Страница 4 из 111
— Хорошо, что поединок решили устроить. Их главный захотел позабавиться, а как мне с ним драться? У него трезубец; видно, был когда-то Стражем Вод. А у меня вон, — кивнул он на небольшой нож, вырезанный из чёрного камня. — Если бы не ты и не твоё чудище, плавал бы я уже на дне моря со вспоротым брюхом.
Ладно, надо возвращаться на берег. На сегодня поиски жемчуга, считай, закончены. А с Тихой Водой, местным жрецом, надо решать что-то. Мне тут ещё жить, и контакты с местным населением портить не надо.
Посмотрев на мои неуклюжие попытки поставить парус и сплюнув, рыбак кое-как смог подняться со дна лодки, и, держась за бок, помог мне. Ветер дул попутный, и захлопавший на ветру парус, натянувшись, потащил баркас назад. Самфурин плыл рядом, то обгоняя лодку, то возвращаясь назад, весело издавая трели. Он был похож на весёлого пса, а не грозного бойца, убившего пару минут назад двоих Изменённых.
Возле берега, привязав лодку у причала, я помог выбраться рыбаку. Он ещё был слаб: раны хоть и затянулись, но кровопотеря была большой. Идти было недалеко: деревушка находилась почти на берегу моря. Небогатая хижина рыбака, как и моя, была расположена почти на окраине деревни. Заборы здесь не принято ставить, так что я довёл его до порога дома. Опираясь на моё плечо, он приоткрыл дверь и приглашающе махнул рукой. Пригнув голову, я заглянул внутрь и увидел всё небогатое убранство его дома: небольшой очаг, сложенный из камней, в котором сухо потрескивал огонь, глиняные кружки и чашки, стоящие прямо на полу, и дочку рыбака, накрытую кучей тряпья возле очага. Я даже успел удивиться: какой странный ребёнок! Нет, чтоб кинуться к отцу, встретить его на пороге, а она лежит возле очага как столетний дед, греющий кости. Потом я увидел, как отец, бережно взяв её на руки, прижал к себе. Тоненькие ножки, как сухие сучья, бессильно висели, почти касаясь земли.
— Что с ней? — спросил я, стараясь скрыть свой стыд за недобрые мысли. Отец бережно обтирал тело дочери влажной тряпкой и ответил не сразу.
— На колючую медузу наступила. В тот день была сильная буря. На берег иногда выносит немало полезного. Дети как раз играли на берегу или помогали взрослым, когда моя девочка наступила на эту пакость. Её совсем не было видно. Я был с ней рядом, в пяти шагах, но не успел ничего сделать. Медуза была уже мёртвой, но всё равно смогла ужалить. Я до сих пор помню, как она бежит ко мне, а потом ноги подламываются и она падает, чтобы больше никогда не встать.
— А где её мать?
— Погибла четыре года назад. Она была лучшей ныряльщицей за светящимся жемчугом. Моя Сэлла могла нырять глубже всех и чувствовала «хорошие» места. Тогда были хорошие времена. У нас с ней была большая лодка, прочный парус. У меня было хорошее копье, и я мог защищать свою любимую от морских хищников, пока она искала на дне жемчужины. Мы с ней побывали почти везде, на всех островах Солёной Гряды. Заплывали даже к Сломанным Клыкам, к скалам возле Тёмных Утёсов. А какие мы добывали жемчужины! Не чета тому мусору, что ты нашёл! — он брезгливо махнул рукой на три серебристые раковины, висевшие в сетке на моём поясе.
— Потом у нас родилась Найла. И она плавала среди островов на нашей лодке, — рассказывая об этом, он даже улыбался, вспоминая то хорошее, что было в его жизни. — Но мы стали слишком самоуверенными, думали, что удача всегда будет с нами. Я отговаривал её в тот день выходить в море. Мы искали жемчуг на Малой Гряде, а она очень близка к Тёмным водам. Прошедшая буря принесла холодные воды, которые любят твари Хозяина Глубин, и мы рисковали нарваться на них. Но моя Сэлла настояла… Незадолго до этого мы нашли редкое место, всё усеянное раковинами жемчужниц, и боялись, что кто-то соберёт их раньше нас. Хорошо, что дочь оставили на берегу. Их было восемь, Изменённых. Здоровые, сильные, с оружием, да ещё и скат — тварь, способная оглушать на расстоянии…
Он замолчал. Слова были не нужны. И так всё было понятно.
— Когда я очнулся, тело Сэллы я так и не нашёл. Нашу лодку потопили Изменённые. Так мы и остались вдвоём с Найлой. И даже её я не смог уберечь!
Он заплакал, а девочка, лежавшая рядом, молча смотрела на отца и пыталась его утешить, гладя по руке.
«
Симбионт, странный прощальный дар Ю-мари, был со мной уже больше года, и только в последние месяцы начал приносить пользу. Я уже думал, что эта странная штука, переданная мне старым вождём, так и не заработает, пока внезапно не проснулся посреди ночи от голоса, говорившего в моей голове:
Я уже успел к тому времени позабыть о странном устройстве, и когда этот голос зазвучал у меня в голове, я решил, что спятил, ведь голоса в голове — это верный признак сумасшествия. К счастью, к утру, немного придя в себя, я разобрался, что это наконец активировалась Тайвари, которая почти год незаметно подстраивалась под меня.
Взглянув на рыбака, который кормил дочку кусочками рыбы, я подошёл к ним и взял в руки тонкую, как тростинка, руку ребёнка.
— Послушай. Я постараюсь помочь твоей дочери, но для этого мне нужна пара капель её крови.
Рыбак подозрительно взглянул на меня.
— Зачем тебе это? Подобные тебе не раз появлялись на наших островах. Вы как саранча охотитесь за нашим жемчугом. Я слышал о деревнях, где все погибли после появления нездешних. Что тебе нужно от меня и моей дочери?