба проходила с большой роскошью и соблюдением всех условий, так как это было наследие Великого Предка, а императрица была из королевской семьи. Десять миль красной дорожки, все небо праздновало.
Цзин Чэнь толкнул дверь внутренней комнаты дворца Фэнъи и посмотрел слегка пьяными глазами на человека, сидящего в свадебном платье, похожем на его собственное, расшитом великолепными золотыми фениксами, которые выделяли красивое лицо, становившееся все более очаровательным.
Медленно подойдя и взяв со стола кубок с вином, Цзин Чэнь протянул кубок, но не спешил его пить, а лишь тихо посмотрел на него:
– Стоит ли оно того?
Неужели стоит отказаться от всего только ради него, человека, который несет на своей спине весь мир и которому суждено не вкладывать в него все свои силы?
Гу Хуайцин потряс золотой кубок в своей руке и встал, чтобы скрестить руки с императором:
– Ночь в комнате невесты, как император может быть таким неловким.
Цзин Чэнь не стал больше задавать вопросов, а лишь скрестил руки и выпил вино из своего кубка.
Свет свечи отражал лицо Гу Хуайцина, и в полумраке оно немного напоминало демона. Поглаживая мягкий зеленый шелк, он облегченно вздохнул.
– Какова причина вздоха Вашего Величества?
Гу Хуайцин вытянул длинный тонкий палец и постучал им по губам:
– **Времени мало, Ваше Величество не должно его тратить.
Цзин Чэнь медленно развязал поясок с вышитым узором феникса, открывая свою мускулистую грудь, и слегка поцеловал:
– Раз ты согласен выйти за меня замуж, я не подведу тебя.
Гу Хуайцин искривил свои узкие глаза и спокойно ждал, пока его муж снимет с себя всю одежду, затем, перекатившись, он прижал императора к себе:
– Ваше Величество отдыхайте, я буду служить вам.
– Нет,- нахмурился Цзин Чэнь, чувствуя, что это немного неприлично, и перекатился, чтобы прижать Гу Хуайцина к себе: