Баламут 4

— Ра-а-ат, нам нужен честный ответ на один-единственный вопрос…

— Почему я вас не забрал?

— Угу.

Говорить правду не хотелось от слова «совсем», а лгать ИМ как-то не получалось. Поэтому меня бросило в жар:

— Я мутант, девчат. Да, внешне почти не отличающийся от обычного человека, тем не менее, рожденный в семье мутантов предыдущего поколения и до недавнего времени живший под магофоном Той Стороны максимальной плотности. Поэтому, как и любой нормальный засечник, смотрю на женщин через призму возможностей, урезанных особенностями организма, и никогда не заводил романов с ровесницами, так как одноразовые связи в принципе неинтересны, а нормального будущего с семьей и детьми им, увы, предложить не могу…

— А еще всегда считал себя однолюбом, но живет сразу с тремя бабами… — сварливо продолжила Язва и вложила меня по полной программе: —…до смерти боится нас потерять и, трезво оценивая свои возможности как бойца и мага, сходит с ума из-за того, что мы таскаемся с ним во все боевые выходы. Хотя в курсе, что мы ни разу не домашние девочки, далеко не подмастерья и воюем, как дышим. А еще точно знает, что это Вторжение было не последним, собирается воевать с корхами до тех пор, пока эти твари не разучатся открывать переходы между мирами, и не собирается рисковать еще и вами…

Глава 4

17 февраля 2113 г.

…Из мира Хаоса вернулись в восемь сорок пять утра по времени Замка, до смерти одурев от игры со смертью, убедились в том, что близняшки уже не спят, и заглянули в гости. Хельга по привычке изобразила заботу и уже через пару минут доложила, что эта парочка уже полностью восстановилась. Я это знал и так, ибо Степановна в принципе не умела плохо исцелять, но для вида облегченно выдохнул, заулыбался и «поймал за хвост интересную мысль»:

— Девчат, а вам не надоело растительное существование?

— Ух-ты, какой завуалированный намек на то, что их задницы вот-вот не влезут в стандартные дверные проемы! — восхитилась Язва и, конечно же, спровоцировала Жуткую Обиду. А потом спасла меня от атаки не на шутку разошедшихся сестричек «неожиданным» предложением: — Задушите Рата — пролетите мимо тренировки у самой лучшей преподавательницы боевки в Империи!

Захваты на моей несчастной шее мгновенно разомкнулись, и я, встав с ковра, повел толпу женщин к матушке. А с середины разминки свалил. На пару с Шаховой. «Приняв звонок деда» и достаточно громко заявив, что уже бегу.

Заходить в раздевалку, естественно, не стал — быстрым шагом вышел в коридор, плотно прикрыл дверь, еще раз огляделся чувством леса и открыл «зеркало» в «мир звезд». А после того, как продавил плоскость сопряжения, потерял дар речи: справа от ПИМ-а в пляжном шезлонге полулежала «злобная бабка» в купальнике типа «эротичнее не бывает» и тянула через соломинку какой-то ярко-фиолетовый коктейль, а по здоровенному полю, упирающемуся в горизонт, потеряно шарахались корхи!!! Башенки новеньких шеллемских противодесантных комплексов «Амнун» заметил уже потом, сообразил, что под такой защитой Степановне ничего не угрожает, но все равно спросил, как это называется.

Целительница вытянула ножки, пошевелила пальчиками, покрытыми кроваво-красным лаком, и изумленно посмотрела на Язву:

— Слышь, тощая, а че, твой мужик первый раз видит маникюр⁈

— Да не, не первый: мы себя блюдем со страшной силой!

— Хм… тогда, может, этому охамевшему смертничку не нравится мой купальник… или, не дай бог, его содержимое⁈

— Вряд ли: купальник великолепен, а «содержимое» — вообще эталон красоты, следовательно, однозначно во вкусе Рата!

Почувствовав, что эта парочка вот-вот разойдется по полной программе, я завуалированно признал поражение:

— Мариш, ты — живое воплощение понятия «сексуальность», но… корхам этого не понять. Ну, и зачем ты сводишь их с ума столь экстравагантным способом?

— Не-не-не, я так нарядилась не для них, а для Борисыча: старый хрыч клятвенно обещал прервать творческий оргазм не позже половины восьмого утра и порадовать нас с Юмми нежностью и лаской. Но опоздал. Поэтому я зла, как стая оголодавших волков в самом конце зимы и… выгуливаю корхов в качестве намека для тебя-тупенького!

— Намека на что? — спросил я и вызвал «вспышку гнева»:

— На то, что ты, мелкий вредитель, до сих пор не перетащил сюда ни одного горнопроходческого комплекса «Беврин»!!!

— А нафига тебе «Беврины» на равнине? — полюбопытствовала Лариса и «разозлила» женщину «еще сильнее»:

— Мои зайки изнывают от желания приступить к строительству первого космодрома рода Елисеевых-Багряных, в одном «зеркале» отсюда имеется восхитительный горный массив, а на этом поле до сих пор нет даже самой завалящей каменной плиты, которую можно расплавить и видоизменить!!!

— Ты хочешь сказать, что нашла с тварями общий язык⁈ — сообразив, к чему она клонит, ошалело спросил я.

«Злобная бабка» изумленно выгнула аккуратную бровь:

— Общий язык⁈ О чем ты, мелкий⁈ Я дала им понять, что мне нужен космодром. И все особи, имеющие сродство с Землей, конечно же, изъявили желание потрудиться на наше благо!

— Надо же, какие сознательные зверушки! — хохотнула Язва, а я назвал Маришку самым главным чудом семьи, дал ей время погордиться собой-любимой и попросил объяснить происходящее «для тупеньких». Если бы не желание похвастаться успехами «ее девочки», то хрен бы я чего дождался. В смысле, сразу. А так Степановна все-таки проявила великодушие и рассказала, откуда взялось понимание и с чего это вдруг твари захотели сотрудничать.

На первый взгляд все объяснялось проще некуда: во время первого же сеанса «общения» с пленными «злобная бабка» оценила размеры их ядер, назначила наименее магически одаренную особь самой бесполезной и порядка двух часов демонстрировала всем остальным, чем может закончиться любая попытка непослушания настолько сильной и талантливой целительнице, как она. А после того, как «зрителей» как следует проняло, в компании с дедом и младшей шеллемкой принялась составлять языковую базу данных. Хотя нет, не так: она заставила Борисыча прервать погружение в очередной творческий оргазм, вытребовала десять коммов, защищенных от воздействия магофона Той Стороны, попросила Юмми написать программу визуализации предметов и действий, вернулась к «подопечным», разогнала их по разным «камерам» и «убедила» помочь с созданием первичного «словаря». Потом «ее девочка» сверила результаты десяти разных «экземпляров», обиделась на недостаточно добросовестных «помощников» и пожаловалась Степановне. А после того, как та порадовала виновных… хм… сеансом показательных и чрезвычайно болезненных мутаций, написала следующую программу, транслирующую человеческий голос в щелчки корхов и обратно.

С этого момента электронный словарь стал пополняться с неимоверной скоростью в автоматическом режиме, так что творческий дуэт смог заниматься и другими делами.

Дослушав этот рассказ, я сделал родственнице еще один комплимент и поинтересовался, где забирать Юмми и Файяну, ибо «видел», что в ПИМ-е нет ни одного силуэта, и прекрасно понимал, почему.

— Госпиталь временно перебазировался в Замок… — сыто мурлыкнула целительница, опустила руку в траву, вцепилась в некое подобие тактического рюкзака-однодневки и кинула мне: — Держи, это тебе.

Я поймал «рюкзак», оказавшийся на удивление тяжелым, заметил на левом плечевом ремне экран со знакомыми пиктограммами и вопросительно уставился на Маришку. Она задрала носик еще выше и… поленилась валять дурака:

— Это «костыль», облегчающий открытие грузовых «зеркал». Твоему деду надоело собирать весь род для открытия каждого паршивого «коридора безопасности», поэтому он распилил один из накопителей корхов на пластины весом в двадцать-тридцать килограммов, присобачил к каждой по процессору, немного доработал программное обеспечение браслетов-телепортаторов и как-то зарядил в мире Пространства с плотностью магофона в девять единиц.