Седьмой лорд

Глава 74. «Последняя битва (4)»

У Си превратил в реальность чудо путешествия на тысячу ли за день. Великая пограничная армия Цин-Наньцзян также отступила, двигаясь с разной скоростью. Народ Наньцзяна, который однажды заставил здесь хоронить здесь четырехсоттысячную элиту Великого генерала Фэна, снова явившись, заставил пограничную армию, которая много лет находилась в мире, покрываться холодным потом. Они были бесстрашной расой, но, вероятно, довольствовались своим местом. Они осмелились любить и ненавидеть, они могли делать все, что угодно, и так чисто, так просто.

Взяв на себя роль Великого Шамана, У Си имел абсолютную власть в Наньцзяне. Армия Великой Цин едва бы не смогла следовать за ним, как только выяснилась цель его прихода. Как будто они уже считали новоназначенного Великого Шамана Наньцзяна духовным лидером, и такая прогулка с ним пробудила в этих воинах потенциал и боевой дух с новой силой. По прошествии нескольких дней эта вялая и почти безжизненная атмосфера в рядах исчезла более чем наполовину. У Си просто хотел, чтобы он был похож на ивовый пух на ветру, лететь всю ночь, чтобы перелететь на чью-то сторону.

Когда ночь была глубокой все люди, проделавшие длинный путь днем крепко спали, только он один ворочался с боку на бок. Пугающий, волнующий и неописуемый страх, от которого у него сжимало грудь, нахлынул на него новыми волнами, он не мог ни с кем этим поделиться, пришлось только подавлять это своими собственными усилиями, надевая на лицо маску безразличия.

Казалось, после того, как У Си стал Великим Шаманом, он, похоже, стал еще холоднее. С начала дня до ночи на его лице не было даже полуследа какой-либо из четырех эмоций, что почти придавало ему неизмеримый оттенок. Однако У Си просто думал о том, что он не был таким специально, его сердце было просто неспокойным, и каждый день он просыпался от кошмаров. Вспоминая окровавленный вид того, кого он видел во снах, он чувствовал боль, будто его внутренности разрывались на части, и он не был уверен, какое выражение было бы правильнее использовать, кроме этого. Если бы у него не было его... если бы он не имел его с этого момента в этой долгой, медленной жизни... Каждый раз, когда он думал об этом здесь, он заставлял себя остановиться. Он боялся, что в противном случае сойдет с ума.

Вечер был тихим и спокойным. Находясь в сельской местности, после того, как У Си небрежно съел пару кусочков еды, он вытер лицо мокрым носовым платком, который подал Ну Аха, затем жестом приказал ему выйти. Он наклонился. В слабом лунном свете он потянулся к своему воротнику, затем вытащил вышитый мешочек из кармашка у сердца, его отверстие было за затянутой веревкой. Он поднял крошечную вещь в руке, некоторое время смотрел на нее, после чего открыл. Пара очаровательно китчевых зверушек из слоновой кости выкатилась из мешочка, и он поймал их в ладонь. В свете луны казалось, что чистая белая слоновая кость сияет. Он вспомнил тот день. Цзин Ци вернулся в столицу, изрядно потрепанный, и небрежно протянул ему их, сказав с таким безразличным видом:

-Я купил для тебя маленькие безделушки.

Он вспомнил, как он сказал:

-Для кого еще я мог бы их купить?

Мешочек был прижат к его груди, согревая эти маленькие предметы от тепла его тела. Некоторое время он молча смотрел на них. Было непонятно, что он чувствовал, но уголки его плотно сжатого рта были слегка приподняты, а затем его глаза потускнели, блеск слегка подобранной улыбки был эфемерным. Лунный свет надолго вытягивал его тень. Одна из его тонких ног была поджата, а голова поднята к одинокому ночному небу, что делало его похожим на особенно одинокую фигуру. Внезапно подошел Ну Аха и прошептал:

-Шаман...

Выражение лица У Си не изменилось, когда он равнодушно повернул голову. Ну Аха подошел ближе.

-В тот день... когда Князь отослал нас из столицы, он ранее просил меня передать вам несколько слов. Ты был занят другими делами с тех пор, как проснулся, поэтому у меня не было времени сказать их.

У Си посмотрел прямо на него.

-Что он сказал?

-Он сказал: "Я в долгу перед ним, и если мы еще встретимся, я обязательно отплачу ему".

У Си надолго замолчал, затем начал тихо смеяться, наконец почувствовав себя странно.

-В долгу... отплатит мне? Чем он мне отплатит? Я хочу, чтобы он отплатил мне своей жизнью, но когда... когда он искренне захочет отдать мне ее?

Звук его смеха внезапно прекратился, и он сжал кулак. Эти маленькие зверушки из слоновой кости издавали скрипящие звуки. Ну Аха беспомощно смотрел, как твердые кусочки слоновой кости, вот так сжимаемые им, медленно превращались в порошок, который просыпался сквозь его пальцы.

-Великий Шаман, - крикнул он в тревоге, - Князь дал тебе это, т-ты...

У Си беззаботно раскрыл ладонь. Мелкий порошок стремительно разлетелся по ветру.

-Если он не отдаст ее мне, я просто украду... - ответил он слово за словом. - Это то, чем он уговаривал ребенка. Мне они не нужны.

Сказав это, он встал и вошел в свою палатку, даже не глядя на Ну Аха.

Тем временем, война в столице велась уже четвертый день. В определенной степени Джеше и Хелиан И можно охарактеризовать как странно похожих. Хелиан И повезло, он родился как королевский Наследный Принц, был прямым Наследником титула Императора всей Великой империи Цин. Его друзьями были Лу Шэнь, Хэ Юньсин, Цзин Бэйюань, и Чжоу Цзышу. Десять лет процветания были отложены в сторону отчуждающего хаоса, и даже при том, что они все еще были неопытны, если бы им дали достаточно места и времени для роста, они бы в конечном итоге превратились в стаю людей, способных перевернуть царство. Однако это было также только в том случае, если в мире всегда было не так много вещей, как надо, и это соответствовало ожиданиям людей. Джеше пошел в другую крайность. Он потратил половину своей жизни на то, чтобы убивать, грабить и строить планы на все, чего у него не было. Прямо в свои молодые годы, когда его амбиции росли, он находился на самой славной стадии в жизни человека. Лезвие его меча было направлено прямо на этих молодых людей, которые только недавно расправили крылья, но еще не успели полностью вырастить их. Никто не понимал амбициозного человека лучше, чем такой же амбициозный человек.

Джеше с перерывами посылал отряды к воротам на разведку. В конце концов он понял, что те, кто охраняет столицу, были кучкой сумасшедших. С сумасшедшими нельзя было аргументировать, что затрудняло использование любой стратегии. В тот самый момент зять Джеше, Лурката, встал и предложил присоединиться к слабому месту в страже Великой Цин к Вратам Черной Черепахи. Лурката выразил оптимизм по этому поводу, потому что он недавно узнал по связям, что титул генерала, защищающего Врат, не был генеральским, это была "Принцесса". Он считал, что у Великой Цин уже больше нет людей, которых можно было бы использовать, поэтому даже их женщины надевали доспехи, чтобы идти в бой. Его стратегия была довольно простой, наложить тяжелую атаку на Врата Черной Черепахи, чтобы задержаться с ними. В то же время, разводить войска по городу, чтобы быть готовыми к скрытой атаке в любое время, из-за чего другие защитники ворот слишком опасаются опрометчивого подкрепления. Тогда городские ворота можно было пробить даже тупой железной дубинкой.

Выслушав его, Джеше ничего не сказал и долгое время молчал. Только после того, как улыбка Луркаты застыла на лице, он мягко кивнул, назначил Луркате сорок тысяч человек и приказал вести их для атаки на Врата Черной Черепахи. Лурката был немного недоволен этим, так как он думал, что это отличный способ справиться с проблемами, но тот дал ему только определенное количество людей. Но вскоре после этого он снова был настроен оптимистично, потому что, согласно достоверной информации, сумма всех живых существ у Врат составляла не более десяти или двадцати тысяч человек, поэтому сорок тысяч хватит, чтобы убить эту маленькую женщину.