Страница 231 из 240
Глава 105. Конец
Цзин Шао был ошеломлен в течение долгого времени, не в силах ничего сказать. Эти два указа были абсолютно противоположны. Отец говорил ему, что верность приведет к вечной славе, а жадность - к вечной гибели.
– Твоя мать назвала тебя Шао, потому что хотела, чтобы ты был похож на Сяо Шао Цзючжана, чтобы принести благословение и мир Дачену, - вздохнул император Хун Чжэн,- Я видел, как ты вырос из маленького ребенка в могущественного принца, как я могу не быть счастливым? Но я император Дачен, поэтому я должен думать о стране и обществе, хотя я и император, я не могу всегда делать то, что хочу. Я только надеюсь, что вы, братья, сможете защитить друг друга и не подвести свою мать.
– Отец ...... - Цзин Шао поднял голову, его глаза немного покраснели, он никогда не слышал, чтобы отец так хвалил его, и это был первый раз, когда он услышал эти слова после двух жизней.
– Сердца недостаточно, и все сводится к слову "жадность". Вчера вечером я пришел в себя, перечитал рукописные записи Великого Предка и понял, что ослушался его желания.
Император Хун Чжэн вздохнул, достал из-под подушки желтоватую брошюру и передал ее Цзин Чэню, его голос был немного ниже, чем раньше, и он даже слегка вздохнул:
– Дело Хуайнаня должно соответствовать желаниям Великого Предка и не должно быть принудительным.
Цзин Чэнь взял брошюру и замолчал. Рукописные записи Великого Предка хранились у сменявших друг друга императоров династии Чэнь.
Император Хун Чжэн взмахнул рукой, и министр Правосудия открыл третий указ, только на этот раз он был не таким гладким, как раньше, и слова читались с осторожностью:
– Принц Жуй Цзин Чэнь, Дуань Хуэй и благосклонный, послушный мандату Неба и сердцам народа, должен наследовать великое правление и сменить меня на посту императора.
Цзин Чэнь молча принял императорский указ и трижды почтительно поклонился императору Хун Чжэн.
– Я доверил тебе правление императорством и страной, поэтому ты должен изучать учения предков, быть усердным в управлении, любить народ и постоянно размышлять о себе, - голос императора Хун Чжэна становился все слабее и слабее, и он взял руку Цзин Чэня в свое сердце, - Цзин Шао - твой родной брат, если ты совершишь большую ошибку в будущем, ты должен помнить о братской любви, которую он проявил, держа тебя сегодня позади себя.
– Этот сын подчиняется приказу.
Даже у Цзин Чэня не могли не покраснеть глаза.
– Отец!
В мире не было отца, который не любил бы своих детей, но только чувство отца к нему было непонятно до сих пор. В предыдущей жизни отец не раз терпел его и давал ему шанс на жизнь .......
– Хорошо храни опору своих предков, твой отец и твоя мать будут ...... присматривать за тобой ......
Голос императора Хун Чжэна постепенно становился легче, как будто он вспоминал мягкую и достойную императрицу Юань, а уголках его губ появились следы улыбки.
На шестнадцатом году правления Великого Чэнь Хунчжэна император Хунчжэн умер во дворце после продолжительной болезни в возрасте сорока восьми лет.
– Отец!
Цзин Шао потянул за угол одеяла, не в силах перестать рыдать, горная гробница рухнула, отец-император умер, хотя он сделал все, что мог, он не мог соперничать с Небом.
Цзин Чэнь плотно сжал губы, его красные глаза не могли остановить горячие слезы, беззвучно скатившиеся вниз.
– Ваше Величество, не плачьте и не губите свое здоровье, - Ань Сянь и министр министерства Правосудия были заняты тем, что помогали Цзин Чэну, уже изменив обращение на Ваше Величество.
Сяо Юань поднял Цзин Шао и протянул ему парчовый платок:
– Ваше Величество, пожалуйста, пожалейте себя, вас ждет еще много дел.
Цзин Шао взял платок и вытер лицо, позволил слуге поправить лацканы, и взял предложенный ему Шан Фан Бао Цзянь.
– Кто сделал яд?
Министр министерства Правосудия сказал: – Покойный император был очень болен, поэтому у меня не было времени выяснить это.
Цзин Шао посмотрел на него и уже собирался что-то сказать, когда Цзин Чэнь остановил его:
– Ань Сянь иди и позови всех императорских сыновей.
–Слушаюсь.
Ань Сянь поклонился в ответ и повернулся, чтобы уладить дела.
– Цзин Шао, иди и быстро разверни императорские войска, внезапная смерть отца, как опасаются, вызовет неприятности.
Цзин Чэнь четко и методично распределил обязанности всех людей.
– Слушаюсь, - Цзин Шао ответил, сжимая в руке меч, и как раз дошел до двери, когда Ань Сянь споткнулся.
– Ваше Величество, это нехорошо, императорская армия внезапно окружила главный зал,- Ань Сянь был в панике, изначально императорская армия была переведена во дворец предыдущим императором, чтобы не дать императорскому сыну захватить дворец, но если императорская армия захватит дворец, у них не будет возможности сбежать.
Когда Цзин Шао услышал это, он не стал больше задавать вопросов и сразу же устремился прочь.
Под нефритовыми ступенями императорская гвардия аккуратным шагом приближалась к дворцу, восемнадцать всадников Мо Юня отступили к нефритовым ступеням, а командир императорской гвардии, на удивление, отсутствовал, его заменил заместитель командира Линь Ган.
– Отец-Император распорядился, чтобы дворцовая и императорская гвардия временно перешли под юрисдикцию принца, - Цзин Шао холодным взглядом посмотрел на неподвижных императорских гвардейцев и достал стрелы императорской гвардии, - Вы должны быстро охранять дворцовые ворота, никому не разрешается входить.
– Не слушайте его глупости, - из толпы медленно выехал на лошади человек, это был четвертый принц Цзин Юй, - принц Жуй и принц Чэн замышляют узурпировать власть, тот, кто убьет принца Чэна и принца Жуй, получит большое вознаграждение!
Му Ханьчжан со своими левым и правым генералами направился прямо к пустынному лесу на восточной окраине деревни, где Жэн Фэн руководил обучением своих войск. Увидев его, он вышел вперед и отдал честь. Жэн Фэн изначально набирал мастеров боевых искусств во дворе, но когда он набрал почти всех, Цзин Шао попросил его набрать частную армию, и теперь он был командиром этой команды.
– Военный талисман Его Высочества здесь, готовьте свои войска и будьте готовы к бою!
Му Ханьчжан зажег военный талисман, подаренный Цзин Шао.
– Этот подчиненный получает приказы!
Жэн Фэн, естественно, узнал супруга принца и без колебаний начал реорганизовывать свои войска. Из глубины густого леса выводили лошадей, кавалерия вела лошадей, пехота была в подобающем облачении, в порядке, почти неотличимом от войск самого Цзин Шао.
– Эти дикие солдаты даже обучены очень хорошо, принц действительно способный.
Правый генерал вздохнул в восхищении.
Жэн Фэн выровнил свои войска и вышел вперед, чтобы доложить:
– Ваше Высочество, 3723 человека, которые находились в бесплодном лесу, все были реорганизованы.
– Сколько здесь всадников?
Му Ханьчжан приказал людям стоять на сторожевой башне, чтобы следить за направлением столицы, и не сходил с нее, готовый к войне.
– Одна тысяча конницы, пятьсот лучников, а остальные - пехота, - Жэн Фэн ответил.
Му Ханьчжан кивнул, сделал глоток из бутылки с водой, переданной ему правым генералом, и спокойно ждал новостей от Цзин Шао.
Небо постепенно темнело, пока солнце не село на западе, когда солдат на сторожевой башне вдруг закричал:
– Маркиз, из Имперского города поднимается дым и огонь красного цвета.
– Поехали!
Му Ханьчжан сжал поводья и громким голосом приказал: - Кавалерия вперед!
Изначально это была просто мера предосторожности, думая, что даже если император Хун Чжэн умрет, он уже все подготовит, и шансов на использование его частной армии будет немного, ведь после того, как такая вещь была выставлена на всеобщее обозрение, ее нельзя было использовать второй раз, а если ее использовали неправильно, это могло привести к серьезным неприятностям. Но теперь, похоже, во дворце произошло нечто такое, с чем Цзин Шао не может справиться.