Великий вождь Арис

— Ты убил меня… — сказал мальчик и старик ответил:

— Да! Я пришел в поле, за вашим стойбищем. Ты был там со своей нянькой. Я убил ее, когда она бросилась на меня, а ты стоял, смотрел на меня и жевал травинку. И в твоих глазах не было страха, одно лишь любопытство, когда я подошел к тебе. Дважды я не мог поднять нож. А потом ты потянулся ко мне и… улыбнулся. И я заплакал и убил тебя.

— Зачем ты убил меня? — снова улыбнулся мальчик.

И старик заплакал:

— Ради моих людей! Твоей жизнью я выкупил многие жизни! Я сделал это ради того, чтобы жило мое племя! Посмотри — вон стойбище на горизонте. Это я построил его! Там правит мой сын, и его сменит его сын, и они будут жить в веках! Вот зачем я убил тебя!

— Изгам! — раздался над полем пронзительный старушечий крик. — Изгам, ты где? Чтоб ты провалился! Опять удрал! Изгам, иди есть, или я выкину твою долю свиньям!

Вождь поднялся на ноги и сложил ладонь козырьком. Посреди поля он увидел старуху, неряшливо одетую, со впалыми, морщинистыми щеками.

— Кто ты такая? — пробормотал вождь и пошел к ней.

— Изгам! Вот ты где, старый дурак! Пора есть!

— Кто ты? — повторил он удивленно.

— Кто я? — она хмыкнула. — Какое тебе дело? Я тебя кормлю, а то ты бы сдох от голода! Иди, иди! Пора есть!

Вождь понял, что она зовет его в землянку, вырытую в холме. Из темной дыры воняло сыростью и гнилью.

— Где… где мой шатер? — он недоуменно завертел головой во все стороны.

— Шате-ер? — она подбоченилась и недобро рассмеялась — Опять видишь свои сны наяву! Какой шатер, ты, дурень? Давно уже нет у тебя ни шатров, ни коней! Пары целых штанов у тебя нет! Погляди, во что ты одет!

Она сплюнула на землю.

— Где мои слуги⁈ — недоуменно спросил он и опустив взгляд ужаснулся. Вместо шелковых одеяний рваные тряпки. Руки черны и кожа потрескалась.

— Поешь, а потом иди в курятник. Крышу надо починить! — прикрикнула старуха. — Старый идиот. Все позабыл снова! Сейчас спросит, где сыновья!

— Где мои сыновья? — и в самом деле спросил старик; и она ответила с каким-то садизмом:

— Давно кормят червей! И сыновья, и дочери! Твое стойбище разграбили и сожгли северные кочевники, а твоих людей поубивали, или забрали в рабство ещё двадцать лет назад! Только тебе Мауро оставил жизнь! В насмешку! Он хотел, чтоб ты жил и видел, что с тобой стало! Да просчитался — ты вон, ума лишился, и счастлив! Все грезишь прошлым величием! А на деле ты — старый дурак, который все потерял и никак не сдохнет!

Вождь оглянулся туда, где темнели силуэты. Наваждение исчезло, и теперь он видел, что стойбище — лишь марево на горизонте и там, где грезился ему шатер, стоит загон для скота. И вдруг он вспомнил, когда видел в деле свою стражу, Серых Теней.

Старуха все что-то говорила, но он ее не слышал. Он вспоминал, как Мауро, разбив войско коттов, пришел сам, чтобы закончить дело.

Наверное Мауро думал, что это будет легко — убить нескольких детей и женщин, но он не знал, что их охраняют Серые Тени. Вождь Изгам в тот день сражался с ними рядом и смог оценить их искусство. Они были хороши. Так хороши, что он вдруг поверил, что не все еще кончено. И даже в глазах Мауро появился страх. Но северных кочевников было слишком много. Едва падал один, вместо него вставали еще двое. Они прибывали, окружая их со всех сторон, пока последняя Тень не рухнул, его самого схватили, а Мауро не добрался до его жены… Глаза старого вождя затуманились и голос мальчика вдруг ударил в уши:

— Зачем ты убил меня? Если бы я остался жить, ничего бы не изменилось! Все, что ты сделал было напрасно! Все разрушено и уничтожено! Твоя жизнь прошла напрасно! Я умер напрасно!

— Иди, поешь, — голос старухи смягчился, когда вождь затрясся, глядя на руины вдали. — Зря я каждый раз кричу на тебя. Тебе лучше жить в твоих снах, которые ты видишь наяву… иди, поешь, а потом заделай крышу в курятнике.

Вождь прошел мимо нее, к землянке, и она пробормотала, провожая взглядом сгорбленную фигуру:

— Лучше бы Мауро тогда убил тебя. Это было жестоко — оставить тебе жизнь. Проклятые северные кочевники…

Она повернулась и пошла в другую сторону, бормоча что-то под нос и качая головой, но вдруг помчалась обратно, прикрывая голову и ее визг разносился вокруг:

— Северные кочевники! Спасайтесь!

Ее внук, неуклюжий увалень, выскочил из землянки и схватив дубинку замер у входа, а следом за ним выбрался старый вождь и приложив ладонь козырьком ко лбу смотрел, как по полю к ним мчится всадник с луком за спиной, и по всему — по косам на голове, медным браслетам на руках, и оружию, видно, что это один из кочевников.

Конь под ним был усталый, а сам всадник покрыт пылью с ног до головы. Пыль покрывала даже его длинные волосы, заплетенные в косы и перехваченные медными колечками.

Внук старухи поднял дубинку, но всадник даже не взглянул в его сторону. Остановившись в трех шагах от старого вождя, он некоторое время молча вглядывался в его лицо, а потом спрыгнул на землю и произнес:

— Привет, вождь Изгам. Я — Арис, вождь северных кочевников, сын Мауро, который убил твою семью и разрушил твои поселения, и которого убил я. Я пришел к тебе, чтобы просить помощи. А еще я привез тебе такой дар, что твоя жизнь снова обретет смысл. Но сперва скажи — ты в своем уме, или слухи говорят правду, и ты давно уже живешь в мире духов, хотя тело еще ходит по земле?

2

Арис сидел в траве у землянки уже несколько часов. Внук визгливой старухи убежал в лес, а из дыры, которую вождь Изгам теперь считал своим домом, пахло какой-то мерзостью. Так же пахло и от вождя, который сидел рядом с ним и молчал. Он не задал ни одного вопроса с тех пор, как приехал Арис, только напряженно посматривал на него и шевелил губами, будто говорил сам с собой.

Но вот из леса вышли несколько стариков, таких древних, что морщины на их лицах напоминали глубокие борозды в поле, и направились к нему, подслеповато щуря старческие глаза.

На опушке леса, застыли, сжимая в руках ножи и палки несколько мужчин. Они не пошли за стариками, просто показались Арису и снова скрылись в подлеске. Арис знал, что это — остатки племени коттов. Мауро уничтожил их, и долгое время котты скрывались в лесах. Из-за этого северные кочевники считали их трусами и называли хорьками, хотя Арис считал, что они поступают разумно. Что толку погибнуть всем?

Три старика тем временем подошли и некоторое время разглядывали его, а потом предложили войти в дом вождя.

Арис заметил, что никто не поклонился, не произнес приветствий, не назвал своего имени. Это его не удивило. Как ни крути, для них он сын проклятого Мауро, того, кто убил их близких и забрал все — дома, гордость и величие.

Арис вдохнул побольше воздуха и храбро шагнул в землянку. Отказаться войти в дом вождя, каким бы этот дом не был — тяжелое оскорбление. От смрада он едва мог вздохнуть, но потом стало легче, и стараясь дышать только носом, он произнес:

— Мне нужна ваша помощь, — двое стариков переглянулись и усмехнулись. Арис нахмурился:

— Я знаю, что вы думаете. Но я не такой человек, каким был Мауро. И я убил его.

— Мы слышали об этом, — ответил третий старик хрупким как стекло голосом. — Но мы слышали еще много разного о тебе. Например о твоих делах в землях янгов.

— Назовите себя, — потребовал Арис. — Я сказал свое имя. Какие имена у вас?

Ему ответил другой старик:

— Мы не скажем тебе наших имен. Зачем тебе знать, кого Мауро случайно оставил в живых? Называй меня старик-в-длинной-кофте, а вот это будет старик-с-белой-бородой. А это — старик-в-желтых-сапогах.

— Пусть так, — хмуро ответил Арис, отметив про себя, что вождь Изгам безучастно смотрит в одну точку, и кажется перестал понимать, что происходит вокруг. Губы вождя все шевелятся, будто он с кем-то говорит…

— Скажите мне, старики в разноцветной одежде, с длинными бородами и в красивых сапогах, вы поможете мне? Ваши люди пойдут за меня воевать?