Баламут 4

В общем, тыкаешь в пиктограмму «россыпь звезд», выбираешь один из шести предустановленных режимов, задаешь точку перехода и открываешь коридор через два, четыре или шесть буферных мира. Ну, а буквенные обозначения понятны даже для даунов: «Тэ-Эс» — «коридор» через Ту Сторону, «Эм» — через миры с высоким магофоном, «Бэ-Эм» — без магии и так далее. В общем, разберешься. Или попросишь помощи у моей девочки — она принимала активнейшее участие в работе над этой хренью и бредит о маготехнологиях не так заумно, как старый хрыч…

…Юмми и Файяну Амрас подобрали в кабинете Маришки и провели в поместье Та Кальм по новому «коридору». Там упали на хвост Раймсу, в темпе добрались до летного ангара и загрузились в наш флаер. А уже минут через сорок влетели на «небольшой» частный космодром и приземлились на темно-серый прямоугольник, оказавшийся посадочной плитой для гражданского транспорта.

Пока она опускала машину на глубину добрых двухсот метров, владелец всего этого великолепия прислал на мою «клипсу» очередной тяжеленный информационный пакет и довольно хохотнул:

— Думаю, что ЭТО пополнение твоей коллекции порадует значительно больше, чем вчерашнее!

Меня неслабо восхитило и «вчерашнее». Но напрашивавшийся вопрос я все-таки задал:

— Ан Тиис расщедрился на что-то особенное?

Шеллемец закатил глаза, помучил меня паузой и с придыханием озвучил три слова:

— «Темрис», «Кереш» и «Алз»!!!

Эти термины лично мне ни о чем не говорили, поэтому я перевел взгляд на главного эксперта рода по всему летающему и стреляющему, полюбовался стеклянным взглядом отставного начальника инженерной секции тяжелого ударного крейсера «Бенч» и вывел несчастную женщину из ступора:

— Стоящая техника?

Амрас аж задохнулась от возмущения и ознакомила меня с тактико-техническими характеристиками вроде как новейшего тяжелого штурмового бота, малого диверсионно-разведывательного корабля, начавшего поступать в ВКС Империи Марделл менее полугода тому назад, и «самого мощного» комплекса противокосмической обороны, когда-либо созданного на Шеллеме!

Большая часть озвученных цифр тоже не вызвала ожидаемого томления души, ибо в системе мер и весов этого мира я ориентировался намного хуже, чем хотелось бы, соответственно, не мог вот так влет пересчитать, к примеру, их «фаоллы в вейт» в наши километры в час, а потом сравнить с чем-нибудь аналогичным. Поэтому ограничился довольным кивком и задал следующий вопрос:

— С перегоном справишься?

Женщину чуть не порвало на части от дикой смеси предвкушения и негодования, вызванного сомнением в ее профессионализме. Но она вовремя заметила в моих глазах смешинки и ограничилась односложным ответом:

— Да!

— Значит, мы в тебе не ошиблись… — ухмыльнулся я, вывесил перед собой список «подарков», проглядел названия, не сразу, но нашел два «Беврина», закрыл картинку и улыбнулся Раймсу: — Да, ты прав — сегодняшнее пополнение очень даже ничего. Так что можем начинать…

Первый грузовой «коридор» по привычке открыл к ПИМ-у, но, увидев «пасущихся» корхов, в сердцах шлепнул себя по лбу. В этот момент Та Кальм, первым делом прикипевший взглядом к расслаблявшейся «злобной бабке», заметил тварей и нервно сглотнул:

— Это ж ваши враги, верно?

— Были ими… — кивнула Язва. — До тех пор, пока не попали в плен и не оказались в руках у Маришки. А у нее не забалуешь.

Я почему-то решил, что он не поверит. И объяснил подробнее:

— Они действительно в плену. А моя бабушка их дрессирует. Вернее, уже выдрессировала, чтобы использовать при строительстве космодрома. Но есть нюанс: магофон мира, который ты сейчас видишь, корхам не подходит, так что родичи перетащили вчерашнюю часть обновлений моей коллекции куда-то еще, открыли мини-прокол на планету этих тварей и подобрали пропускную способность «дырки» между мирами так, чтобы фон, просачивающийся сквозь нее, накрывал и ПИМ, и будущий космодром. В общем, я сейчас открою новое окно в безопасное место, чтобы излишне злой магофон не сорвал Файяну во взрывную мутацию и не испортил мои игрушки.

Раймс почему-то поежился и… рассмешил:

— Я понимаю, что корхи являются представителями крайне агрессивной цивилизации и помню, что они владеют магией, но почему-то уверен, что Марина Александровна их выдрессировала без использования «Амнунов»!

— «Амнуны» развернуты, но еще не поставлены на боевое дежурство, так как мне не хватило времени и знаний… — виновато сообщила Юмми и гордо развернула плечи: — Так что корхи еще не знают, насколько они опасны. Зато научились предсказывать изменения в настроении «воспитательницы» даже по шевелению ее бровей…

…Пластина из «рюкзака», залитая чудовищным объемом Пространства, превратила самую ненавистную обязанность боевого крыла в отдых: вместо того, чтобы после каждого рейса отправляться в соответствующий мир и медитировать до потери пульса, мы с Язвой сидели возле входа в «коридор» и дурели от вида непривычных обводов, размеров и скорости техники, своим ходом переезжавшей или перелетавшей на новую площадку.

Не знаю, как Лару, а меня больше всего зацепил тяжелый штурмовой бот «Темрис»: бронированный эллипсоид размером в добрых пять «Таранов» на мощнейших антигравитационных движках перемещался абсолютно бесшумно и так легко, как будто вообще ничего не весил! А еще был окрашен по крайне неприятной цветовой схеме, из-за чего вызывал безотчетное желание отвести взгляд, мог, при желании, сгонять к Луне и обратно, нырнуть на дно океана или сравнять с землей небольшой город. Зато МДРК «Кереш» показался слишком большим и неповоротливым, хотя эта стасорокасемиметровая дура с двумя маршевыми и шестнадцатью маневровыми движками могла разгоняться до невообразимых тридцати шести тысяч километров в секунду и действовать в отрыве от флота на протяжении трех с лишним лет. Скажу больше: кое-как пропихнув этот «малый кораблик» в «мир звезд» и выяснив, во что обошлось это перемещение, я… пожалел шестьдесят три процента емкости «костыля», мысленно помянул «Ярташика» далеко не лучшими словами и понял, что учусь летать на правильном кораблике. Поэтому вывесил перед собой фото одного из двух «Глейвов», поступивших в «коллекцию» накануне, и застрадал из-за того, что до отлета близняшек не смогу облазить его от носа до кормы…

…Возвращаться в Замок через поместье Та Кальмов я поленился. Так что как только Юмми с Файяной проехали по «коридору» на «Бевринах», порадовал Раймса небольшой экскурсией на другую планету, а после ее завершения сослался на срочные дела, откланялся и увел всю толпу на Землю прямо из подземного ангара. Там тоже не тупил: сходу отправил «девочку Степановны» в ПИМ, сдал Амрас Татьяне, «заглянул» в мастерскую к деду, чтобы поделиться мнением о «костыле», не стал прерывать процесс Творения и со спокойной душой открыл «Око» по координатам комма Бестии. А когда увидел сквозь плоскость сопряжения заснеженную тайгу и знакомый склон, сообразил, что Даша с Машей отвезли близняшек рисовать.

Само по себе общение с сестрами доставляло море удовольствия. Но последние двое суток мы практически не спали, разрываясь между Катей и Женей, обязательными медитациями, тренировками и летными тренажерами, помощью деду и «злобной бабке», мотаниями по другим мирам и чем-то там еще. Поэтому первая мысль, которая меня посетила в этот момент, была об отдыхе. Вернее, о спокойном сне в своей кровати. Но я усилием воли задвинул это желание куда подальше, переместил нас с Ларой в гардеробную и молча выгреб из перстня теплое шмотье.

— А я так надеялась отдаться… — застрадала Шахова, немного подразнила фантастически волнительной демонстрацией умопомрачительного бюста во всей его красоте и, не сумев сломить мою волю за минуту, обозвала стоиком.

Оделась, что называется, бегом, «разведала», нет ли в ангаре с техникой заплутавших домочадцев, открыла «зеркало» и, загнав меня в него чуть ли не пинками, в мгновение ока оседлала свой снегоход. Маршрут предстоящей «гонки» составила она же, подключившись к какому-то спутнику и слив в навигатор мощной игрушки актуальную картинку. Так что по горам и долам я несся вторым номером, получая удовольствие от сумасшедшей скорости, движения сквозь шлейф из искрящихся снежинок, длинных прыжков с неровностей наста и жизнерадостного хохота любимой женщины. А минут через пятнадцать-двадцать поделился хорошим настроением с художницами и их «личной охраной»: