Золото Колхиды

Глава 1 Опоздавшие

Как мы не спешили, но всё равно опоздали. Берег был пуст. В том смысле, что ни нашего судёнышка, ни товарищей по плаванью здесь не было. А вообще-то никакой пустоты здесь нет. Природа без человека чувствует себя прекрасно. Вон — деревья растут, птицы каркают, а из кустов высунул любопытную мордочку лисёнок. Наверняка, это скучающие моряки прикормили и здешних птиц, и тутошних зверюшек. И зря. Биологи говорят, что нечего всякую живность баловать, пусть сами пропитание добывают!

Место стоянки «Арго» выдавало успевшее остыть кострище, кучка не сумевшего сгореть мусора, вроде осколков от кувшина и пары сломанных каменных лезвий, которыми кто-то брился. А ещё аккуратно свернутая одежда, лежавшая на приметном месте. Впрочем, место приметное не для всякого, а только для сведущих людей, сумевших определить, что это не настоящие кустики, а срезанные ветви, воткнутые в землю.

Богиня охоты присела на корточки, понюхала пепел, потрогала остывшие угольки, и авторитетно заявила:

— Вчера ушли, — потом добавила. — Скорее всего, ближе к вечеру. Точнее нужно?

Ветки, маскировавшие барахло, тоже подтверждали её мнение. На них ещё и листочки не успели завянуть, да и зверушки не успели ничего растащить или нагадить. Не сомневаюсь, что моя супруга могла определить время отъезда наших коллег с точностью до минуты, но к чему нам это?

Даже странно, что Ясон решился пуститься в плавание на ночь глядя, потому что обычно «Арго» отплывал вместе с утренними лучами солнца. Судя по всему, Ясон своё обещание сдержал. Ждал ровно три недели, только потом ушёл.

Про три недели ожидания можно было догадаться. Судя по мощному «амбре», доносившемуся из ближайшего леса — кстати, изрядно прореженного, с пеньками — срок ожидания был больше похож на целый месяц, и на то, что здесь околачивалось не пятьдесят мужиков, а стадо коров и целый полк пастухов. Но пятьдесят (ладно, чуть меньше), мужчин, плюс сатиресса (сойдёт за половину женщины и половину козы), торчали три недели на берегу. Это же подвиг! Надеюсь, Ясон нашёл занятие для команды, а иначе все бы передрались или взбесились. Ведь все беды, как известно, от безделья.

— А ведь могли бы с собой утащить, — хмыкнул Геракл, вытаскивая из общего вороха свой хитон. Встряхнул, скривился, обнаружив дыру. Иголки с ниткой всё равно нет, придётся носить так.

Конечно же, из-за полубога наша с Артемидой одежда разбросалась. Зато обнаружилось оружие, незаметное поначалу из-за тряпок.

Почти всё было на месте. И колчан Артемиды, и её охотничий нож, мой бронзовый меч и железная дубина Геракла. Не было только моих доспехов. Хм… Спёрли, сволочи. Наверняка это сделал либо Лаэрт, либо Гилас. Впрочем, а остался ли панцирь в целости вообще? Судя по шрамам, меня просадили насквозь. Наверняка копьё вытащили не очень аккуратно, а потом снимали с меня доспехи. Так проще не снять, а разрезать. Сам панцирь уже ни на что не годится, но медь ещё послужит остальным путешественникам. Но я был рад, что мои сандалии оказались на месте. Бродить по камням босыми пятками — себе дороже. А я-то думал, что моё имущество «ушло» вместе со мной. Кстати, а с телом-то моим что сделали? Утопили или сожгли? Тьфу ты, мысли какие нехорошие и дурные. Тело-то вот оно, при мне.

— Ты одеваться будешь? — поинтересовалась супруга с насмешкой. — Кто-то говорил, что ходить голышом неприлично. Дескать — голой жопой нельзя светить.

— Это тебе неприлично, потому что все на твою жопу пялятся, она у тебя красивая, даже в штанах, а мне можно, — проворчал я, забирая свою «простынь». Могли бы и постирать, и погладить вообще-то. Половая тряпка выглядит приличнее, нежели древнегреческая «одежда».

— Уж лучше голая жопа, чем ваши труселя со штанами, — огрызнулась богиня. — Неудобные, как ваши женщины всё это носят?

Наши женщины ещё и не то носят. А я бы предпочел всё-таки штаны, а не простыню, но не поймут. Прежде чем облачиться в хитон, посмотрел на свою ногу, к которой я дома примотал скотчем единственное, что позволил себе захватить из моего мира — опасную бритву, много лет пролежавшую в ванной, и даже успевшую слегка заржаветь, хотя мне её продали, как «нержавейку». На кой я её купил, уже и не помню. Пока Артемида и Геракл надувались растворимым кофе в моей маленькой кухне, я, улучив минутку, успел привести лезвие в относительный порядок, и примотать его для надёжности к щиколотке. А что же ещё брать? «Мифы Древней Греции» здесь не пригодятся, а «Илиаду» я и сам бы не рискнул взять. Судя по репликам брата с сестрой, читать по-русски они уже как-то научились, хотя я прежде нигде не слышал, что боги Эллады умели читать и писать. Да и не нужно им это. А как прибыли к нам, грамотность понадобилась — в момент обучились. А что удивляться-то? Боги, как-никак.

Нет, пусть творение Гомера стоит на полке. А то вот натолкнётся моя любимая на строфу, как Гера отлупила её во время одного из сражений Троянской войны, что тогда?

… руки богини своею рукою

Левой хватает, а правою лук за плечами сорвавши,

Луком, с усмешкою горькою, бьёт вкруг ушей Артемиду:

Быстро она отвращаясь, рассыпала звонкие стрелы

И, наконец, убежала в слезах…

Так Артемида в слезах убежала и лук свой забыла.

При всём уважении к Гомеру, я сомневаюсь, что так всё оно и было. Пусть я не участвовал в Троянской войне (и не надо, и не хочу, да и долго ещё до неё), но с трудом себе представляю, что Гере удалось ухватить мою жену одной рукой за обе руки, а второй отобрать лук, да ещё надавать моей любимой по ушам. Да Артемида просто не позволила бы старшей богине приблизиться, нашинковала бы её стрелами. Перед отцом, конечно, потом пришлось бы извиняться, но Гера всё равно бессмертная, что с ней станет? А Зевс только посмеялся бы.

Но, предположим, так оно всё и было. Верховная богиня, как-никак, постарше своей падчерицы (на сколько столетий, даже подумать страшно), могла приблизиться, обманув юную девушку, и справиться с ней. А дальше? Артемида разревелась? Ни в жизнь не поверю! Кстати, в следующей строфе моя любимая богиня бежит на Олимп, и жалуется папе на побои Геры. Чтобы Артемида нажаловалась? Такое даже писателю-фантасту и читателю со стажем, вроде Гущина, не приснится. Враки всё это, а не художественный вымысел.