Страница 59 из 66
Это немного средневеково, вся эта чепуха с тестами на пригодность. С другой стороны, просто подумайте о том, где мы сейчас находимся: Академия Адамсона для парней. Конечно, будут применяться некоторые, э-э, устаревшие методы.
— Мистер Мерфи? — начинаю я, останавливаясь рядом с ним. Он поднимает взгляд и нацепляет на лицо эту смехотворно красивую улыбку.
— Мистер Карсон. Как вы?
— Я в порядке, — отвечаю я, садясь рядом с ним и размышляя, как лучше всего это сделать. Есть причина, по которой я предложила быть той, кто сделает это. Рейнджер слишком агрессивен, Спенсер слишком непредсказуем, а близнецы… ну, это может быть немного чересчур. Черч, может, и подошёл бы, но на самом деле у него всего два выключателя. Он очень заботится о Рейнджере, так что, если мистер Мерфи скажет что-нибудь не то… — Вообще-то, я хотел спросить, могу ли я с вами кое о чём поговорить?
— Абсолютно, — отвечает он, откладывая бумаги в сторону и поворачиваясь, чтобы уделить мне всё своё внимание. — Это что-то личное? Не хотели бы вы пройти в мой кабинет, чтобы обсудить это?
Я на мгновение задумываюсь, но потом… что, если мистер Мерфи был тем парнем с ножом? Я имею в виду, он кажется милым и всё такое, но я пытаюсь вспомнить, что сказал Черч. «Психопаты не испытывают человеческих эмоций как таковых, но чрезвычайно искусны в их имитации». Вероятно, будет безопаснее, если я не пойду в его офис.
— Нет, всё хорошо, — начинаю я, оглядываясь и обнаруживая, что члены Студенческого совета наблюдают за мной, пока они направляются в раздевалку. Я смотрю на них всего секунду, прежде чем снова повернуться к мистеру Мерфи.
— Что бы это ни было, я — открытая книга, — говорит он мне, устраиваясь ждать. Я на мгновение встречаюсь взглядом с его голубыми глазами, а затем выдыхаю, достаю телефон из сумки и выбираю фотографию, на которой он обнимает Дженику Вудрафф.
Когда я показываю её ему… он как будто увидел привидение. Краска отхлынула от его лица, и он переключил внимание с экрана моего телефона на моё лицо.
— Что это? — спрашивает он, как будто не имеет ни малейшего понятия.
— Сестра Рейнджера Вудраффа, Дженика, и вы. Вы были милой парой, — добавляю я, закидывая удочку, чтобы посмотреть, купится ли он на это. Судя по тому, как он гримасничает, думаю, что так оно и есть.
— Мне жаль, но я не могу обсуждать что-либо, касающееся дела Дженики Вудрафф, не потеряв при этом работу. Если вы меня извините. — Мистер Мерфи встаёт, и я следую за ним, плетясь, когда он направляется в сторону раздевалки.
— Но вы встречались, верно? — спрашиваю я, но он ничего не говорит, продолжая идти вперёд быстрым шагом. Мне приходится почти бежать трусцой, чтобы не отставать. — Это всё, что мы хотим знать. Никто не будет говорить о ней. Вам не показалось странным, что она стала жертвы самоубийства? Ведь не было расследования убийства.
— Извините, мистер Карсон, я должен идти. — Мистер Мерфи заходит в угловой кабинет, фактически закрывая дверь у меня перед носом. Затем он немедленно закрывает жалюзи и отгораживается от меня.
Вау.
Просто… вау.
Выругавшись себе под нос, я поворачиваюсь и направляюсь к главным дверям, быстрым шагом пересекая тренажёрный зал.
— Ладно, идём, — говорит один из учителей физкультуры, хватает меня за руку и тащит в раздевалку. — У нас в запасе не весь день. Поверь мне, никто из нас не ждёт этого с нетерпением, так что давай поскорее покончим с этим, хорошо?
— Я освобождён от теста, — выпаливаю я в панике, когда он плечом прокладывает себе путь через двойные двери. — Я Чак Карсон, сын директора.
— Никто не освобождён от прохождения теста на физическую подготовку, — говорит мужчина — я даже не знаю его имени, потому что не хожу на физкультуру — и отправляет меня в море… членов.
Так… много. Членов.
Члены всех форм, размеров и цветов.
— О, боже мой, — задыхаюсь я, когда учитель извиняется, оставляя меня в ловушке кошмара о размерах пенисов. Я имею в виду эпические масштабы. Эпически ужасающий.
Я интересуюсь парнями так же сильно, как и любая другая натуралка, но… хм. Здесь определённо слишком много разнообразных членов, чтобы быть чем-то иным, кроме как ужасающим.
Мои глаза останавливаются на особенно большом члене как раз перед тем, как скользнуть вверх к знакомому лицу.
— Привет, Чак, — говорит Спенсер, стягивая штаны, а затем переодеваясь в шорты. Он зевает и потягивается, оглядывая меня с головы до ног. — Я думал, тебя освободили от этого дерьма?
Я поворачиваюсь и пытаюсь убежать, но двери заперты.
— Ты должен выйти через выход с другой стороны. Они запирают эти двери во время теста, чтобы сохранить конфиденциальность, пока другие студенты находятся в спортзале. — Он склоняет голову набок. — Ты знаешь, у них есть эти штуки с экраном, но мы все должны пойти туда и измерить наш рост и вес, пощупать наши яйца. Медосмотр — отстой.
— Спенсер, выведи меня отсюда, — выдавливаю я, оборачиваясь и видя, что он смотрит на меня в замешательстве. Серьёзно, в этой комнате так много «сосисок». Так, так, так, так много. — Пожалуйста. У меня кружится голова.
Он приподнимает бровь, но кивает и жестом приглашает меня следовать за ним.
— Тебе понравилось то, что ты увидела? — мурлычет он, но я игнорирую его, пробираясь сквозь толпу к боковой двери. — Или это было… эффектно. Бьюсь об заклад, тебе показалось, что это было эффектно, да?
— Просто заткнись и двигайся. Я неважно себя чувствую. — Не совсем ложь. Я проснулась с судорогами, головной болью и окровавленными простынями. Я ненавижу, когда у меня месячные. Обеими руками я нажимаю на дверную ручку и выскальзываю наружу.
— Чак! — кричит Спенсер, выскакивая вслед за мной. — У тебя идёт кровь. — Его глаза расширяются, когда он указывает на мои брюки.
Ой.
О, нет.
Нет, нет, нет, нет, нет.
Я смотрю вниз и вижу это: худший кошмар каждой девушки.
— Что за хрень? — Спенсер задыхается. — Ты в порядке?
— Я в порядке. Я просто… Со мной всё будет хорошо. Иди пройди дурацкий фитнес-тест. — Я пытаюсь отодвинуться, но Спенсер хватает меня за руку. Сейчас он выглядит смертельно серьёзным, а ещё похоже, что начинает немного злиться.
— Чувак, у тебя обильное кровотечение. Типа, это пугающее количество крови. Позволь мне отвести тебя в кабинет медсестры. — Я стискиваю зубы и пытаюсь понять, что он беспокоится обо мне. Это мило, это действительно так. Это просто… Мне не нужно, чтобы какой-то парень говорил мне, сколько здесь крови. Я полностью понимаю это.
— Пожалуйста, отпусти меня. Я обещаю, что позабочусь об этом.
Глаза Спенсера сужаются, и он стискивает зубы. Блядь. Я вижу, что сейчас он упирается изо всех сил. Это подводит к разговору, к которому я ещё не была готов.
— Спенсер, — повторяю я, вздыхая и закрывая глаза. Я ёрзаю, и немного крови стекает по моей ноге и капает на пол. Я имею в виду, у меня и раньше были подобные тяжёлые месячные, и я не беспокоюсь, но почему это должно происходить прямо здесь, на глазах у симпатичного парня, который мне нравится?! Теперь он смотрит на это крошечное ярко-красное пятнышко так, словно боится, что я сейчас упаду и умру. Я достаю из сумки влажную салфетку и вытираю её. — Пожалуйста, вернись в спортзал и позволь мне разобраться с этим.
— У тебя был такой вид, словно ты вот-вот потеряешь сознание. Блядь, ты до сих пор так выглядишь.
— Я выглядел так, будто вот-вот упаду в обморок, потому что никогда в жизни не видел столько голых членов, — выдавливаю я, и он забавно смотрит на меня. Типа, реально забавно. Как будто, может быть, впервые до него что-то начинает доходить.
— Но ты гей? — уклоняется он, прищуривая свои бирюзовые глаза, и я вздыхаю.
— Не все геи видят тонны членов, Спенсер. А теперь, пожалуйста. Отпусти меня.
— Только не тогда, когда у тебя такое кровотечение. — Он подхватывает меня на руки, прежде чем я успеваю запротестовать, и направляется в сторону кабинета медсестры. Я серьёзно нахожусь на полпути между желанием ударить его… и ожиданием, может быть, поцелуя.