Золото Волка

- Итак, мы подходим к сути вопроса, трибун Беллетор. Этот последний раздел, на который, я сомневаюсь, Легат Декула хотя бы мельком взглянул, когда писал свое имя внизу листа, учитывая, что он уже видел его столько раз, что для него он практически невидим. “Если требование станет очевидным, вас заменит ваш заместитель до тех пор, пока вы не продемонстрируете свою восстановленную способность командовать соответствующим подразделением”. Невинная маленькая оговорка, не правда ли, и все же я боюсь, что это сведет на нет все ваши доводы в пользу увольнения Рутилия Скавра.

У Беллетора от изумления отвисла челюсть, а когда он заговорил снова, его слова превратились в яростную болтовню.

- Но у Скавра никогда не было никакой необходимости заменять меня! Я всегда полностью контролировал отряд и никогда не был непригоден для командования! Он уставился на легата с нескрываемой яростью. - Это возмутительно, легат Альбинус, я вижу, что ты пытаешься здесь сделать, и у тебя ничего не выйдет. Он замолчал, когда Альбинус взял серебряный колокольчик и позвонил в него, пронзительный звук вызвал его клерка из бокового кабинета, где тот явно ждал, как ему было велено.

- И это, трибун, все зависит от того, как мы должны интерпретировать пригодность к командованию, не так ли? Ах, Юлий. Не будете ли вы так любезны попросить Бенефициария Каттаниуса присоединиться к нам? И, возможно, вы могли бы сделать для меня кое-какие заметки? Ты же знаешь, как армия любит, чтобы подобные вещи были должным образом задокументированы.

- Так что же здесь происходит, а? Что за чертову пакость вы, обезьяны, задумали на этот раз? И поставь эти гребаные ведра на землю! Шанга и Лицо со шрамом вытянулись по стойке смирно и пристально уставились на стену форта, в то время как Квинт подошел к ним с яростным выражением на лице, Марк следовал за ним по пятам, прищурившись от открывшегося перед ним зрелища. К большому удовольствию Лица со шрамом, двух солдат перевели из центурии Кадира в римскую вместе с остатками их палаточного отряда после прекращения боевых действий с людьми Галатаса, заменив потери, понесенные людьми Марка в битве за Седло. Вскоре после этого их число пополнилось одним из воинов, которых Балоди предложил в рамках соглашения, и, как и ожидали офицеры когорты, солдаты находили способы выразить свое презрение к незадачливым новобранцам. Молодой центурион и его избранник завернули за угол и застали двух ветеранов за наполнением четырех ведер из одного из желобов для дождевой воды, расположенных снаружи форта. Их предполагаемая жертва, новый солдат, которого, как помнил Марк, звали Саратос, флегматично стоял рядом и наблюдал за наполнением ведер с выражением легкой тревоги на лице. Посмотрев мимо него, молодой центурион заметил Морбана, который, по-видимому, воспользовался своим обычным шестым чувством в отношении надвигающегося присутствия офицеров, на полпути вдоль ряда палаток и быстро шел, демонстративно сосредоточив внимание на чем-то другом. Решив отложить расправу со знаменосцем на более поздний срок, Марк встал позади своего избранника, поджав губы, когда Квинт выпрямился перед солдатами-ветеранами. Думаете, мы умные, да, мальчики? Думаешь, мы сможем немного повеселиться с новобранцами, пока я буду стоять к ним спиной, а? Что мы тогда делали, нагружая его четырьмя ведрами, чтобы посмотреть, сколько раз вокруг лагеря он сможет их пронести? Такой большой и сильный парень, как он? Мои деньги были бы на десятерых, по крайней мере. На что вы потратили свои деньги, а, ребята? Шанга держал рот на замке, а его взгляд был прикован к стене форта, но Лицу со шрамом недоставало способности его подруги знать, когда его рот лучше держать закрытым.

- Ты знаешь, как это бывает, Квинт, мы только что убедились, насколько на самом деле крут варвар. Избранный мужчина поднял палец, призывая его к молчанию, указывая на ведра, стоявшие на земле перед двумя солдатами. Шанга коротко кивнул, и на его лице появилось выражение, которое подсказало Марку, что он слишком хорошо знает, что будет дальше. Квинт похлопал новобранца по плечу, указывая в направлении, в котором исчез Морбан, и мягко велел ему идти своей дорогой, затем повернулся обратно к солдатам, его голос повысился до громкости плаца, когда он приблизил свое лицо менее чем на дюйм к лицу со шрамом. Он не варвар, он гребаный солдат! Он на вашей вечеринке в палатке по какой-то гребаной причине, придурки! Предполагается, что вы ответственные люди, парни, которые могут помочь новичкам адаптироваться. .Он с отвращением покачал головой и повернулся лицом к Шанге. - Если я поймаю вас, пара, или кого-нибудь еще в вашем гребаном веке, приставающим к бедному ублюдку, ваши гребаные члены будут болтаться у меня на поясе. С этого момента он твой ребенок, так что тебе лучше позаботиться о нем, не так ли? Ветераны быстро закивали в знак согласия, Лицо со шрамом бросил быстрый взгляд на своего товарища, который заставил Шангу с отвращением покачать головой. Квинт злобно ухмыльнулся ему, энергично кивая, когда его голос вернулся к разговорной громкости.

- О да, я это видел. Твой тупоголовый приятель думает, что тебе сойдет с рук просто взбучка, но ты слишком умен, чтобы согласиться с этим, не так ли?’ Шанга кивнул, бросив недобрый взгляд на Лицо со шрамом. - Итак, солдат Шанга, какое наказание вы бы назначили вам двоим, если бы были на моем месте, а? Сделай это правильно, и я легко отпущу тебя, сделай это неправильно, и я удвою то, что задумал. Шанга опустила взгляд на ведра, затем подняла его и увидела, что Квинт кивает. ‘ Хорошая догадка. И?

Шанга яростно размышлял.

- Десять раз обойти лагерь? Хорошая догадка! Тогда приступай к делу! Если ты не вернешься сюда с этими гребаными ведрами, все еще полными до краев, к тому времени, когда мы с центурионом будем готовы двигаться дальше, тогда ты можешь удвоить количество раз, когда каждый часовой сможет выбить из тебя всю гребаную мочу.

Ветераны взяли по паре ведер на каждого и поспешили прочь, вода выплескивалась через стенки контейнеров. Квинт с улыбкой смотрел им вслед. Я собирался заставить их сделать это всего пять раз, но с проницательностью не поспоришь".

- Я бы не стал обвинять тебя в мягкости по отношению к новичкам, Избранный человек. Квинт мгновение смотрел на своего центуриона, прежде чем ответить, приподняв одну бровь.

- Ну, сэр, только потому, что я иногда бываю немного резок с мужчинами, это не значит, что я забыл, каково это - самому быть новичком. Надо мной издевались до полусмерти, прежде чем я понял, что лучший ответ - встретить огонь огнем, и начал сбивать людей с ног, а затем пинать их ногами, пока они снова не перестали пытаться подняться. Этого парня-сармата скоро поставят в один ряд с остальными из нас, и если мы будем обращаться с ним правильно, он попытается воткнуть свое копье во врага, а не в гребаную задницу Лица со шрамом, прошу прощения, центурион. Римлянин улыбнулся ему с новым восхищением.

- Я могу уважать эту точку зрения, Избранный. Мы продолжим? Квинт почтительно кивнул, затем повернулся, чтобы посмотреть на удаляющиеся спины ветеранов.

- Быстрее, вы, обезьяны! И прекрати проливать эту гребаную воду!’ Он снова повернулся к Марку. ‘ После вас, сэр. Давайте пойдем и выясним, кто из часовых предупредил вашего любимого знаменосца о том, что мы уже в пути, и "кто бы это ни был, он может присоединиться к этим двоим в их веселье и играх".

- Это не тот исход, от которого я могу получить большое удовольствие, Первое Копье. Скавр спокойно смотрел на Юлия поверх края своего кубка, потягивая вино, которое в нем было. Юлий покачал головой с лишь отчасти притворным раздражением, опрокинул в себя полную чашку и со стуком поставил ее на стол.

- Вы должны простить меня, трибун, но я ни много ни мало в восторге от всего этого! Я собираюсь найти Каттаниуса и хорошенько его разозлить в награду за то, что он убедился, что его легат точно знал, каким большим дураком выставил себя Беллетор. Между вами двоими, вы избавили нас от этого придурка и снова безоговорочно командуете когортами. Жаль, что мы не сохранили всадников-сарматов, но это небольшая цена, которую нужно заплатить. Трибун на мгновение задумался о завершении встречи и разгневанном поведении Беллетора, поскольку стало ясно, что Альбинус намерен встать на сторону своего старого друга.