Страница 55 из 91
утешение для несчастных – иметь
товарищей по несчастью.
Промахнулись…
Яркое горячее солнце, одурманивающая жара и слепящая беспредельностью песчаная пустыня… Голые, выжженные холмы уходили к вибрирующему от раскалённого воздуха горизонту. И только с одной стороны вдали виднелась тёмная полоска, образованная, возможно, растительностью.
Прошло не менее получаса на то, чтобы выброшенные из временного канала или его побочного образования, ходоки и неожиданно примкнувшие к ним женщины, стали понемногу осознавать произошедшее с ними.
Ходоки всё-таки, что естественно, были хотя бы морально подготовлены к непредсказуемости движения по каналу, искусственно созданному гением Пекты, и могли предполагать либо о его неуправляемости, либо о незначительной пропускной способности. Но то, что не все уйдут именно за Пояс Закрытых Веков, им стало ясно уже после случайного обнаружения завала трупов в поле ходьбы Кап-Тартара. Конечно, предполагать – одно, но всё получилось не так, как хотелось бы.
Однако они, тем не менее, были способны хотя бы трезво оценить ситуацию, в которую угодили.
Иное дело женщины, волей судьбы оказавшиеся рядом с ходоками в одной, навязанной им, точке зоха.
Что они знали о плане Пекты? О том, куда он их зовёт, и что их могло ожидать? Поддавшиеся, как и все в том, умирающем мире, этому зову, они бросились искать спасение, поскольку никто, кроме Пекты, не смог предложить что-либо иное, кроме как покорного ожидания конца, ниспосланного не то разгневанными богами различных религий, не то их антиподами.
Оттого всё, что они только что пережили с пробежкой по каналу, стало, с одной стороны, неожиданным и непонятным, а с другой, – не таким уж и страшным. Они долго озирались, кого-то звали, выкрикивая имена в пустоту пространства. Ходоков они словно не замечали и даже отступили от них шагов на двадцать, где обособились и о чём-то, перебивая друг друга, стали не столько совещаться, сколько спорить.
По всей видимости, женщины были знакомы давно. Верховодила ими молодая, но с жёсткими складками у рта, особа, которую они называли Катриной.
Ходокам тоже было не до них. Они образовали свой тесный кружок, решая свои проблемы. Впрочем, пока что разговор у них шёл только об одном: как далеко в прошлое их выдавило по каналу времени?
Предположения различались, но все понимали, что никто из них не мог сказать пока что ничего определённого. Иван, выслушав мнения сотоварищей, осмелился один стать на дорогу времени для проверки поля ходьбы. Его не было с четверть часа, и ходоки стали волноваться, что могло его задержать там так долго. Наконец, он вернулся с неутешительным известием:
– Сплошная темнота! – сказал он. Заметив взволнованные лица ходоков, спросил: – У вас что-то случилось?
– Как ты считаешь, сколько времени ты отсутствовал? – вопросом на вопрос ответил Арно.
Иван пожал плечами.
– Едва ли секунд десять. А что?
– Для нас… Мы думали, не случилось ли что с тобой на дороге времени. Ты отсутствовал слишком долго.
– Возможно. Но кому-то надо сделать контрольную проверку. Моё видение…
– Это рискованно, КЕРГИШЕТ, – усомнился в необходимости новой проверки Хиркус. – Если ты там ничего не увидел, то мы и подавно.
– Как знать.
– Я схожу, – вызвался Жулдас.
Он стоял рука об руку с женщиной, откопанной ими у башни. Она, пожалуй, до сих пор не отошла от внезапного исчезновения, а затем появления Ивана. Поэтому, когда опекавший её Жулдас пропал из поля видимости, она разрыдалась, а по его возвращении она прильнула к нему и часто заговорила на своём непонятном языке, прикладывая ладони к лицу.
В этот раз лингвам справился, и Иван понял её речь.
– Она боится, что скоро и её возьмут куда-то… и заменят. Как всех нас… Она так считает.
– Ты уже понимаешь, что она говорит? – подался к Ивану Жулдас. – Как её зовут?
С самого первого момента, как эта женщина была освобождена из-под кучи мусора, Жулдас не отходил от неё ни на шаг, а она явно обрела в нём опору и защиту.
– Понимать-то я понимаю её, а вот спросить… – Иван помолчал и, набрав полную грудь горячего воздуха, непослушными губами, обращаясь к ней, спросил на непонятном самому ему языке: – Как тебя зовут?
Она вздрогнула, вскинула на него глаза и разразилась длинной тирадой, часть которой совершенно потерялась для понимания Иваном.
– Ты… не торопись, – попросил он её. – И просто скажи, как тебя зовут?
– Зачем тебе моё имя, незнакомец? – с отчаянием в голосе воскликнула она. – Ты хочешь, чтобы я тоже стала демоном, как вы все здесь? С дурными глазами и чужими лицами. Я думала, вы люди, а вы исчадие ада… Вы все! И даже этот, – она повела рукой в сторону Жулдаса и демонстративно отвернулась от него.
– Что? Что она говорит? – занервничал Жулдас и попытался прикоснуться к ней.
Она брезгливо оттолкнула его руку, на глазах у неё появились слёзы.
– Не говорит, а несёт какую-то ахинею, – с досадой сказал Иван. Только и дела, что сейчас разбираться в суевериях кого бы то ни было. – Мы все для неё демоны. В том числе и ты, Жулдас. Со страшными чужим лицами и дурными глазами. И не люди мы…
– Сама она… каракатица! – первой высказалась Шилема. – Пусть идёт вон к тем… Они там тоже…
– На каком языке она говорит? – перебил её Арно.
– Она? – Иван с некоторым удивлением посмотрел на спросившего ходока. Простой вопрос, но он не мог ответить, так как не знал. Лингвам натаскивал на понимание и речь, но не объяснял. Поэтому Иван с некоторой растерянностью сказал: – Понятия не имею…
– Так как её зовут? Она ответила? – стоял на своём Жулдас.
Высказывание Ивана хотя и повергло его в удивление, а поведение женщины сбило с толку и обидело, но ни то, ни другое его не убедили ни в чём. Он жаждал знать одно – её имя.
– Спроси её сам! – резко сказал Иван. – Не хочет она говорить. Да и нам не до её имени! Пора определяться, что делать. – Он оглядел округу. – Надо перебраться хотя бы ближе к воде, а потом предпринимать что-либо… – И добавил с раздражением по-русски: – Опять занесло к чёрту на кулички! И повязаны мы, шагу друг без друга не ступить.
– Да, Ваня, – хрипло проговорил дон Севильяк. – Надо только всем вместе. Иначе растеряемся.
– Так не будем уходить далеко, – сказал Арно. – Сместимся туда. Там, может быть…
Ходоки поняли его с полуслова. Следовало смещаться туда, где за зыбким маревом как будто угадывались какие-то заросли. Но тут же, словно по команде, повернулись к женщинам. Тем уже было не до разговоров и споров. Томление от жары и наступившей разрядки после бешеного многочасового гона вначале к месту создаваемого Пектой временного канала, а затем по нему, убили в них всякое желание говорить.
– Их нельзя оставлять, – первым высказал общую мысль Хиркус. – Это будет не честно по отношению к ним.
Шилема презрительно фыркнула.
Появление женщин, не относящихся к временницам, было ей не по нутру. Мало того, что они как снег на голову свалились, попав с ходоками в одну и ту же не простую ситуацию, и становились как бы их сообщниками, так таскай их ещё за собой, пробивая сквозь время.
– Только до воды, – быстро сказала она. – А там пусть сами…
– Надо вначале узнать, хотят ли они иметь с нами дело вообще, да ещё идти через дорогу времени? – строго проговорил Хиркус. – Поэтому…
– А я сейчас узнаю, – озорно блеснув глазами, вызвался Арно.
– Ну, ну, – напутствовал его Хиркус. – А то, может быть, меня с собой возьмёшь. Вдвоём веселее. Я им…
– Пока ты им, я тут сварюсь! – воскликнула возмущённо Шилема. – Что их уговаривать? И что с этой делать будем? Тоже таскать за собой будем?
Случайно попавшая к ним женщина непостижимым чутьём определила, что последнее высказывание временницы касалось её. Она тут же прижалась к Жулдасу и испуганно посмотрела на Шилему.
– С нами пойдёт! – жестко, как забил гвоздь по самую шляпку с одного удара молотком, с угрозой в голосе сказал Жулдас, и положил руку на плечо женщины, показывая всем, что берёт её под защиту.