Страница 184 из 253
Глава 164 Ты нужна этому последнему подонку, слышишь?
Алисия вовсе не беспокоилась, из-за того, что у Джека появилась другая: у неё и не было к нему никаких чувств. К тому же, ещё с Уильямом она привыкла, что мужчины только и делали, что постоянно думали о женщинах, – она лишь чувствовала отвращение. Теперь она была во власти Джека, но в том, что у него появилась другая, не было ничего неподобающего: он ведь сам сказал, что Алисия может не быть его женщиной. И он сдержал свои слова: тут же нашёл себе другую. Слухи разлетались по Уотерфорду быстрее новостей, и уже очень скоро все позабыли о том, кем была Алисия, и сфокусировались на новой пассии Джека. Алисию злило только одно: то, что он запер её и отнял у неё свободу выбора.
Через пять дней она заболела. Болезнь была вовсе не показной: у неё был сильный жар. Поначалу температура держалась низко, но после обеденного сна поднялась слишком высоко. Помощница по дому не придавала этому большое значение: она считала, что у Алисии просто было лёгкое недомогание, и ей поможет простое жаропонижающее. И только когда под утро температура Алисии превысила тридцать девять градусов, домработница наконец испугалась. Она тут же позвонила врачу, который лечил Алисию раньше, но тот был в командировке и не мог приехать сию минуту. У неё не оставалось другого выбора, как оповестить Мэтью, но тот ей не отвечал. Она знала, что Алисия слишком слабая, и, если с ней вдруг что-то случится, совсем не хотела нести за это ответственность. Так как на дом доктора в глубокую ночь было вызвать невозможно, она решила вызвать скорую. Однако, услышав, что это похоже была температура при обычной простуде, по горячей линии скорой помощи помощнице по дому лишь вежливо ответили, что на такие простые случаи вовсе не требуется вызывать их, и домочадцам нужно самостоятельно отвезти больную в кабинет неотложной помощи ближайшей к дому больницы.
Алисия чувствовала себя очень странно. Это явно не обычная температура, потому что Алисия теряла здравый смысл и начинала бредить. Стоило ей открыть глаза, как перед ними тут же всё плыло
Потолок, казалось, трясся от землетрясения, и всё вокруг вертелось. Ей понадобилось много времени, прежде чем она начала видеть более-менее отчётливо. Алисия не выдержала и обругала себя. Всё было так странно… Она чувствовала себя такой раздражительной.
Вскоре в бреду ей вдруг привиделся Джек: его силуэт был таким размытым, а лицо странно бледным. У него выросла щетина, и, казалось, он смотрел на неё полными растерянности глазами. Он суетился и отдавал какие-то приказы стоящим рядом с ним людьми. Она видела, что его губы двигались, но совершенно не слышала никаких слов. Её это не удивило: всё же он был галлюцинацией, а галлюцинации – это изображения и не обязательно со звуком. Ей было смешно оттого, что она бредила, но при этом и очень печально. Она то хихикала, то плакала. Алисия знала, что заболела очень тяжело, и её не волновало, насколько прилично она сейчас выглядела. Ей лишь хотелось сбросить весь душевный груз, накопившийся за последние дни. Поэтому, всхлипывая, она бормотала в бреду:
— Мама… Я хочу к маме. В чём же я провинилась, что даже маме не нужна… Если она меня не хотела, то зачем вообще родила… То, что я до такого докатилась, – её вина. Если бы она не вышла замуж за Адама, то всё было бы хорошо. Зачем она за него вышла… — её щёки горели и были ярко красным от жара, прямо как у маленького ребёнка. Она так горько плакала, что вскоре её голос упал совсем низко, — если бы она за него не вышла, то я бы никогда не познакомилась с братом. И ему я теперь не нужна… Его заботит лишь высокое положение, власть и достояние. Сволочь… Он отдал меня последнему подонку, лишь бы сохранить своё место председателя… А этот мерзкий подонок обижает и бьёт меня, и… И запер меня не понятно где, и не разрешает мне выходить… Я никому не нужна… Брату не нужна, и совсем никому не нужна… — она горько плакала, решив, что её никто не слышал.
Всё-таки в глазах были одни галлюцинации, и её мозг уже был готов взорваться от перегрева. Она плакала и изливала душу – что в этом было такого? Её всё равно никто не слышал. Даже врач не приехал ей на помощь. Скорее всего в комнате не было ни единой души, которая видела её плачущую.
От этой мысли плач Алисии вскоре перелился в настоящую истерику. Но слёзы, казалось, наоборот, промывали ей глаза, и вскоре галлюцинации становились всё чётче и чётче. Джек становился всё отчётливее: черты его лица, орлиный нос, густые и чёрные брови… Она тут же схватила его своей маленькой, промокшей от пота ручонкой: ей хотелось как следует попортить его красивое личико… Подлец. Подонок. Она не могла ударить его в реальной жизни – так, может, хотя бы могла выместить на нём всю свою злобу в бреду? Но вскоре грохочущий гул в её ушах стал постепенно стихать, и она начала слышать еле различимый низкий голос мужчины. Он произносил её имя:
— Алисия… Алисия, не двигайся. Тебе вливают капельницу – можешь пораниться. Послушай меня, не шевелись. Тихо, тихо… Не плачь. Софии ты не нужна и Уильяму тоже, но мне нужна. Ты нужна этому последнему подонку, слышишь?
Алисия не могла понять, что с ней происходило. Она всё больше и больше сомневалась: правда ли это были всего лишь галлюцинации? Картинка в глазах постепенно прояснялась, и она начинала чувствовать ладонь мужчины: он гладил её по лицу и аккуратно стирал её слёзы..