Страница 22 из 43
У Дениса Ивановича в мезонине был посредине кабинет с дверью на балконную вышку, налево – его спальня, а направо находилась запертая комната, где умер его отец...
Корницкий, а за ним Яков, поднявшись по лестнице, вошли в кабинет. Дверь направо была отворена, и из нее виднелся свет...
– Кто там? – послышался оттуда голос...
Корницкий и дворецкий, не ответив, подошли к двери, и тут только, заглянув в дверь, Яков сообразил, что они стоят не на пороге спальни Дениса Ивановича, которая должна быть налево, а на пороге той «запертой» комнаты, которая направо. Все в этой комнате было совершенно так, как тридцать четыре года тому назад: так же теплилась лампадка у образа, так же стояла мебель и постель, и так же на этой постели лежал барин с коротко остриженными под парик черными волосами. Только тогда он лежал и они подошли к нему, а теперь он поднялся, сел, оперся на руку и смотрел на них во все глаза.
Возле Якова с грохотом упал подсвечник, вывалившийся из рук Зиновия Яковлевича. Яков слышал этот грохот, видел, как Корницкий со всех ног бросился назад, охваченный ужасом перед видением, но оно не исчезло, комната оставалась той же и «барин» сидел на постели, опираясь на руку, и смотрел...
– Чур меня, чур меня, сгинь, пропади! – отмахиваясь рукой, в которой держал гардинный шнур, заговорил Яков.
Барин спустил ноги с постели, нашел ими туфли и приблизился.
– Ты убил, ты убил? Говори, ты убил вместе с ним? – услыхал Яков, узнавая голос Дениса Ивановича, до полного правдоподобия без парика похожего на отца.
Он носил другой парик, чем отец, и это меняло его лицо. Без парика же никто его не видел, кроме Васьки.
– Не я, – чуть слышно прошептал Яков, – все он сделал... Я из-под неволи...
– Довольно, теперь я знаю все!.. Беги, беги в монастырь, кайся, замаливай грех! – воскликнул Денис Иванович, схватив руку Якова и стискивая ее.