Маша и мажор

А потом я слышу тихий шелест – это полотенце соскальзывает между нами, падая на пол и оставляя Громова обнаженным.

- Черт! – Он резко ставит меня на ноги, а другой рукой подхватывает полотенце и прикрывается им.

А я пулей вылетаю из ванной и спешу укрыться в своей комнате.

Иначе сгорю со стыда!

Повезло еще, что Дэн по-прежнему записывает свои сторис, и я не столкнулась с ним в коридоре. А то как бы я ему объяснила, что делала в ванной с его полуголым отцом! Вот ведь позор!

Прижимаю ладони к полыхающим щекам и пытаюсь успокоиться. Сердце колотится как бешеное. Того и гляди выпрыгнет из груди. Ну, Маша, ну, ты попала!

Уже один раз ввалилась к Громову в спальню в разгар любовных утех. Хорошо, что тогда любовники были слишком увлечены друг другом и меня не заметили! Но сейчас опозорилась по полной программе. Да лучше бы я на голого Дэна в ванной наткнулась, чем на его отца в полотенце!

Стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть в испуге.

- Маша, ванная свободна, - доносится до меня голос Громова.

Я таращусь на дверь, боясь, что она откроется. Но слышу, как удаляются шаги и хлопает дверь его спальни.

Путь свободен. И, кажется, Громов не слишком сердится, раз постучал ко мне. Но мне все равно хочется телепортироваться отсюда за тысячу километров, лишь бы не смотреть ему в глаза.

Разве я смогу теперь забыть то, что увидела на короткий миг, когда полотенце упало? Громов был возбужден. И причиной тому – я.

Я малодушно отсиживаюсь в комнате, дожидаясь, когда Громов с Дэном уедут из дома.

- Идешь завтракать? – Дэн, уже одетый в институт, заглядывает ко мне.

Я мотаю головой.

- Нет аппетита. Может, позже.

- Ты не заболела? – хмурится Дэн. – Не простудилась после ресторана?

Я вспоминаю пронизывающий ледяной ветер на парковке и мокрые волосы, а еще раньше – как Доминика макала меня головой в раковину. И ее угрозы, летящие нам вслед.

- Все в порядке, - отвечаю я ему. – Дэн, у тебя не будет проблем с Доминикой?

- У меня? – Он насмешливо вздергивает брови. – Да что она мне сделает?

- Она угрожала отомстить, - напоминаю я о ее словах.

Мало ли что может выкинуть девчонка, убежденная в своей безнаказанности.

- Даже не переживай, - он ободряюще мне подмигивает. – Это просто пустые слова. Точно не хочешь позавтракать вместе?

Я мотаю головой.

- Ладно, - Дэн отступает к двери. – У меня сегодня четыре пары. Вернусь часам к пяти. Не скучай!

На пороге он оборачивается.

- Ты, вроде, хотела съездить на конюшню порисовать лошадей?

- А можно? – оживляюсь я.

- Я предупрежу, что ты придешь, - обещает он и закрывает за собой дверь.

Я слоняюсь по комнате, не зная, чем заняться, и выглядываю в окно. Наконец, Громов с сыном выходят из дома, и машина выезжает за ворота.

А я осмеливаюсь спуститься вниз и, к моему удивлению, обнаруживаю на кухне женщину, которая протирает стол.

- Доброе утро! – Оксана приветливо поворачивается ко мне.

– Я сырники нажарила. Будешь?

- С удовольствием. – Я неловко присаживаюсь за стол, и повариха ставит передо мной тарелку с румяными сырниками.

- Чай, кофе? – спрашивает она.

- Я сама сделаю, - вскакиваю я.

- Сиди, - Оксана машет руками, - это моя работа. Так что будешь?

- Капучино, - я присаживаюсь обратно и спрашиваю: - Как ваше здоровье?

- Уже хорошо, - бодро говорит она, ставя кружку в кофемашину. – Давление на днях подскочило, но это бывает. Я больше переживала, что мои мальчики без еды остались. Но Денис сказал, что ты им блинчиков напекла…

До меня не сразу доходит, что, говоря «мои мальчики», Оксана подразумевает Громова с сыном. А когда доходит, я закашливаюсь.

- Ты не заболела? – Оксана взволнованно поворачивается от кофемашины. – Дмитрий Кириллыч сказал, что тебя недавно просквозило.

По моему лицу чуть не расплывается глупая улыбка, но в последний момент я сдерживаюсь. Громов волнуется обо мне?

- Все в порядке, - смущенно бормочу я.

- А то смотри, сделаю тебе чай с малиной, - предлагает Оксана.

- Лучше кофе.

Оксана включает кофемашину, а я задумчиво смотрю ей в спину. Не могу понять ее отношения к хозяевам. То ласковое «мои мальчики», как будто она говорит о своих муже и сыне, то уважительное «Дмитрий Кириллыч». Похоже, что к хозяевам она привязалась душой, но с Громовым выдерживает дистанцию. Хотя они примерно одного возраста, и Оксана вполне могла бы стать его супругой. Влюблена ли она в него, гадаю я, пока повариха готовит кофе. Мечтала бы быть хозяйкой в этом доме, а не прислугой?

- Приятного аппетита, - Оксана с улыбкой ставит передо мной чашку с кофе, и я обращаю внимание, что на ее правой руке нет кольца.

Она не садится за стол и возвращается к работе, продолжая прибираться у плиты.

А мне так неловко завтракать одной, что я окликаю ее:

- Может, составите мне компанию?

- Вообще-то я еще не пила кофе. - Она охотно берет кружку, делает себе капучино и садится напротив.

Место Громова во главе стола остается свободным. Его не смеет занять никто, кроме хозяина дома.

- Вы давно тут работаете? – спрашиваю я, разглядывая Оксану.

Впервые я вижу ее так близко и замечаю лучики морщинок в уголках глаз и губ. Ей лет сорок, как и Громову. Она, конечно, не такая ухоженная и красивая, как Катя. Но зато у нее добрый взгляд и ямочки на щеках, когда она улыбается.

- С прошлого лета, - голос Оксаны звучит тепло. Она явно довольна своим местом работы и хозяевами. Но поддерживать разговор она не спешит и молча изучает меня, как будто решая, стоит ли мне доверять.

А я мысленно примеряю на нее роль хозяйки этого дома – супруги Громова и матери Дэна, но вынуждена признать, что она на нее не подходит. Оксана гармонично смотрится у плиты, но я не могу представить ее ни в библиотеке с книгой у камина, ни в гостиной на диване у телевизора, ни в спальне Громова. При воспоминании о Кате в постели Громова, я вспыхиваю и втыкаю вилку в румяный сырник.

- Вкусные сырники, - хвалю я, попробовав. – Как у моей мамы.

Я осекаюсь, а Оксана замечает мое замешательство и мягко спрашивает:

- А твоя мама знает, что ты здесь?

Я не звонила матери уже неделю. С того дня, как послала ей фотографию из зоопарка, а она отругала меня за то, что я развлекаюсь, вместо того чтобы усердно работать и выплачивать долг. Как ей объяснить, почему я осталась без работы и сейчас живу в доме миллионера?

- Нет, - признаюсь я, не в силах врать Оксане.

- Я так и думала, – с пониманием вздыхает домработница.

Конечно, какая мать отпустит свою дочь жить в доме с двумя едва знакомыми мужчинами?

- Я задержусь тут ненадолго, - вырывается у меня.

- А жаль, - внезапно говорит Оксана.

Я в недоумении поднимаю на нее глаза от тарелки с сырниками.

- Ты хорошо влияешь на Дениса, - она тепло улыбается. – Сегодня он даже поблагодарил меня за завтрак.

- А обычно не благодарит? – удивляюсь я.

- Ни разу за весь год, что я тут работаю.

Я смущенно отпиваю кофе.

- И Дмитрий Кириллыч сегодня впервые за долгое время улыбнулся, - добавляет она.