Детское время

— Ты не учитываешь того, что в Америке явный избыток электричества, причем электричества с гидростанций, — ответил на его вопрос Никита. — Если бы не это, то пришлось бы станции угольные ставить — и вот тогда американский карбамид стал бы заметно дороже европейского.

— Можно подумать, что Гюнтер электричество не потребляет!

— Потребляет, причем пока еще в основном с дизельных установок, а вот когда там нормальную электростанцию построят, то и у него удобрения резко подешевеют.

— И когда ожидается сей счастливый момент?

— А вот это вопрос точно не ко мне. Но очень хорошо, что ты его задал, я как раз тебя попрошу это уточнить. А чтобы ты не забыл об этом случайно, Всесоюзный Госплан тебе это задачку поставит, и ты мне на свой вопрос ответишь до конца года. Я тут с ребятишками поговорил, там много нетривиальных проблем всплывает…

Андрюша Голубев вяло переругивался с Витей. Переругивался скорее «по обязанности», ведь ему было точно так же понятно, как и Виктору, что на очень многие «детали» ни он, ни брат повлиять не в состоянии.

— Откровенно говоря, я в чем-то даже Гюнтера понимаю: с этими фризами хуже, чем с детьми что-то затевать. Поначалу они как упрутся, в режиме электровеников быстро-быстро что-то сделают, а потом им надоедает и они работать почти вообще перестают. Вот как еще объяснить, что площадку под станцию они обваловали буквально за месяц при плановом сроке в три, а насосы вот уже третий месяц даже монтировать не начали? — кипятился Витя.

— Ты на фризов не гони, — усмехнулась Даша, — они-то как раз только дамбы и насыпали, а все остальное германцы разные делают. А вот они — ребята, как бы помягче сказать, своеобразные: сказано в СНИПах, что нужно полгода ждать осадки насыпного грунта, они и будут полгода ждать…

— Так ведь насосные станции всего-то на пару месяцев там ставятся! — отреагировал Виктор на реплику жены.

— А им плевать. Есть СНИП, и указанные нормы нужно исполнять.

— Надо с Дон поговорить, — меланхолично высказался Андрей, которому перепалка уже несколько поднадоела. — Пусть пошлет пару бригад своих строителей, даже с учетом времени на переезд так быстрее получится. Меня все же больше беспокоит сама станция…

— Так решили уже ставить стандартную, на два блока…

— Я думаю, что смысла нет. У нас готов проект станции на семьсот мегаватт по электричеству. Кстати, надо Гюнтеру сказать, что новый химзавод тоже нужно рядом с первым ставить.

— Зачем?

— Ему же тепла требуется прорва, а на нашем реакторе две трети мощности как раз в тепло и переводится. Пусть свои установки греет отходами с реактора, и на угле сэкономит, и все вокруг золой не загадит.

— Идея богатая, — ответил, немного подумав, Витя, — но тогда потребуется очень много хрома.

— Какого хрома? — не понял Андрей.

— Это металл такой. Серенький.

— И зачем? Насколько я в курсе, реакторы свои Гюнтер вообще из титана делает.

— А мне плевать на его реакторы. Но тепло ему качать придется по трубам, причем по трубам высокого давления и, крайне желательно, нержавеющим. Мы же не можем электростанцию каждый год отключать на ремонт проржавевших труб отопления?

— Ты тогда запиши это в техпроект, я Грише задачку поставлю.

— А что ее ставить-то? Я слышал, что в Африке нашли огромное месторождение хромовой руды.

— Я тоже слышала, — усмехнулась Даша, — и если ты пойдешь к Грише, то просто получишь еще одну задачку. Пока в Африке народу не очень много, и сейчас в те края дорогу только кладут. Железную дорогу, прямо от Ниобиевого Рудника, а тебя направят к сонной, зловонной, мутно-зелёной реке Лимпопо строить уже там электростанцию. Потому что хромовой руды там много, еще очень много урана и золота в земле закопано — а вот с энергией там практически никак. Сонно-зловонная не в сезон дождей, то есть десять месяцев в году при удачном стечении обстоятельств по полноводности может с Яузой поспорить — но обязательно проспорит, так что если воду в сезон запасти, то водохранилище в принципе для охлаждения реактора использовать получится…

— А ты откуда знаешь? — удивился Андрей.

— Ну я же физик-теоретик, вот в Госплане меня и попросили чисто теоретически прикинуть где там АЭС выстроить можно. Можно, но если с дождями год неудачный выйдет, то будет плохо. Но в любом случае для вашего проекта африканский хром просто подойти не успеет, так что лучше вам все же к Кате сначала зайти. Неужели сестра вам не поможет?

— Поможет, а потом догонит и еще раз поможет. Хотя если с ней поговорить о новом реакторе, то будет неплохо, все же Гриша к ней прислушивается. А тут ничего личного, чистая наука…

Катя-первая в это время сидела на веранде Марининого дома в Школе и вела серьезный разговор сразу с двумя «молодыми людьми». Себя она, очевидно, тоже считала молодой, поскольку старший из собеседников был ее ровесником. И как раз с ним у нее уже было достигнуто полное взаимопонимание, а вот второй — Виталик Поляков — упорно с ее доводами не соглашался:

— Кать, ну ты сама подумай, как совершенно экспериментальную машину отправлять в такой полет? А вдруг по дороге с ней что-то случится?

— Ну давай, рассказывай, что же с ней такого случиться может?

— Да что угодно! Например, мотор из строя выйдет…

— Ну не ожидал я от тебя такого! — сердито воскликнул Иуван Кузнецов, который как раз и был ярым сторонником полета. — За двести часов бесперебойной работы я головой ручаюсь!

— А если что-то все же случится? Ведь моторы же не ты лично собирал.

— Моторы собирали люди, которые уже на практике доказали, что любое их изделие эти двести часов вырабатывает без малейших претензий. А последняя модификация должна — и это у дяди Вовы было написано — так же отработать не меньше десяти тысяч часов. Так что про двести это я из скромности лишь сказал.

— Ну допустим. А если, скажем, топлива не хватит?

— Испытания на дальность — это когда машину кругами гоняли вокруг Воронежа и Москвы — показали, что хватит его на девять тысяч километров при неприкосновенном запасе на пятьсот. А тут будет самый длинный конец чуть больше семи тысяч.

— Но половину-то вообще над океаном! А если ветер встречный сильный, а аэропорт прилета закрыт по погоде будет?

— На Островах Зеленого мыса двухкилометровых полос все же три, не считая одной трехкилометровой. А совсем худо с погодой будет, так до Африки лететь недолго, в семи сотнях километрах еще два аэропорта имеются. Да и до Канар долететь не особая проблема. Маловато керосина будет — так на двух моторах долететь получится, в нормальном полете и без форсажа их тяги хватит, тут же задача не взлететь, а именно сесть. МК-5 все же двигатель с очень гибкими регулировками…

— Вань, а я вот что давно у тебя спросить хотела, не про полет, а так, для общего развития. Почему у тебя все двигатели называются именно МК-5? Они же разные, а у тебя не номер меняется, а только буквы в конце добавляются.

— Ты ошибаешься, двигатели у меня по-разному называются. Просто оказалось, что у МК-5 получился очень удачный горячий контур и нагнетательная турбина тоже на уровне, так что все эти моторы с индексом МК-5 отличаются друг от друга только разными дополнительными деталями. Допустим, МК-5М5 — двухконтурный, со степенью двухконтурности чуть меньше двух, а МК-4М7 мы поменяли вентилятор и кожух только — и двухконтурность поднялась почти до пяти. То есть тот же двигатель, но за счет обвеса тяга поднялась на треть. Сейчас МК-5М12 в серии, там заменили лопатки горячего контура, компрессор немного улучшили и получилось температуру поднять на четыреста градусов, и при том же расходе топлива тяга выросла еще на четверть. Сейчас готовится уже пятнадцатая модификация, с тягой на форсаже до двенадцати тонн. Она, конечно, мало где нужна, но можно просто процентов на сорок сократить расход топлива. А так двигателей у меня в серии уже много, последний будет МК-11, с ними этот самолет можно будет переделать на двухмоторный вариант.