Страница 17 из 20
Вдвоём они сидели в кабинете. Мистер Уанхард занимался своими делами, Руни всем тем, что завещала ей мать. И так проходили все дни, когда Руни была не в школе, или же вечера, когда та уже справлялась с домашней работой.
Но однажды после похорон в Нерис-Хаус явилась гостья, которая в этом доме могла быть своей, но после смерти Глэдис не выносила находиться в нём слишком долго. Она позвонила в колокольчик и просто ждала, когда мистер Джонс откроет ей дверь.
Это была особенная женщина, особенно в глазах двенадцатилетней Руни. Она была её крестной, когда-то Руни была крещена, несмотря на то, что в Нерис-Хаус никто не верит в Бога. Мисс Эванс, которая после замужества стала миссис Эванс-Холл, была хорошим другом и мистеру Уанхард и его покойной жене, и маленькую Руни воспринимала как хорошую подругу.
В этот день она явилась в лёгком светлом платье, без каких-либо рюш и украшений, словно она всё ещё придерживалась своего личного траура. Вообще Шарлотта Эванс была необычной женщиной, миссис Джонс всегда говорила, что она из дешёвого теста, но с той же начинкой, что и Глэдис Россер, поэтому сама Руни не могла понять, какие чувства испытывает к этой женщине.
Ещё более особенным был её муж – мистер Уильям Холл. Он родился не в Лондоне, а на севере Англии, но всё равно был наслышан про репутацию распущенной миссис Эванс, которая в дружбе с не менее скандальной личностью мисс Россер. Но это почему-то не оттолкнуло его, а вызвало любопытство. Он интересовался её персоной, расспрашивал людей про её репутацию, биографию, образование и происхождение. В конечном итоге он познакомился с Энтином Уанхард, так как какой путь он ни выбрал бы, этого знакомства было бы не избежать. Именно в доверительной беседе с отцом Руни он осознал, что никто не знает миссис Эванс и решил узнать её сам.
В итоге он сделал ей предложение, а через год у них родилась дочь Обри Холл.
После того как мистер Джонс её встретил, он попросил её ожидать мистера Уанхард в гостиной, но она отказалась. Она мельком заглянула в розовую комнату, и покачала головой:
– Я подожду его в коридоре.
– Как Вам угодно, миссис Холл.
Она стояла у больших напольных часов, не в силах двинуться. Вероятно, в её голове всё ещё были живы дни проживания в Нерис-Хаус, когда она помогала ей пережить гнёт общества в связи с разводом, рождением дочери и отвоевании права быть хозяйкой этого дома. По крайней мере, так думала Руни, и как ей казалось, именно миссис Холл скучала по ней больше всех, кроме неё самой.
– Шарлотта, – удивился Энтин, выходя к ней в коридор, – почему ты не в гостиной?
– Энтин, прошу, выйдем на улицу, – попросила женщина, и он, молча, согласился. Но и там ей не стало проще, когда она перевела взгляд на клумбу под окнами дома. Когда-то Глэдис на её глазах, скинув туфли, полезла в цветы, чтобы подслушать разговор, а потом кинулась защищать её от навязчивого жестокого мужа. Тогда она была ещё беременна.
– Шарлотта, ты меня пугаешь, – заметил Энтин, – я никогда не видел тебя такой. Убитой.
– Ты сам выглядишь не лучше, – заметила женщина, когда солнечный свет озарил его уставшее лицо. Под глазами образовались мешки, на щеках была лёгкая небритость, делающая его внешний вид крайне неопрятным.
– Думаю, мы переживаем из-за одного, – ответил он.
– Энтин, я не просто так пришла, – заговорила миссис Эванс-Холл, – я пришла из-за Руни.
– Что-то случилось? – спросил мужчина обеспокоенно.
– Глэдис больше нет, но девочке нужна мать. Ей даже не с кем пойти за ленточками в магазин, и я подумала, что она могла бы больше времени проводить со мной. Я буду гулять с ней, общаться, не позволю, чтобы она замкнулась, и буду просвещать в некоторых женских вопросах. С возрастом они появятся.
– Конечно, Шарлотта, я только буду рад, – ответил Энтин, – она сейчас думает только о том, как научиться всему, что умела Глэдис. Тянется к изучению экономики, документооборота и юриспруденции. Сейчас в полном её распоряжении поместье Глэдис, оно досталось ей по завещанию, и она уже нашла арендующих. Уже зарабатывает деньги, но ей только двенадцать. Я думаю, ты понимаешь то, к чему я клоню, Шарлотта. Я хочу, чтобы у неё было беззаботное детство.
– Оно у неё уже никогда беззаботным не будет, – миссис Холл покачала головой, – она вынуждена быстро повзрослеть. Ко всему не считаю её интересы чем-то плохим, она же копия Глэдис.
Шарлотта улыбнулась.
– Да, нравом она очень похожа, – Энтин закивал, – для меня это единственное спасение. Порой, когда она сидит рядом и читает документы по своему поместью, мне краем зрения кажется, что это Глэдис. Она даже также хмурится!
Энтин улыбнулся, но на глазах навернулись слезы, и он увел взгляд.
– Глэдис теперь в лучшем месте, а у тебя есть Руни. Я знаю, что она тебе не родная…
– Нет, Шарлотта, – Энтин покачал головой, – это вообще не обсуждается. Она моя дочь, потому что я её воспитал. И я её люблю. Она единственное, ну и этот дом, что осталось мне от моей любимой женщины. Кто, знает, если бы в своё время я бы не был таким вспыльчивым и нетерпеливым, Руни была бы моей дочерью.
– Ты молодец, Энтин, – Шарлотта улыбнулась, – я рада, что у Руни такой замечательный отец!
– Спасибо, – ответил ей мужчина, – и я думаю, вы можете хорошо дружить. Ко всему у тебя есть дочь, Обри, они также могут общаться.
– Я с тобой согласна! Только Обри, конечно, несколько младше, но не думаю, что это будет мешать, им общаться.
– Ей бы ещё найти подруг, – выдохнул Энтин, – надо пересмотреть всех своих знакомых, нужно делать так, чтобы Руни жила и не знала одиночества.
– Энтин, – миссис Холл обняла его, и он ответил на её объятия, – ты такой сильный! Как бы я хотела быть такой же!
– Ты такая же, Шарлотта. Ты такая же! Ты пришла, ты предложила помощь, ты не бросила меня и Руни.
– Я никогда бы этого не сделала.
После этого Руни и миссис Холл стали очень часто проводить время вместе. Обычно перед вечерним чаем они гуляли по магазинам, снимали мерки, заказывали платья и шляпки, а также покупали новые ленты в волосы и перчатки.
В первый раз Руни чувствовала себя очень неудобно. Миссис Холл была подругой её матери, но не её, ко всему она была взрослой. Поэтому Руни часто молчала, на всё соглашалась, отвечала коротко и односложно. При этом Руни чувствовала себя виноватой, она знала, что женщина пытается вернуть её к жизни после смерти матери, а она вместо того, чтобы вести себя подобающим образом, была холодной и отдалённой. Она была благодарна миссис Холл, но никак не могла заговорить с ней первой.
В конечном итоге, она постаралась взять себя в руки и заговорить. В тот момент они уже возвращались в Нерис-Хаус и прогуливались по улице, разглядывая витрины магазинов. Они дошли так до пекарни, и Руни почувствовала сладкий запах булочек с маком.
– Правда, пахнет волшебно, миссис Холл? – спросила она.
– Да, запах чудесный, хотела бы что-нибудь? – спросила женщина.
– Нет, спасибо, – ответила Руни.
– И ещё, называй меня мисс Эванс, так мне привычнее, – женщина улыбнулась девочке.
– Хорошо, мисс Эванс, – ответила она.
– Я знаю, Руни, что когда-то ты отдала туфли бедной девочке, – вспомнила Шарлотта.
– Да, – Руни кивнула, – мы тогда с мамой купили очень дорогие туфли, но та девочка была босиком.
– Это очень великодушно с твоей стороны.
– Мне все это говорят, – Руни пожала плечами, – мне похвалил даже Джон.
– Джон? Ты про сына вашей прислуги? – спросила женщина.
– Да, – ответила девочка, – сейчас он в море. У него очень красивая форма, чёрная с золотыми пуговицами. До смерти мамы он был просто стюардом, но сейчас он впередсмотрящий. Миссис Джонс всё время рассказывает, как у него дела, а порой он возвращается в Нерис-Хаус и рассказывать про США. Он там был, потому что работает периодически на пассажирских суднах. Но хочет быть военным, служить в морском флоте. Но обычно он работает на грузовых суднах, которые занимаются поставками продовольствия из Франции в Англию и наоборот.