Тайная девушка

— Это случается с лучшими из нас, — говорит он, и в его голосе есть что-то загадочное, что пробуждает мой интерес, но затем он поворачивается ко мне, и я вспоминаю, как чертовски близко находятся наши лица. — Ты хочешь, чтобы мы тебя где-нибудь высадили?

«Хороший вопрос, Шарлотта. Что теперь?»

Последнее, чего я хочу — это возвращаться в отель к папе. Не сегодня.

— Эм… — я подумываю попросить их подбросить меня до дома моей тёти Элизы, но потом думаю, что она, вероятно, позвонит моему отцу и скажет ему, что два горячих близнеца на дорогой спортивной машине высадили меня посреди ночи. Не самый лучший способ начать зимние каникулы.

— Ты можешь вернуться к нам, — предлагает Тобиас, небрежно пожимая плечами. Хотя в нём есть какое-то напряжение, которое заставляет меня немного нервничать. — У нас намечается вечеринка, которая, вероятно, продлится до восхода солнца, но, если тебя это не беспокоит, есть много комнат вдали от места действия.

— У вас, ребята, вечеринка? — я перевожу взгляд с одного на другого. — Она началась… после того, как вы высадили меня на набережной?

— На самом деле, несколькими часами раньше, — говорит Мика, ухмыляясь, его зелёные глаза блестят. — Мы просто встали и свалили. Там стало скучно.

— Все те же старые идиоты, заискивающие перед нами, выпрашивающие хоть каплю внимания. Это надоедает. Нам гораздо больше нравится в Адамсоне. Там все богатые засранцы, так что пресмыкательств гораздо меньше. — Тобиас включает поворотник, сбавляет скорость и резко сворачивает налево на дорогу, которая проходит вдоль ряда особняков, расположенных прямо на пляже.

— Ого, ничего себе, вот это проблема, — отвечаю я, закатывая глаза. — Все эти поклонения фанатов, должно быть, раздражают.

— Бедный маленький богатый мальчик, верно? — Мика смеётся, когда Тобиас везёт нас по подъездной дорожке, заставленной машинами. Я уже слышу музыку отсюда. — Что он пытается сказать, так это то, что он предпочёл бы мучить тебя во время Кулинарного клуба, чем напиваться и обкуриваться с этими придурками.

Тобиас паркуется, и Мика пинком распахивает дверь, поднимая меня и вытаскивая из машины, отчего у меня кружится голова. Он буквально несёт меня, как будто я ничего не вешу. Когда он, наконец, ставит меня на ноги, я цепляюсь за его мускулистую руку, чтобы удержаться на ногах.

— Пошли, — говорит Тобиас, перекидывая ремень моей сумки через плечо. — Я покажу тебе твою комнату.

Он ведёт внутрь, Мика плетётся следом. Повсюду люди, которые пьют, целуются и курят травку. Они наблюдают за нами, когда мы проходим мимо, но я не обращаю на них внимания. Это всего лишь временное явление. После окончания каникул… Я вернусь в Коннектикут, обратно в мужскую академию Адамсона.

Меня охватывает усталая грусть, и мне требуется всё, что у меня есть, чтобы подняться по огромной изогнутой лестнице на второй этаж и пройти по коридору к причудливым белым двойным дверям в конце.

— Подожди. — Мика хлопает ладонью по одной из них, закрывая её, и смотрит поверх моей головы на своего близнеца. — В этой комнате?

Тобиас свирепо смотрит в ответ.

— Да, в этой комнате. — Между ними нарастает напряжение, которое в одно мгновение возрастает с нуля до ста. Я лихорадочно перевожу взгляд с одного близнеца на другого, но понятия не имею, что происходит.

— Нет.

— Да. — Тобиас идёт открывать другую дверь, а Мика проносится мимо меня, захлопывая её плечом. — Убирайся к чёрту с моей дороги. Это не тебе принимать решение. Ты отказался от этого выбора давным-давно.

Ноздри Мики раздуваются от раздражения, и он отталкивается от двери, проносясь по коридору и сбивая по пути растение с подставки. Ваза разбивается вдребезги, но он не останавливается, направляясь к лестнице и оставляя меня с разинутым ртом стоять у него за спиной.

Тобиас смотрит ему вслед, качает головой, а затем открывает дверь, вводя меня в огромную хозяйскую спальню с балконом с видом на океан.

— Это… — как дворец, — шепчу я и вижу, как его губы растягиваются в улыбке. Мы выходим на крыльцо, и я облокачиваюсь на перила, глядя на воду. — Я думала, вы, ребята, всё делаете вместе? — я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Тобиаса, но его лицо уже застыло.

— Не всё, — отвечает он, а затем натянуто улыбается. — Комната твоя до тех пор, пока ты этого хочешь. Я сообщу своей маме, что ты здесь. Мой папа не появится до понедельника, но если ты захочешь остаться на Рождество…

— Я собираюсь навестить маму, — говорю я, чувствуя головокружение от усталости. Мои глаза, кажется, закрываются сами по себе. Внезапно меня поднимают в воздух, и я тихонько вскрикиваю от удивления, когда Тобиас подхватывает меня на руки. Он укладывает меня на огромную двуспальную кровать, прозрачные занавески развеваются позади него от океанского бриза. — Вы действительно собираетесь продолжать дразнить меня, когда мы вернёмся в школу?

— Может быть. — Он ухмыляется мне и обходит кровать, останавливаясь в последний раз, чтобы отсалютовать мне. — Спокойной ночи, Чак.

А потом он уходит, тихо прикрыв за собой дверь.

Через несколько минут шум океана убаюкивает меня, и всё, о чём я думаю — это девушка с длинными тёмными волосами и загадочной улыбкой.

Кем она была… и почему никто не хочет говорить о ней?

Глава 16

Океан усыпляет меня, а восход солнца будит в безбожно ранний час. Я вылезаю из огромной кровати (на самом деле она намного больше королевской, определённо нестандартного размера), достаю новое платье, которое купили мне близнецы, надеваю его и расчёсываю волосы. Прежде чем спуститься вниз, я снимаю контактные линзы — спать в контактных линзах нехорошо, совсем нехорошо — и надеваю очки.

Мне так чертовски хочется пить, что я даже не нервничаю из-за того, что нахожусь в особняке МакКарти. Я буду бродить вокруг, пока не найду чего-нибудь выпить, чёрт возьми.

Повсюду, на полу и диванах, люди отсыпаются после выпитого. Мне приходится немного поплутать, но, в конце концов, я добираюсь до кухни и нахожу Мику без рубашки, который ест хлопья из гигантской серебряной тарелки.

— Да ладно тебе, Тоби, — хнычет девушка за стойкой, протягивая руку, чтобы взъерошить его волосы. Он игнорирует её, прислоняясь бедром к кухонному островку и наблюдая за мной, когда я захожу в комнату. Какого хрена она называет его Тоби? Во-первых, это не Тобиас, это Мика. Когда я встречаюсь с ним взглядом, во мне нет ни доли секунды сомнения.

Он одаривает меня озорной улыбкой, а затем слизывает молоко со своих губ. Да, определённо Мика.

Девушка поворачивается, чтобы посмотреть на меня, откидывает назад тёмные волосы с зелёными прядями и прищуривает глаза, как будто я враг. Я никогда не пойму этот менталитет, когда девушки противопоставляют себя друг другу. Почти уверена, она думает, что я пришла, чтобы украсть его.

Забавно, учитывая, что я чертовски уверена, что он всё равно будет делать все, что ему заблагорассудится. Ни она, ни я не имеем над ним никакого контроля.

— Доброе утро, Чак, — говорит он, проглатывая звук «к» с резкой улыбкой. — Ты хорошо спала?

— Вообще-то, я отлично выспалась. — Я опускаюсь на табурет рядом с ним, и он пододвигает молоко и коробку хлопьев. Там стопка чистых тарелок, а рядом с ними стопка ложек. Большинство из них не выглядят как тарелки для хлопьев. На самом деле, одна из них похож на форму для пирога, но сойдёт. Я возьму её. — Каким-то образом звук океана заставляет все казаться… лучше.

— Ммм. — Мика не отвечает, запихивая ещё хлопьев в свой большой, глупый рот, в то время как девушка наблюдает за нами.

— Тоби, — снова умоляет она, пытаясь привлечь его внимание. Что-то в её тоне беспокоит меня, и я оборачиваюсь, чтобы свирепо посмотреть на неё.

— Это Мика, а не Тобиас. — Я вижу, как глаза Мики расширяются от этого заявления, и я разворачиваюсь, чтобы насыпать себе хлопьев.

— Ты что, дура? — огрызается она, и взгляд Мики сужается от раздражения. — Ты думаешь, я не знаю, с кем говорю?