Золото Колхиды

— Ясон, — подозвал я к себе нашего капитана. Спросил: — Поучим наглецов?

— Давай, — улыбнулся одними губами наш капитан, но предупредил: — Только не увлекайся.

— Не буду, — улыбнулся я в ответ, а потом тихонько сказал. — Увеличить ход.

— Увеличить ход, — продублировал мои слова Ясон, превращая их в команду.

«Арго» плавно пошел вперед, опережая галеры, а когда наша корма уже почти поравнялась с бортом чужого корабля, я сказал:

— Лево табань.

— Лево — табань!

Аргонавты с левого борта немедленно принялись выгребать в обратную сторону, я положил руль на четверть градуса вправо.

Нашу корму слегка «занесло» вперед, на линию чужих весел, раздался треск, ругань, а аргонавты, уже без команды, принялись грести вперед, уходя от чужого корабля.

На черной галере, так некстати решившей «поучить» нас правилам судоходства, сломано не меньше пятнадцати весел. Сломались, как спички при соприкосновении с нашей кормой. Теперь им придется перераспределять весла, а скорость, разумеется, упадет вдвое.

Когда мы проходили мимо галеры, я сделал виноватое лицо, пожал плечами — дескать, не виноватый я, само-собой так случилось. Да и вообще, на море следует держать дистанцию.

Но мы не стали уходить далеко, оставив черным галерам иллюзию, что они запросто сумеют нас догнать и обогнать. Ничего, пусть тешатся.

А это что за дела? Один из обиженных гребцов, размахнулся и метнул в нашу сторону топор. Ну ни хрена себе!

Топор крутится, словно винт, оторвавшийся от геликоптера и летит в нашу сторону, а если конкретно, то прямо мне в морду. Забыл, что кроме плюшек у кормщиком есть и другое. Их, например, во время боя, стараются первыми вывести из строя.

Поймаю? Или не поймаю? Ап, поймал, хотя пришлось хватать руль левой рукой, а правой хватать бешеный плотницкий инструмент. И как это я умудрился? В той, прошлой жизни, даже если бы и сумел поймать, не лишившись пальцев, то хрена с два смог бы ухватить топор прямо за топорище.

А вот сейчас тебе, козлина такая, ответка будет! Ехидна тебе в задницу и Лернейская гидра в другое место.

Я перехватился поудобнее, чтобы отправить оружие обратно, но не успел. Увидел лишь удивленные глаза незадачливого метателя, а если точнее — то один глаз, потому что во втором уже сидела стрела. И не надо гадать, кто ее засадил.

Артемида, невесть как перенесшаяся с носа на корму, встала рядом со мной, натянув тетиву, на которой уже наложена стрела.

— Если хоть одна сука дернется, то я…! Поняли,…? Кто первый…?

Артемида и сказала негромко, но все ее прекрасно услышали. И поняли, куда и что именно собралась засунуть морякам с черных галер прекрасная, но очень опасная женщина, стоявшая на корме с натянутым луком.

У аргонавтов от таких слов уши свернулись в трубочку, а наши — не то будущие друзья, не то враги, аж присели. А на кормщика, на меня, то есть, напал столбняк и я едва не выпустил руль. Руль не выпустил, зато уронил топор. Хорошо, что не на ногу.

Девочка моя, где же ты таких слов нахваталась? Может, какой-нибудь пьяный сатир научил? Или кентавр. Эти могут. Научили девчонку, свою богиню, плохому.

Нет, нечего на мифологических персонажей кивать. Научилась нецензурщине в моим мире, а где бы еще? Нет, олимпийской богине не пошло на пользу посещение моей исторической родины. Нет бы она научилась чему-то полезному, а тут, русский матерный… А с другой стороны — чему она могла у нас научиться? Что могла дать моя историческая родина могущественной богине? Пожалуй, что ничего. А вот язык неформального общения уже пригодился. Великий и могучий, блин. Отсюда вижу, как Гилас — маленький засранец уже беззвучно шепчет, трясет губенками, верно, запоминает слова. Песне про аргонавтов он не обучился, не смог, а вот этому — точно, научится. И остальной народ запомнит, разнесет по своим городам. Ладно, потом станут считать, что мату европейцев научили аргонавты после плавания.

Вон, на галере уже машут нам зеленой веткой — символом мира. Это хорошо, что здесь символы, схожие с эллинскими. Начни кто-нибудь размахивать белым флагом — наши не поняли бы. Аргонавты — народ миролюбивый, рад, что войны не будет.

— Аталанта, опусти лук и марш на свое место, — приказал хмурый Ясон.

И не побоялся, что может сейчас сам получить стрелу. Нет, наш капитан все прекрасно понимает. И он удачно «просекает» моменты: когда к девушке, собиравшейся выстрелить, подходить не стоит, и то, когда девушка, только что явившая себя грозной воительницей, вновь превращается в дисциплинированного моряка, готового слушать команды, а главное — им подчиняться.

Умный у нас капитан, несмотря на столь юный возраст, не зря его учителем был Хирон. Наверняка, мудрый кентавр смог внушить парню не только уважение к родичам, богам и странникам, но и то, что толковый начальник приказывает только тогда, когда уверен, что его приказ выполнят.

Артемида, посмотрев на меня цепким и внимательным взором, мгновенно сумела оценить, что ее супруг травм и повреждений не получил, улыбнулась мне и отправилась на нос судна. Шла она быстро, само-собой — красиво, но не перемещалась, как давеча.

Есть у меня подозрение, что Ясон уже стал понимать, что Аталанта-охотница, не совсем та женщина, за которую она себя выдает. Да и прочие аргонавты, наверняка о чем-то догадываются. Парни-то не дурнее меня. Напротив, они-то и с богами встречались, и собственные мифы получше меня знают. И для них это совсем даже не миф, а реальность. И тот, прошлый случай, когда Аталанта-охотница решила потягаться с самим Посейдоном, наводит на разные мысли. А то, что перед драчкой им завязали глаза — ну и что? Ну не может простая дева из леса, пусть и побеждавшая своих женихов, тягаться с олимпийским богом. А те гонки на колесницах? Кто-нибудь слышал, чтобы Аталанта умела управлять квадригой? Вот я, например, не слышал. Да и то, как Аталанта отправилась вместе с Гераклом неизвестно куда — в Аид ли, или в какой-то иной мир, тоже наводит на размышления.

Так что, наверняка парни сопоставляют, ломают голову — а кто из богинь скрывается под обликом их боевой подруги? Надо будет Гиласа-паршивца порасспросить — о чем думают аргонавты? Или Аглавру. Наверняка недоделанный царевич уже пытался расспрашивать сатирессу о той, которую рогатая именует своей хозяйкой.