Я буду нежным с тобой, сестренка

Глава 159 Её хрупкость

Алисия и так уже была в ужасном положении, но теперь всё стало ещё хуже. Она перестала плакать после его угрозы, но всё её тело тряслось так, словно его обливали кипятком, как будто она и правда раньше никогда не спала с мужчинами.

А Джек в это время хоть и вёл себя жестоко, в душе всё же чувствовал по отношению к ней жалость. В конечном счёте, обуздав свой пыл, он склонился к ней и нежно поцеловал её в щёку, затем сантиметр за сантиметр покрыл поцелуями всё её тело.

Её крохотное лицо тут же поморщилось от неприязни. Ей было больно и обидно, что он с ней так поступал.

Он успокоился и продолжил входить в неё медленнее, сменив позу на обычную.

— Всё, хорошо, я буду аккуратнее. Расслабься. Чем больше ты напрягаешься, тем больнее тебе становится. Я не собирался причинять тебе боль. Не противься, расслабь свои ноги.

Следующие полчаса он ласкал её и был очень нежен. Когда она ему не сопротивлялась, её чувствительное тело отзывалось на каждое его прикосновение. Он совсем не ожидал, что их первый полноценный акт окажется таким… неоднозначным. И даже несмотря на то, что через полчаса она расслабилась и была возбуждена, он никак не мог перестать думать о том, что весь процесс до этого она жмурилась от боли и плакала.

А она горько плакала лишь потому, что, во-первых, ей и правда было больно, а, во-вторых, она не понимала, нарочно он над ней издевался или нет. И ей было больно думать, что он делал это нарочно… Так больно, что она была не в состоянии этого вынести; хотела расслабиться, но не могла, потому что помимо этой боли её преследовало предательство Уильяма, которые продал её словно какую-то вещь другому мужчине, и обман собственной матери, которая бросила её, оставив справляться со всем одну. От такого количества ударов в самое сердце она чувствовала себя просто омерзительно, поэтому Алисия была не в силах переступить через себя и принять Джека с распростёртыми объятиями. Ей не оставалось ничего, кроме как терпеть и надеется на то, что это поскорее закончится, но чувствовала она себя просто отвратительно.

Джек всё это видел и поэтому до самого конца, пока он не кончил, выражение его лица не стало ничуть лучше.

Обстановка в этом месте была просто убогой: кто только не мылся в здешней ванной… Поэтому, закончив, он помог ей вытереться салфетками, затем надеть одежду, и отнёс её на руках в машину.

По пути домой они не сказали друг другу ни слова. Он обнимал её, но она чувствовала себя так, словно уже была мертва. Она бездумно смотрела в окно и наблюдала за беспрерывно мелькающими в нём автомобилями.

У Джека тоже не было настроения. Он ведь не хотел её всего на два-три дня

Они уже достаточно хорошо друг друга знали, просто их совместный опыт в этот раз вышел… мягко сказать, ужасным. Он, конечно, не был бабником, но ему всё же уже было тридцать с лишним лет – у него было достаточно опыта с женщинами в постели, но ни одна из них, даже если была девственницей, не заканчивала с ним в таких страданиях, как Алисия.

Алисия была важна для него… Он, наоборот, желал ей только лучшего, но в результате оставил далеко не лучшие воспоминания об их первой совместной ночи: она всё время плакала и без конца повторяла, как больно ей было… Если бы это была какая-то другая женщина, то ему было бы абсолютно наплевать на то, чего она хочет, и он делал бы так, как хотел, не сдерживаясь и не переживая. Однако он хотел оставить Алисию себе. Может, и не на всю жизнь, но он точно хотел пробыть с ней, насколько это возможно, долго. А она была такой молодой и очень хрупкой… Он не хотел, чтобы у неё от первой же ночи с ним осталась какая-то психологическая травма: если бы она продолжила сопротивляться, трудно было бы представить их совместную мирную жизнь. Поэтому до самого конца он не входил в неё полностью… Сегодня вечером он испытал её хрупкость на собственном опыте.

Когда они приехали в его служебную резиденцию, он вынес её из машины на руках. Прислуга тут же почувствовала исходивший от них странный запах, но не осмелилась ничего сказать. Джек отдал ей приказ набрать в ванну воды, и та быстро побежала наверх, подумав, что на этот раз мисс Тёрнер уж определённо была вместе с мистером Ховардом.

Джек сам помыл Алисию – она не то, что не сопротивлялась, но даже никак не реагировала на его прикосновения, словно перед ним был неподвижный труп. Её такое отношение, конечно же, злило его, но он не хотел ничего говорить: лишь бы снова не начать ругаться. Он знал, что она сейчас была очень на него зла, но он также понимал, что это было по его вине. Проблема в том, что он уже давно решил, что она будет его, и это не обсуждалось.

И даже если бы этого не произошло сегодня, он бы всё равно взял её силой в другой день, потому что с её упрямством и тягой к Уильяму неизвестно, до какой поры она бы тянула.

Помыв Алисию, он сам принял душ и привёл себя в порядок. Но только он надел халат и вышел из ванной, как увидел, что она уже оделась и собиралась куда-то идти. Его лицо тут же посинело от злости. Он потёр тыльной стороной ладони между бровями, пытаясь сдержать свой гнев, а затем произнёс с каменным выражением лица:

— Может уже хватит? Куда ты собралась посреди ночи?

Алисия взглянула на него разочарованно и сказала с таким же каменным лицом:

— Так ты в курсе, что сейчас глубокая ночь? А не состоящим в браке женщине и мужчине и не подобает проводить ночь в одной комнате. Мне лучше уйти. Будь добр, не стой у меня на пути.

Он больше не собирался этого терпеть. Его голос бы спокойным, но одновременно и устрашающе злобным:

— У тебя двадцать секунд. Сейчас же переоденься и ляг послушно спать. А иначе я тебя сам ещё раз уложу..